ВЛАДИВОСТОК – «Мы предложим капиталу передовых стран построить сверхмагистраль Лондон-Москва-Владивосток-Пекин, и мы объясним, что этим откроются для всеобщего пользования неисчислимые богатства Сибири», - мечтал основатель советской империи Ленин. Спустя 90 лет Кремль вновь украшает витрину на Тихом океане в попытке исправить имидж в глазах инвесторов и поднять популярность у избирателей.
Царская империя рекордными темпами провела в форпост на востоке 9.288 километров железной дороги, но спустя год пала под натиском большевиков. В советское время импульс региону придал вдохновленный поездкой в Сан-Франциско Никита Хрущев, решивший догнать и перегнать жемчужину Калифорнии, но СССР тоже развалился.
Пять десятилетий спустя сценарий, похоже, повторяется.
По мановению руки Владимира Путина, правящего постсоветской Россией почти 13 лет, Москва вложила 21 миллиард долларов в масштабное строительство в Приморье в надежде удержать утекающее население и привлечь туристов, азартных китайцев и инвесторов из Азии, куда центр мировой деловой и политической активности перемещается из терпящей бедствие Европы.
Подчеркивая важность проекта, Кремль учредил специальное министерство по развитию Дальнего Востока. Но там, где поработали дубинки столичного ОМОНа, щедрые вливания средств налогоплательщиков не слишком прибавили народной любви теряющему рейтинги бессменному лидеру. Местные подозревают, что гигантские траты пролоббированы в интересах наживы на казенных подрядах.
Владивосток отделен от Москвы семью временными зонами, восемью часами полета и девятью тысячами километров железной дороги. Но хотя до Китая - сотня километров, до Японии - час самолетом, полмиллиона дальневосточников твёрдо ощущают себя россиянами. Многие здесь не слышали о популярном в столице и на Западе борце с коррупцией Алексее Навальном, но жалуются на воровство и произвол так же, как жители Москвы, Петербурга или Сочи.
Щедрые траты на курорты небезопасного Северного Кавказа, зимнюю Олимпиаду в субтропиках и трехдневный саммит АТЭС раздражают критиков Кремля, бьющих в набат о здравоохранении, образовании, дорогах и других нерешенных проблемах. Владивостокцы рады долгожданным развязкам и мостам, надеясь избавиться от многочасовых пробок, но отвешивать поклоны президенту не спешат.
«Лично с Путиным это не ассоциирую: строительство моста назревало очень долго. Лет 30 минимум», - говорит 28-летний биолог Евгений Скоркин, вместе с десятками тысяч горожан впервые вышедший на мост через бухту Золотой Рог, открывающий вид на акваторию порта, торговые суда и корабли Тихоокеанского флота.
Мост для соединения отдаленного квартала с центром вдохновлял владивостокских художников-фантастов в начале прошлого века. При Путине у Кремля нашлось 500 миллионов долларов на воплощение городской мечты, но скептики считают - поздновато.
«Ну, конечно, спасибо правительству нашему, что построили такой красивый. Но его надо было раньше строить», - говорит 32-летний санврач Анатолий Шулаков.
А вот западным бэкпэкерам увиденное по душе.
«Я думаю, это поразительно. Гигантская работа! Счастливый день», - делится впечатлениями путешествующая по Транссибу министр образования швейцарского кантона Фрибур Изабель Шассо.
КОМУ ОН НУЖЕН
«Мы сейчас только жить начинаем. Создаем европейский город. Здесь центр мира!» - с воодушевлением описывает перспективу мэр Владивостока Игорь Пушкарев, шагая с корреспондентом Рейтер по мосту, уходящему в туман.
Ночью «центр мира» немноголюден, но залит огнями - по контрасту с мраком в 1990-х, когда отключения электричества в Приморье стали притчей во языцех. С высоченных пилонов моста в небе рисуют разноцветные фигуры лазерные пушки.
Строящий планы на второй срок 37-летний знаток корейского, в прошлом самый молодой в России сенатор и выходец из бизнеса, невысокий плотный Пушкарев молится, чтобы благосклонность Москвы не развеялась:
«Для нас такое внимание министров, заместителя премьера, председателя правительства - мы очень хотим, чтобы это отношение сохранялось. Мы счастливые люди, нам повезло!».
Его восторг разделяют не все.
«Особо теплых чувств никто не испытывает», - комментирует депутат думы Приморья Артем Самсонов отношение земляков к президенту, который еще в 2007 в ходе срежиссированной прямой телевизионной линии обнадежил дальневосточников обещанием роста благосостояния. Путин брался остановить «депопуляцию» тихоокеанского региона, который тогда покинуло полтора миллиона человек, ассигновав сотни миллиардов рублей на улучшение местной инфраструктуры и повышение уровня жизни.
Спустя пять лет после залпа щедрых обещаний образованная и амбициозная молодежь все так же торопится покинуть родину. Владивостокцы прокатили партию Путина на выборах, сравнивают его с Брежневым и раздражены контрастом между расходами и эффективностью.
Символом стал другой циклопический проект, обошедшийся в 1 миллиард долларов - вдвое дороже соседнего собрата. Побивший пару мировых рекордов и сравнявшийся в высоте с Эйфелевой башней мост перекинут через пролив Босфор Восточный на остров Русский, где живет лишь несколько тысяч человек.
«Начинают задумываться, сколько же на этот мост денег потратили и кому, по большому счету, он нужен? Вся эта польза, она несравнима с затратами», - говорит 37-летний Самсонов.
Чиновники убеждают, что это долгосрочные инвестиции, способные принести дивиденды: на Русском создается самый большой на Дальнем Востоке университет. Но критики называют один из крупнейших инвестпроектов эпохи путинского госкапитализма гигантоманией ради пускания пыли в глаза Западу и стремлением нажиться на капиталоемких сооружениях, насаждаемых без должного учета мнения населения.
Горожане ошеломлены постройкой за федеральные 200 миллионов долларов, в далеком от Мельпомены спальном районе Чуркин театра оперы и балета на 1,5 тысяч зрителей. Содержание его и других новопостроенных объектов обойдется сверстанному с дефицитом краевому бюджету в 60 миллионов долларов ежегодно.
«Во Владивостоке нет ажиотажа на театр, оперу. Зря построили, конечно. Денег ушло много. Лучше б пенсионерам раздали», - говорит Скоркин, школьный учитель биологии с заработком около 20.000 рублей в месяц.
«Пир во время чумы», - вторит ему депутат Самсонов, активист оппозиционного движения ТИГР (Товарищество Инициативных Граждан России).
C ФИГОЙ В КАРМАНЕ
ТИГР выступил в авангарде первых в правление Путина уличных выступлений протеста экономически активного населения - в 2009 году, когда обещания процветания сменились «антикризисными мерами». В стремлении решить проблемы стотысячного АвтоВАЗа, ставшего жертвой неконкурентоспособности своей продукции, Кремль пренебрег интересами продавцов подержанных «японок», оставив без средств к существованию десятки тысяч человек. Экстренный ввод заградительных пошлин на иномарки предотвратил социальный взрыв в центре страны, но «дальние родственники» затаили обиду.
Недовольные автомобилисты прошлись и проехались стихийным маршем с файерами и красно-оранжевыми стягами по центру Владивостока и остановились у аэропорта.
«Несколько часов во Владивостоке отсутствовала власть», - вспоминает краевой парламентарий-коммунист Владимир Беспалов.
«Милицейские начальники, краевая администрация, мэр ничего не могли поделать с несколькими тысячами людей, которые готовы были что-то крушить, ломать, переворачивать. Они с площади пошли к мэрии, потом перекрыли пешком путепровод. Город был на грани хаоса. Я видел людей очень воинственных».
На следующее уличное выступление оперативно отреагировал центр: в разбушевавшееся Приморье прилетел спецназ МВД, жестко подавивший мирную демонстрацию.
«Было массовое избиение подмосковным ОМОНом владивостокцев на митинге», - говорит бывший функционер КПСС и экс-мэр приморского моногорода Арсеньев, где выпускают боевые вертолеты.
В том унижении он видит истоки падения популярности Путина и партии власти. Во Владивостоке «Единая Россия» на выборах в Госдуму пришла к финишу последней, а лидировала в протестном голосовании КПРФ.
«Путин резко настроил против себя значительную часть активного электората - тех, кто ходит на выборы, - объясняет Беспалов. - Власти получили в ответ активную оппозиционную силу. Были новые митинги массовые, тысячи человек».
В Приморье по-прежнему высокие барьеры для бизнеса, а цены сопоставимы со столичным, при ощутимой разнице в доходах.
«Люди чувствуют разницу между словом и делом, люди видят: декларирует федеральный центр одно - и программа развития Дальнего Востока, и вот этот АТЭС - а конкретной семье, конкретному человеку за эти годы ничего не сделано. Его жизнь не улучшилась», - говорит депутат.
Градоначальник с ним не согласен.
«С тех пор ситуация изменилась, и уже выборы президента в марте - 48% у нас за Владимира Владимировича Путина проголосовало. Сейчас наши опросы дают еще большую поддержку», - говорит Пушкарев.
Константин Бовдик - дипломированный учитель китайского, но давно не работает по специальности. Его заработок на строительстве моста через Золотой Рог – 60 тысяч рублей ($1.883) - существенно выше среднемесячного дохода владивостокца, но 34-летний Бовдик уже готовится к безработице.
«Ну вот и все. Мост построен, саммит закончится, и мы ощутим на себе тяжелое дыхание экономического кризиса. Все пойдем на биржу труда», - предсказывает сильно загорелый мастер антикоррозийной обработки, в синей спецовке и оранжевой каске, держа на плече две трехметровые железные балки. В ответ на просьбу рассказать о жизни и работе он на чем свет стоит клянет Путина и москвичей.
«Все деньги отсюда в Москву выкачиваются и потом в Лондон», - говорит выходец из приморской глубинки. У него жена и дочь-школьница.
«Разворовали все, а нас дубинками мочат. Нет, ну за что народ избивали, когда он против пошлин выступил? Прислали дуболомов из Москвы нас давить! У нас полицейское государство», - со злым прищуром рубит педагог-пролетарий.
Бовдик жалеет, что не был на главной площади, когда там хозяйничал подмосковный ОМОН:
«Я тогда ходил в моря, а так бы присоединился к землякам, конечно».
Он уверен, что «во всем виноват Путин», но не наслышан о его оппонентах на западе страны:
«Навальный? Не слыхал».
«ИСКРЕННЕЕ ЛИКОВАНИЕ»
Губернатор Приморья Владимир Миклушевский говорит, что власти нужно постараться вернуть доверие избирателей.
«Общее недоверие людей к власти. Наверное, потому, что власти нужно быть более открытой», - сказал Рейтер 44-летний выходец из Екатеринбурга, специалист в области стали и сплавов.
Доктор технических наук Миклушевский прошел путь от ассистента кафедры столичного вуза до замминистра образования, когда Москва в 2010 году прислала его возглавить университет на острове Русский. Спустя два года он сменил в должности губернатора Приморья Сергея Дарькина, чья жена-актриса догоняла в благосостоянии супругу столичного мэра Юрия Лужкова.
Во время одной из «прямых линий» Путину на губернатора пожаловался из Владивостока предприниматель, назвавший себя жертвой коррупции. Дарькин позже отказался от комментариев. Многие приморцы были убеждены, что Дарькин поплатился за сомнительный имидж на фоне коррупционных скандалов, но оказались обескуражены, когда экс-губернатор всплыл в должности замминистра регионального развития.
«Теперь его в замминистры ставят. Это плевок в массы», - говорит экономист Александр Латкин, 65-летний директор образовательного Института международного бизнеса и экономики, комментируя политику Кремля.
Приморцы присматриваются к новому боссу.
«Миклушевский хоть минимальное уважение вызывает: не пользуется этим пафосом деревенским - как Дарькин на 20-ти джипах не гоняет», - говорит местный репортер Егор Приваленков.
«Он как Обама: ближе к народу хочет, хоть и кукла московская».
Но губернатор говорит, что ему «более чем» хватает самостоятельности, и описывает свое видение проблемы.
«Люди умные, люди хотят, чтобы с ними были честны и объясняли те решения, которые власть принимает», - говорит аккуратный в подборе слов чиновник, сидя рядом с помощницей в сфере связей с общественностью Эллен Пинчук, в прошлом телекорреспондентом западного информагентства Bloomberg, бравшей интервью у Путина.
Из окна губернаторского кабинета открывается вид на новый мост.
«Прошло более 100 лет. Ни царское правительство, ни советское правительство сделать этого не могли», - гордится Миклушевский.
«Сегодня на мосту я был, и я видел то ликование: оно было совершенно искренним».
В 1990-е, годы правления одного из его популярных предшественников - Евгения Наздратенко - кабинет губернатора отвечал советской стилистике: торжественные полированные деревянные панели на стенах, паркет, красная кожаная мебель, обитый зеленым сукном полированный стол.
Сегодня это стандартный деловой офис, с принтерами, ксероксами, флипчартом для мозговых штурмов. Над рабочим креслом - портрет молодого Путина.
Миклушевский не исключает, что будет баллотироваться на второй срок, когда истекут пять лет, спешно отведенные ему Кремлем накануне возвращения губернаторских выборов.
Иные приморцы с ностальгией вспоминают годы региональной вольницы, хотя в 90-е, наоборот, многие апеллировали к Москве в надежде обуздать произвол местных царьков.
«Наздратенко, тот вообще стоял за Владивосток и за Приморье. Для него Владивосток и Приморье как свое было, он боролся до конца», - делится воспоминаниями молодой биолог Скоркин, который на президентских выборах голосовал за лидера коммунистов Геннадия Зюганова.
О Навальном он тоже слышит впервые. Но информация о массовых протестах в столице просачивается через интернет и даже телевизионные выпуски новостей:
«Я знаю, что ОМОН разгонял митинги в Москве, просто проходящих. Женщин били там здоровые мужики. Этим ребятам в форме никакого права не давали бить женщин», - возмущается он.
Лидер антипутинских выступлений в столице Навальный, которому грозит заключение под стражу в рамках реанимированного Следственным комитетом уголовного дела, взялся за расследование нарушений при освоении федеральных денег во Владивостоке. В своем популярном блоге он опубликовал документы, которые считает доказательством сговора распределителей средств и подрядчиков.
«Владивосток далеко, из Москвы развалившихся дорог не видно», - напомнил он об обрушениях свежепостроенных трасс и конструкций.
ПРИЗРАК МАГНИТСКОГО
Самсонов из ТИГРа говорит, что местная оппозиция объединилась к октябрьским выборам в думу Владивостока и надеется оседлать растущее недовольство.
«Рост пошел тарифов на ЖКХ. Это, кажется, подстегнет протестную активность граждан. С ростом цен на бензин могут выходить на улицы люди», - перечисляет активист оппозиции.
Но с ним не согласен криминолог Александр Сухаренко, директор неправительственного Центра изучения новых вызовов и угроз национальной безопасности.
«У нас уровень доходов населения, уровень правовой культуры и политической зрелости - никакущий. Большая часть народонаселения Приморского края совершенно толерантна к происходящему. До лампочки, по большому счету», - уверен коренной местный житель, 33-летний бывший лейтенант МВД и следователь «убойного отдела».
Щуплый, невысокий, с серебристой цепочкой на шее, в бейсболке с надписью FBI и тенниске Miami Beach Сухаренко - автор посвященных оргпреступности и русской мафии в Америке научных публикаций на Западе. Он частый гость США, где консультирует ФБР и федеральных прокуроров.
«Подавление подмосковным ОМОНом свело протестную активность к минимуму», - считает эксперт.
Но для произвола местной верхушки есть другие ограничители, уверен он.
«Когда этот "список Магнитского" пресловутый возник, они почему и зашоргались там, наверху: это может быть напрямую увязано с попаданием в этот список».
Конгресс США рассматривает названный в память об умершем в московском СИЗО юристе Сергее Магнитском законопроект о введении санкций против нарушавших права человека российских чиновников. Кремль называл этот документ вмешательством во внутренние дела и грозил ответными мерами.
«То есть, конкретно, получит Госдеп информацию о том приморском чиновнике, который подписал резолюцию на разгон этого митинга - и все, и кирдык».
Удар обещает быть болезненным.
«Список Магнитского» уже стал фактором, который учитывают местные элиты», - говорит Сухаренко.
«Угроза оказаться в этом списке влияет, учитывая, что некоторые связывают свои перспективы с Америкой, хотят перевезти туда семью, послать обучаться туда детей. Кроме того, в непотопляемости Америки уверено большинство».
В отношении амбициозной затеи Москвы исследователь настроен скептически:
«Это одна большая авантюра. Своего рода тихоокеанские потемкинские деревни».
По его мнению, статистика преступлений не отражает реального положения дел.
«Треть населения Приморья убеждены в том, что коррупция растет. При этом большая часть незаконных финансовых схем контролируется сверху. В этих всех цепочках задействованы органы власти, а также спецслужбы».
Вскоре после отставки Дарькина за решеткой оказался его однокурсник и спикер думы Приморья, член «Единой России» Евгений Овечкин, которому следствие инкриминирует коррупцию.
В начале беседы в кафе в центре Владивостока к столику подходит менеджер: «А вы друзья Владимира Владимировича?» Как оказалось, «Владимир Владимирович» - не Путин, а просто хозяин кафе, и диванчик в лучшем месте у бара предназначен только для его знакомых. Персонал предлагает пересесть вглубь зала.
«Это пример того, что многое здесь регулируется понятиями, чисто приморский колорит», - комментирует Сухаренко.
БЕГОМ ОТ КАРИМОВА
Госдепартамент США в ежегодном докладе о правах человека упомянул Владивосток, заявив о нарушениях трудовых прав иностранных рабочих, занятых на строительстве объектов к саммиту АТЭС.
Российский МИД назвал доклад «политически ангажированным документом», приписывающим нарушения прав человека «неугодным Госдепартаменту государствам».
Но глава владивостокской общественной организации узбеков и уроженцев Узбекистана «Адолат» Баходыр Нураков говорит, что от нарушений трудового законодательство пострадали тысячи приезжих.
«У меня сейчас 200 человек заявлений от узбеков о задержке выплат зарплаты на острове Русский», - сообщил он Рейтер.
Приморцы настороженно относятся к наплыву бывших соотечественников из Советского Союза.
«Китайцы и северные корейцы никогда не борзеют. Нам китайцы и корейцы изначально ближе, чем узбеки и таджики», - критикует «понаехавших» 30-летний Евгений Кононов, дипломированный учитель английского, зарабатывающий перепродажей сибирякам подержанных автомашин из Южной Кореи.
Однако Нураков и некоторые его земляки говорят, что на Дальнем Востоке им спокойнее, чем в центральной России.
«Здесь местное население спокойнее на мигрантов, чем в других регионах, я был в Самарской области, в Алтайском крае», - сравнивает Нураков, который живет в Приморье уже шесть лет. Ему 37 лет, он закончил медучилище в Ташкенте и был там фельдшером «скорой». Во Владивостоке он три года работал фельдшером в частной наркологической клинике, пока та не разорилась. Затем открыл строительный бизнес, попутно возглавив узбекскую ассоциацию - по настоятельной просьбе местных земляков.
«Кто-то должен говорить с властями и отстаивать наши права», - объясняет Нураков, сидя за столом в украшенном коврами со среднеазиатским орнаментом кабинете. Он категорически отказывается говорить при включенном диктофоне.
Небольшой офис ассоциации узбеков разместился в центре Владивостока в старом дореволюционном здании, соседствуя с секс-шопом.
«Жизнь неспокойная. Проблемы у мигрантов здесь есть», - говорит по-русски Нураков, пару раз перешедший на узбекский, когда в офис зашли соотечественники - пожилой мужчина и подросток в тюбетейках.
Многие гастарбайтеры попадают в ловушку, когда работодатели затягивают их официальную регистрацию.
«Работодатели открыто делают людей нелегалами», - говорит Нураков, который считает, что это делается намеренно для экономии на рабочей силе.
Криминолог Сухаренко это подтверждает.
«С иногородними можно поступать, как бог на душу положит, нарушая все, что только возможно. Потому что они априори бесправны», - говорит он.
«Они приезжают из социально необустроенных государств, практически не владея ситуацией, что представляет собой Россия на Дальнем Востоке. Они не знают ни законодательства толком, ни языка. Этот тот контингент, который можно держать в узде».
Руководитель Консультативного центра по вопросам миграции и межэтнических отношений, в 1990-х глава краевого управления Федеральной миграционной службы Сергей Пушкарев говорит, что большинство приезжающих на заработки в Приморье - узбеки, их около 10 тысяч.
«Они бегут от (президента Узбекистана Ислама) Каримова, от условий жизни там. Это диктатор, самый главный диктатор Средней Азии. Там жесткий режим», - говорит дородный 68-летний чиновник на пенсии. Его кабинет - в типовой девятиэтажке, где потемневший от времени кирпичный барельеф «50 лет СССР» косится с фронтона на восстановленный в 2000-е на месте разрушенного большевиками православный храм, на фоне которого фотографируются китайцы.
«А из Казахстана у нас нет никого. Там уровень жизни выше, люди оттуда не едут».
По мнению Пушкарева, Россия переживает то же, с чем столкнулась когда-то Франция и другие постколониальные державы.
«У нас тот же период, когда наши бывшие республики Советского Союза все едут сюда к нам работать, в Россию. Можно провести параллель».
«Случаи дискриминации гастарбайтеров есть. Они вынужденно попадают в условия рабского труда. Этим пользуются теневые, криминальные структуры. Потому что коррупция», - объясняет Пушкарев, советуя ввести визовый режим с республиками бывшего СССР.
Но лидер узбекской диаспоры Нураков говорит, что в таком случае узбеки поедут в визовую Южную Корею:
«Там обращение с людьми лучше, зарплаты платят. Медстраховка. Миграционное законодательство России не работает как надо. А в Южной Корее – работает».
Между тем местный рынок труда испытывает потребность в дешевой рабочей силе.
«Узбеки, китайцы, северные корейцы, киргизы, армяне, таджики. Без них как рабочей силы не обойтись. Работают сутками без сна. Титанический труд. Конечно, наши так не будут работать», - говорит экономист Латкин.
Пока Россия не отгородилась от среднеазиатов железным занавесом, те наслаждаются переменами в судьбе.
«В Узбекистане хорошо, но я бы здесь остался!», - улыбается 27-летний высокий смуглый Мансур Тохиров из Бухары. Его рабочая одежда - светлая рубашка с длинным рукавом и черные брюки - покрыта строительной пылью. На родине Мансур закончил училище, но приехал на заработки в Россию - сначала в Москву, затем во Владивосток. Он живет во Владивостоке в съемной двухкомнатной квартире за 25 тысяч рублей ($780) - с женой, восьмимесячной дочкой, братом и родителями. Отец работает во Владивостоке охранником автостоянки за 25 тысяч рублей в месяц.
«За эту работу здесь я получаю 1.000 рублей в день, - говорит Мансур, сметая песок в обкладываемый плиткой канализационный люк. - В Узбекистане за такое же получал 8.000 рублей в месяц".
Рядом крутится его младший брат Туркин, 19 лет. Владивосток стал его первым в жизни заграничным путешествием, а билет на самолет обошелся в 1.250 долларов. Лидер диаспоры говорит, что многие узбеки попадают в кабалу, заняв денег на поездку и оказавшись без зарплаты, но это не отпугивает мигрантов: в аэропорту Владивостока приземляются лайнеры национальной авиакомпании «Узбекистон хаво йуллари».
Мимо братьев Тохировых проходит стриженый наголо юноша в белой футболке с цитатой красной вязью из Достоевского: «Хозяин земли русской - есть один лишь русский, и так будет навсегда». В трех десятках метров от узбеков плещется Японское море.
НЕ КИТАЙЦЫ, А КОРЕЙЦЫ
Экс-президент, ныне премьер-министр Дмитрий Медведев в июле лично дал старт движению по мосту на Русский, а спустя месяц вернулся к дальневосточной тематике на заседании правительства.
«Задача защиты наших дальневосточных территорий от избыточной экспансии граждан приграничных государств сохраняется», - сказал премьер, прозрачно намекнув на Китай.
Но местные эксперты считают его тревоги напрасными.
«Сейчас китайцев здесь меньше, чем было 10 лет назад», - развеивает московские стереотипы 60-летний китаист Виктор Ларин.
Он связывает это с ростом доходов в Китае и укреплением юаня.
«Исчезла ниша для китайского труда: улицы подметают таджики, ремонтируют таджики, их труд дешевле, чем китайский. Сегодня даже чайнатаунов фактически нет на российском Дальнем Востоке».
«Частично китайцы были почти вытеснены северными корейцами на ремонтных, строительных работах, их труд более дешевый».
Северные корейцы соперничают с китайцами даже в общепите.
«Здесь очень хорошо: я работаю и учу русский язык», - старается правильно выговаривать слова 22-летняя О Ен Ми из Пхеньяна, официантка в одноименном кафе в портовом районе Владивостока. Подробностей она не раскрывает. К общенациональным блюдам в «Пхеньяне» подают северокорейскую водку крепостью 25 градусов и южнокорейское пиво.
Страхи агрессивной экспансии директор Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока российской Академии наук считает необоснованными.
Китаю нужны российские природные ресурсы, «но их сегодня выгоднее купить, чем за них воевать», говорит Ларин.
«Им не надо эту территорию населять», - убеждает ученый, за креслом которого - картинка с парусником, а на столе - ворох бумаг с китайскими иероглифами.
«По плотности населения Китай занимает всего 18 место в мире. Южная Корея в три раза более населенная, чем Китай. Япония - в два раза. Но почему-то никто не боится, что Япония перенаселена и она Сибирь и Дальний Восток оккупирует».
«Это просто миф, коллективное подсознательное. Кому-то нужен миф о китайской угрозе. Это чистые политические спекуляции».
По его мнению, куда большую угрозу безопасности представляет непредсказуемый сосед Северная Корея, чьи действия чреваты «потенциальной войной с непредсказуемыми последствиями в нескольких сотнях километров от российской границы».
Китайских гастарбайтеров во Владивостоке сменяют туристы. Они обожают фотографироваться у православных храмов, рядом с блондинками и местными детьми, катаются на водных велосипедах по акватории бухты, толпами делают покупки в ювелирных магазинах.
По мнению ученого, Китай – «единственное государство, которое реально заинтересовано в интеграции России в Азиатско-тихоокеанский регион», рассматривая соседку «как базу для развития своего отсталого северо-востока» и ища выхода на мировой рынок через порты Приморья, поскольку китайские гавани перегружены. Наконец, Пекину нужен «спокойный, безопасный тыл».
Поэтому инициативу Путина организовать здесь саммит АТЭС эксперт приветствует:
«Это знак того, что Россия перемещает свои акценты на Тихий океан, и Владивосток становится символом этого».
В НАДЕЖДЕ НА СОМАЛИЙСКИХ ПИРАТОВ
Для того, кто не был во Владивостоке год, контраст разителен. Вместо тесного аэропорта советской поры с грязными туалетами путешественник попадает в привычный европейцам антураж - прозрачные лифты и стальные эскалаторы, эргономичные кресла, багажные тележки в центре зала, где на полу мозаикой выложен указатель с расстояниями: Moscow 7.000 km, Singapore 5.690 km, Anadyr 3.750 km, Tokyo - 1.250 km.
Самодвижущиеся дорожки доставляют пассажира к железнодорожному «Аэроэкспрессу» - копии того, что приходит в Шереметьево: та же московская компания-оператор. Железная дорога ведет между поросшими густым, невысоким субтропическим лесом и кустарником сопками и по побережью Японского моря, где на рейде застыли суда; примерно час - и поезд в центре города. В окне по ходу движения пролетает настенное граффити: «Путлер капут!».
Раньше из аэропорта можно было выбраться лишь на автомобиле, такси или замызганном старом южнокорейском автобусе по единственной узкой дороге. Сегодня машины мчатся через сложные развязки и по новым широким трассам.
Одна из них, прорубленная сквозь тайгу и сопки, извилисто ведет - сначала, как в Луизиане, над самой водной гладью залива, а затем мимо скальных, как в Аризоне, пейзажей - к мосту на остров, где в сентябре ненадолго соберутся лидеры половины мира.
Но после майской инаугурации Путина, которой предшествовал жесткий разгон многотысячной демонстрации несогласных с его возвращением в президенты, американский лидер Барак Обама отказался от поездки во Владивосток, сославшись на занятость. США на саммите АТЭС, вероятно, представит глава Госдепа Хиллари Клинтон.
Эйфорические ожидания 1990-х - Владивосток станет «русским Гонконгом» - не оправдались, но потенциал сохраняется, считает экономист Юрий Авдеев.
«Владивосток - это 540 квадратных километров, со всеми его островами. Это больше половины Москвы в пределах МКАДа. А живет здесь всего 600 тысяч человек», - говорит бывший депутат горсовета и автор подписанного президентом Борисом Ельциным постановления об открытии закрытого города осенью 1991-го.
«Приморский край - это аппендикс в окружении высокоразвитых азиатских экономик. Вокруг нас в радиусе 1.000 километров от Владивостока живет население Соединенных Штатов Америки - 300 миллионов человек, огромный рынок».
Авдеев и Ларин солидарны с мнениями некоторых прокремлевских аналитиков и лидера ЛДПР Владимира Жириновского о необходимости перенести сюда столицу.
«Столицу России имеет смысл перенести во Владивосток. Все события XXI века наиболее значимые, они будут происходить здесь, в Азии», - рассуждает Авдеев.
«В пику Европе, в пику Америке мы перемещаем сюда столицу. Я уверяю: завтра же сюда начнет стекаться народ».
Китаист Ларин согласен.
«Нам нужно интегрироваться в АТР: это нам выгодно. Центр мира - в АТР, все финансовые потоки здесь, политика тоже перемещается сюда, и мы через эту интеграцию разовьем Россию».
Он считает, что иначе отток молодежи не остановится.
«Мы проводили опросы: процентов 70 готовы уехать. Рецепт против этого единственный: создание точки роста, мегаполиса. Везде в мире население притягивают именно крупные города».
Дизайнер Мария Щербакова в свои 23 побывала в Европе и в Азии. Везде ей понравилось больше, чем на родине, кроме климата.
«Там и уровень жизни получше, и зарплаты повыше!» - отвлекается брюнетка от расписывания кистью, по заказу мэрии, бетонной подпорной стены.
Она сочувствует Pussy Riot – «Бедные девочки!» - и не любит президента.
«Я к Путину плохо отношусь. Даже этот саммит - это больше чисто для выгоды какой-то, а не для нас. Это уже надоело. Хочется, чтобы дали людям жизнь, свободу, чтобы можно было стремиться. И ради чего-то жить, ради идеи какой-то. А сейчас этого нет. Почему многие и уезжают».
Градоначальник уверен, что негативную тенденцию удастся переломить. Он делает ставку на развитие автопрома: японские гиганты Mazda и Toyota договорились о сборке своих машин на заводе Sollers во Владивостоке, который уже выпускает здесь южнокорейские SsangYong.
«Владивосток станет маленьким Детройтом», - обещает мэр, приехавший на мост во внедорожнике Toyota Land Cruiser, какие предполагается собирать в местном цеху с кредитной поддержкой государственного ВЭБа.
Пока в городе лишь строятся отели под мировым брендом (Hyatt), нет ни одного всемирно известного rent-a-car и даже McDonald's и Starbucks. Легко встретить грубость в общественном транспорте или общепите; автомобили недовольными гудками сгоняют с пути редких велосипедистов. Но глава самого автомобилизированного города страны - число машин на душу населения вдвое выше, чем в Москве - обещает комфорт и «безлошадным».
Пушкарев уверен, что сюда станут съезжаться азиаты - за европейскими впечатлениями и в игорную зону. Из Владивостока уже регулярно ходит пассажирский паром в Южную Корею и Японию, и улучшение инфраструктуры способно подстегнуть судоходство.
Этому косвенно помогут даже сомалийские пираты и таяние льдов в Арктике, надеется мэр:
«Даже те же пираты нам на руку, извините: потому что к Транссибу и Северному морскому пути совершенно по-другому сейчас отношение складывается».
«Даже если бы у нас был лишь один выход к Тихому океану - на Чукотке - то нам бы надо было Анадырь так развивать сейчас, как Владивосток».
ЧИСТЫЕ РУКИ
Мэр слегка мрачнеет, заслышав о публикациях в прессе и заявлениях политиков, вменяющих в вину, что компании его родственников зарабатывают на поставках стройматериалов к объектам саммита АТЭС.
«Кто-то работает, а кто-то критикует. Кто что умеет делать, то и делает», - говорит Пушкарев.
«Вы знаете, мы под таким прицелом находимся, нас так проверяют-перепроверяют, что это просто... Ну, это их работа, а это наша. Если казак будет останавливаться у каждой собаки, которая на него лает, то он не доедет до дому, понимаете?»
Оппозиционные политики и пресса говорят, что завод Спасскцемент, подконтрольный братьям мэра Владивостока, стал поставщиком сырья для постройки мостов к саммиту АТЭС. В октябре 2011-го Спасскцемент, которым когда-то руководил Пушкарев-градоначальник, проведал московский куратор саммита, первый вице-премьер Игорь Шувалов.
Доктор юридических наук, профессор Дальневосточного университета и исследователь оргпреступности Виталий Номоконов цитирует «общеэкспертные оценки» экономистов и криминологов, согласно которым коррупционный «откат» в Приморье составляет 10-40%.
«Если брать 400 или 600 миллиардов рублей, которые вложены были в саммит, то даже минимальная сумма отката составила от 10-ти до 60 миллиардов рублей», - подсчитывает 63-летний Номоконов, глава Центра по изучению организованной преступности, получающего финансирование из США.
«Люди, работающие в налоговых органах, строители жалуются, что очень много осело в Москве средств, которые должны были сюда перейти».
По его словам, традиционная оргпреступность трансформировалась в «высокоинтеллектуальную преступность белых воротничков».
«Происходит расхищение, разворовывание разными способами: откаты, мошеннические схемы, перекачивание в офшоры. В странах, чистых от коррупции, максимум 8-10% ВВП относится к теневой экономике. А у нас - 40-50%, а на Дальнем Востоке - 60-70. Самые криминализованные отрасли - валютоемкие: морепродукты, рыба, лес, металлы. Только в сфере морепродуктов теневой оборот составляет $3 миллиарда в год».
Его коллега по правоведению Сухаренко говорит, что в регионе искусственно ограничивается конкуренция в пользу местных кланов. Это препятствует деловой активности и снижает уровень жизни населения:
«Местные бизнесы, участники рынка аффилированы с власть предержащими, именно это и является ограничителем конкуренции».
Номоконов убежден, что силовики не способны обуздать монополизм и коррупцию, а суды в Приморье, как и везде в России, утратили независимость.
«Боюсь, что правоохранительная система переродилась, - говорит криминолог. - Те, кто должны бороться, сами вошли в схемы всякие. Преступность контролируется силовыми структурами».
Губернатор отвечает, что раз население подозревает коррупцию, то «это действительно очень важная тема».
«Я многократно говорил, заявляю и сейчас, что любые случаи выявления каких-либо коррупционных фактов будут мною жесточайшим образом в последующем преследоваться», - сказал Миклушевский.
Но Номоконов считает, что нужна радикальная перетряска все правоохранительной системы страны:
«Как в Италии - операция "Чистые руки».
«Но, зная историю нашего нынешнего президента, у меня в этом плане нет особой надежды. Я по натуре оптимист, но те данные, которыми располагаю, говорят о том, что Россия как государство идет к гибели», - добавляет он.
Недовольство коррумпированностью правоохранителей толкает некоторых на радикальные шаги. В Приморье скоро должен стартовать суд присяжных над группой боевиков, получивших известность в России как «приморские партизаны» после серии убийств милиционеров и наркоторговцев в 2010-м. Свои деяния подсудимые объяснили местью коррумпированным силовым структурам, и это встретило сочувствие у части общества.
Номоконов видит прямую связь между нежеланием власти учитывать интересы общества и радикализацией протеста.
«Первая ласточка - это наши "приморские партизаны"», - считает правовед.
«То, что они сделали, их никак не оправдывает. Но если взять интернет-сообщество, оно на 70% на их стороне по одной причине: все видят, что это есть на самом деле - и пытки, и насилие над гражданами в милиции происходит».
ЧТО-ТО ВРОДЕ ЛАС-ВЕГАСА
Ученый указывает на криминальные риски для ключевого проекта, с которым власти Приморья связывают приток иностранных инвестиций и капиталов: игорную зону под Владивостоком. Китай пытается поддержать свой затухающий рост, и экономисты видят сигналы уменьшения внутреннего спроса, в том числе на развлечения. Но Владивосток ставит на любителей рискнуть деньгами из приграничных провинций КНР.
Приморье - один из пяти избранных Кремлем регионов, где разрешаются азартные игры. Оператор зоны, принадлежащая краевой администрации компания «Наш дом – Приморье» оценивает минимум вложений в проект в 2 миллиарда долларов и говорит, что инвесторы в партнерстве с крупным международным оператором Genting уже подписали соглашения почти на $1 миллиард.
Будущий парк развлечений разместился на 13 квадратных километрах недалеко от аэропорта, на берегу Уссурийского залива. Пока на сопках, покрытых лесом, идет строительство лишь одного здания будущего казино.
«На базе игорной зоны как якоря хотим сделать туристический кластер. Чтобы было понятно: это что-то вроде Сентозы или Макао и Лас-Вегаса», - рассказывает губернатор, который также рассчитывает на доходы от транзита нефти и газа, которые Россия собирается экспортировать в Юго-Восточную Азию.
Гендиректор «Нашего дома» Марина Ломакина ждет восьми миллионов туристов в год - через пять-шесть лет.
«Потенциальные клиенты - северо-восток Китая, Южная Корея и Япония. Гражданам России тоже разрешено посещать такие места», - сказала она Рейтер.
Но Номоконов предупреждает о рисках: игорная зона - приманка для преступников.
«В Приморье по-прежнему высокая концентрация тюрем. Причем в последние годы выходят на свободу те, кто отсидел большие сроки. Эти люди потенциальную угрозу представляют и игорным зонам, и кому угодно».
Однако криминолог уверен, что на время встречи лидеров стран АТЭС безопасность гарантирована: «Такое скопление глав государств!»
Местные власти предпринимают превентивные меры. Полиция обещала изгнать из города девушек легкого поведения, а активисты оппозиции жаловались, что спецслужбы угрожали депортацией. Владельцы независимых АЗС получили письма спецслужб с рекомендацией ограничить продажу бензина ради расчистки улиц от автомашин. Грузовладельцы и перевозчики опасаются убытков, связанных с ожидаемым закрытием порта Владивостока и ограничениями для авиарейсов на время саммита.
«Раньше у нас таблички даже на груди висели с курсами валют, а сейчас УБОП велел снять - уйти в тень, пока саммит», - объясняет пожилая валютчица, назвавшаяся бабой Ирой.
Офисы столичных банков плодятся во Владивостоке как грибы, но некоторые по старинке меняют валюту с рук, как в лихие 90-е; на фоне обострившейся конкуренции менялы дорожат репутацией.
«А так-то мы и курс выгоднее можем дать», - обещает «баба Ира», сидя в теньке на раскладной скамеечке.
Первый губернатор постсоветского Приморья Владимир Кузнецов после отставки стал генконсулом России в Сан-Франциско и лично сравнил развитие двух тихоокеанских портов.
«Владивосток изначально создавали как окно в азиатский мир. Потом революция, гражданская война, советская власть. И когда меня сделали губернатором, у меня была самая главная задача - открыть город. Это была вторая попытка открытия Владивостока миру. Но она тоже не состоялась», - вспоминает 59-летний выпускник МГИМО.
«По случайной причине появился третий шанс - вот этот форум АТЭС».
