Я помню мой первый день в Оксфорде. Шел 1982 год, и я должен был выдержать собеседование, чтобы меня приняли в Колледж Пемброк (Pembroke College ). Экзаменаторы спросили у меня, что я думаю о марксизме, и я ответил, что я бежал из коммунистической Польши, но до сих пор не встречал ни одного марксиста. Я уверен, что они посмеялись над тем, что со мной произошло. Я был абсолютно не готов к «Советской республике Balliol», как тогда называли этот оксфордский колледж. В следующем году я имел скромный успех в Оксфордском союзе, престижном дискуссионном клубе города. Я организовал дебаты под провокационным названием: «Высокое собрание верит в то, что стабильность Польши является существенным условием для мира в Европе». Идея подразумевала введение военного положения и сохранение советского господства. У меня было два благородных союзника в лице Лешека Колаковского и Тимоти Гартона Эша (Timothy Garton Ash). Мы удерживали некоторое время внимание. Потом я был избран в постоянный комитет Оксфордского союза. Я принял участие в выборах на пост секретаря, но чуть-чуть не добрал голосов, победил мой соперник из колледжа Крайст-Черч. Пемброк был слишком маленьким колледжем. В этот момент я понял, что размеры в политике имеют значение. Это утверждение верно и для других видов деятельности. Так я сформировался как политик. Сегодня вы можете видеть, к чему я пришел.
С тех пор жизненный опыт формировал меня. Забавно видеть то, что происходит вокруг тебя, когда ты становишься министром иностранных дел. Вокруг тебя как бабочки начинают кружиться услужливые чиновники, и, наконец, один из них передает тебе сверхсекретное досье, озаглавленное «Как быть министром иностранных дел». Папка полна заметок о том, что ты должен и что ты не должен делать на посту министра, но думаю, что всю эту бюрократическую премудрость можно выразить одной фразой, которую я слышал в телевизионной передаче «Есть, премьер-министр». Эта фраза была примерно такова: «Вмешиваться во внутренние распри других стран — это все равно что пытаться держаться за скользкую веревку; даже секретарь по иностранным делам это понял!» Вдохновляясь ею, я и решил неосмотрительно вмешаться в дела Великобритании.
Хочу сделать несколько высказываний на тему, заметно интересующую британское общественное мнение и касающуюся вашего статуса в Европейском Союзе. Я хочу попытаться изменить некоторые точки зрения. Неофициальный результат последнего опроса YouGov свидетельствует, что 67% британцев хотели бы проведения референдума по ЕС, и только 19% выступают против этой идеи. 42% утверждают, что хотели бы остаться в ЕС, и только 34% желали бы из него выйти. Я хочу сказать вам: не делайте этого! Если вы хотите понять, что я подразумеваю, то вы должны узнать о том пути, который я проделал, чтобы прийти к этой идее. Я поляк и принадлежу к поколению движения «Солидарность», того самого, которое помогло победить коммунизм. Из Оксфорда я отправился в Афганистан, откуда рассказывал об антисоветском сопротивлении. Я жил в Соединенных Штатах и работал в Институте американского предпринимательства (American Enterprise Institute). Я убежденный сторонник свободного рынка, а госпожа Тэтчер — пусть она живет долго - поблагодарила меня в своей книге «Искусство управления государством» («Statecraft»). Я представляю правительство, которое заслужило похвалы за справедливость налоговой системы, и напоминаю вам, что наш министр финансов Яцек Ростовский был членом Консервативной партии Великобритании. Другими словами, у него есть все данные для того, чтобы стать членом мощного лондонского клуба евроскептиков. Но я думаю, что европейский план логичен и справедлив, поэтому Польша делает все возможное, чтобы этот проект удался. Я думаю, что ваша страна подвержена влиянию некоторых мифов, касающихся ЕС. Разрешите мне развенчать их один за другим.
Миф номер один
Торговые отношения Великобритании с Евросоюзом менее важны, чем с другой частью мира. Сказать по правде, в 2011 году ваш дефицит в обмене с Китаем возрос до 19,7 миллиарда фунтов стерлингов. Дефицит наблюдается и в торговле с Россией. Ваш коммерческий успех связан с Европой. Туда направлен ваш экспорт; до недавнего времени у вас было больше сделок с Северной Ирландией, чем с Бразилией, Россией, Индией и Китаем, вместе взятыми. Ваш обмен с Польшей утроился за период с 2003 по 2011 год.
Миф номер два
ЕС вынуждает Великобританию принимать законы о человеческих правах, которые противоречат традициям страны. Факт заключается в том, что эти законы издает Европейский суд по правам человека, а он не является частью системы ЕС: он создан Советом Европы, институтом, возникшим довольно давно и при вашем участии. Поэтому евроскептики критикуют ЕС за действия не связанных с ним институтов.
Миф номер три
Великобритания закончит банкротством по вине Европы. Вы должны знать, что громоздкий бюджет ЕС эквивалентнен 1% ВВП стран, которые в него входят. Вы вносите в европейский бюджет от восьми до девяти миллиардов фунтов стерлингов в год. Это обязательство близко ко вкладу Франции и ниже вклада Германии. Речь идет о 15 фунтах стерлингов в год, приходящихся на каждого вкладчика. И часть этих денег возвращается к вам: британские компании, занимающиеся общественными работами и транспортом, получили большую выгоду от фондов, которые инвестируются в восточные страны. Новая инфраструктура принесла пользу вашим экспортерам: более высокий уровень потребления в этих регионах означает появление новых рынков. Британское правительство утверждает, что каждая семья «зарабатывает» от 1,5 тысяч до 3,5 тысяч фунтов стерлингов в год благодаря единому рынку.
Миф номер четыре
Великобританию душит европейская бюрократия. Это правда, что 33 тысячи человек работают в Европейской комиссии, но верно и то, что только в налогом ведомстве работает 82 тысячи человек, подданных ее Величества. В Польше, население которой составляет 38 миллионов жителей, в бюрократическом аппарате занято 430 тысяч человек, и мы думаем, что это слишком много. А в Испании бюрократов, по крайней мере, три миллиона. В отличие от стран-членов ЕС не имеет громоздких институтов.
Миф номер пять
Великобритания тонет в европейском законодательстве и директивах, которые поступают из Евросоюза. Нормы, касающиеся качества бананов и сосисок, заставляют и нас смеяться, но это не те промахи, которые надо ставить в вину ЕС. Обычно эти законы предлагаются каким-нибудь государством-членом, чтобы защитить старые колонии или национальные продукты, но при этом всегда идут переговоры с другими странами. Иными словами, не нужно думать, что эти директивы являются результатом диктата: это правила, которые представители британского правительства соглашаются принять. Но законы, исходящие из ЕС, составляют только малую толику того, что ваш парламент обсуждает. Согласно Палате общин, только 6,8% первичного законодательства и 14,1% вторичного имеют отношение к законам ЕС.
Миф номер шесть
Европейская комиссия — это логово социализма. От законов, регулирующих самолетный трафик и государственную помощь предприятиям, до норм, касающихся энергетического рынка, - всюду ЕС внес большой вклад в демонтаж национальных монополий и в принятие антимонопольных мер.
Миф номер семь
В результате норм, регулирующих длительность рабочего дня, ЕС не позволяет британцам иметь более длинный рабочий день, чем имеют бездельники из Европы. Знайте же, что поляки работают в среднем 40,5 часов в неделю, греки — 42 часа, испанцы — 38,1 часа, а в среднем по Европе продолжительность рабочей недели составляет 37,2 часа в неделю. А сколько же работают британцы? В среднем 36,2 часа в неделю.
Миф номер восемь
Новое законодательство ЕС о пестицидах препятствует британцам использовать кофейную гущу в садах для борьбы с улитками. Нет, это не так. Пестициды должны быть тестированы и одобрены до поступления в розничную продажу, а средства, которые используются вместо них, как, например, кофе, не входят в эту категорию. Как и в других подобных историях, связанных с нормами ЕС, речь идет о чистой выдумке.
Я знаю, что некоторые хотели бы выйти из Евросоюза, но не полностью. Вот от какой предпосылки они отправляются: так как британский рынок слишком ценен по сравнению с другими частями континента, то правительство должно договориться о сохранении всех полученных преимуществ, но без политических и финансовых затрат. Мой ответ будет следующим: не рассчитывайте на это. Многие в Европе затаили бы недовольство по отношению к стране, которая вышла из ЕС из эгоистических соображений. Вы представляете важный рынок для других стран-членов ЕС, но не забывайте, что на Евросоюз приходится примерно 50% вашей внешней торговли. Не так трудно представить, кто выиграл бы в случае переговоров. Следовательно, подумайте хорошенько: в Европе 500 миллионов потребителей с наиболее высокими жизненными стандартами на планете. МВФ и Всемирный банк говорят, что ВВП на континенте в 2,5 раза превышает ВВП Китая и в восемь раз ВВП Индии. Вы хотите потерять те привилегии, которые у вас уже есть?
Но у евроскептиков есть еще более острые аргументы: нужно распрощаться с ЕС любой ценой, чтобы вновь завоевать свободу на международном фронте, лучше положение Канады, чем Иллинойса. Конечно, Великобритания вне ЕС имела бы больше возможностей для маневра, но она стала бы менее влиятельной и менее свободной. Великобритания сама по себе не пострадала бы только в составе многосторонних институтов: вы уверены, что вам удастся добиться того же внимания от Куала-Лумпур, Лагоса или Боготы? А от Вашингтона? В настоящий момент ваши участники переговоров знают, что говорят от имени Лондона и могут влиять на решения, которые принимаются в Европе. Но будет ли так в будущем? А вы уверены, что шотландцы, являющиеся большими сторонниками единой Европы, последуют за вами? Я уверен, что Дэвид Кэмерон понимает то, что я хочу сказать: отступить и стать чем-то вроде великой Швейцарии означает пойти против британских интересов.
Ваши лидеры могут решать, как использовать свое влияние на континенте. В Европе говорят по-английски, единый рынок — это британская идея, а ваш представитель находится во главе дипломатии ЕС. Если только вы захотите, то сможете руководить и политикой в области обороны. Но если вы откажетесь, то не ждите, что кто-нибудь из нас поможет вам парализовать ЕС. Мы сделаем все, чтобы воспрепятствовать возвращению в 20 век, и вы хорошо сделаете, если не будете недооценивать нашу решимость. Польша хочет построить политическое, экономическое и демократическое пространство в Европе вместе с такими сильными союзниками как Германия и Франция. Мы убеждены, что Европа выживет, потому что этого хотят ее лидеры. Известно, что Великобритания строит свою политику на учете реальной ситуации, а не на мифах. Надеемся, что вы скоро вернетесь в русло своих традиций.
