«Церковь молода, - торжественно заявил 24 апреля 2005 года Бенедикт XVI на площади Святого Петра. Тогда он только что стал Папой, и ему было 78 лет. Тысячи людей направились в то время в Рим для того, чтобы стать свидетелями похорон Иоанна Павла II и выборов его преемника. Этот весенний день был светлым. А людей было великое множество.
«Церковь жива. И она молода, - провозгласил новый Понтифик. – Она несет в себе будущее мира». Казалось, что это были слова последнего Собора, и никто из присутствовавших на площади кардиналов не помнил его лучше, чем он сам. Бенедикт XVI является последним Папой, оказавшим влияние на Второй Ватиканский собор, а в начале его работы 11 октября 1962 года Папа Иоанн XXIII умышленно напомнил об Эфесском Соборе (431 год).
Естественно, латынь была рабочим языком этого Собора с первого до последнего дня. «Inter praecipuos mundi hodierni aspectus», - было подчеркнуто в одном из итоговых документов на языке Цицерона: «К наиболее характерным аспектам сегодняшнего мира относится рост взаимных связей среди людей, развитию которых в огромной мере способствует современный технический прогресс».
Эта фраза до сих пор поражает своей проницательностью и полной неосведомленностью относительно развития электронной революции, которая через несколько десятилетий открыла новую информационную эру.
Заполненные до отказа церкви
В то время звонки мобильных телефонов еще не мешали чуду евхаристии, и во время молитвы еще никто из присутствовавших на церковной службе не пытался быстро просмотреть свою электронную почту. А церкви каждое воскресенье были заполнены до отказа.
Тем не менее, ни церковь, ни сам мир в 1962 году не находились в идиллическом состоянии – это был пик холодной войны, и над миром висела угроза ядерного уничтожения. Секуляризация мира и самосекуляризация церкви начались еще за несколько столетий до этого периода, хотя Второй Ватиканский Собор и был первым в истории церковным конгрессом, на котором не было нужды разрешать какой-то конкретный и спорный вопрос.
Ничего подобного тогда не случалось, но ситуация была еще более серьезной. Приехавшие в Рим епископы были обеспокоены тем, что христианство, сформировавшее в свое время Запад, стало терять свое определяющее влияние.
Не может вызвать даже улыбки
В отличие от этого, спустя 50 лет существует большое количество спорных вопросов внутри Католической церкви. На низовом уровне – в приходских советах, среди преподавателей религии, а также среди множества женщин, год за годом приводящих своих детей на первое причастие, - в лучшем случае лишь немногие продолжают сохранять веру в полноту учения.
То, что 19-ый экуменический Тридентский Собор в 1563 году еще формулировал в обязательном порядке относительно чуда евхаристии (когда сам Господь в руках посвященного служителя церкви действительно превращается в хлеб и вино!), теперь у большинства учителей в католических школах не может вызвать даже улыбки.
И вера церкви в «единого Бога Отца Вседержителя, Творца неба и земли, всего видимого и невидимого. И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия единородного, рожденного от Отца, то есть из сущности Отца; … нас ради человек и нашего спасения сшедшего, и воплотившася и вочеловечшася, страдавша и воскресшего в третий день, и восшедшего на небеса» - это общий символ веры (Credo), утвержденный на Никейском Соборе в 324 году всеми епископами в противовес ложному арианскому вероучению, сегодня стал внутри католической паствы руководством для меньшинства.
По крайней мере, это справедливо в отношении Европы, а также других частей западного мира, в котором за последние 40 лет произошел развал христианского образования. Здесь подавляющее большинство католиков не в состоянии убедительно передать старый символ веры следующему поколению.
Сделать Бога современным
Кажется, что старая вера «улетучилась», как сказал однажды кардинал Карл Леманн (Karl Lehmann), а также выметена целой армией теологов, которые в старом доме веры уже не оставили камня на камне.
«Собственно, проблема наших уроков истории состоит в том, - подчеркнул 10 марта в этой связи Папа Бенедикт XVI в своем послании католическим епископам, - «что Бог исчез с горизонта людей, а место исчезнувшего и шедшего от Бога света в сердцах людей заняла дезориентация, разрушительные действия которой мы наблюдаем все чаще».
Поэтому в «Год Веры», который он теперь начинает на месте проведения Второго Ватиканского собора, самым главным приоритетом будет геркулесова задача. Она состоит в том, чтобы «в наше время, в котором вера в значительной части мира может исчезнуть, как пламя, лишенное подпитки, сделать Бога современным в этом мире и открыть людям доступ к Богу. Не просто к какому-нибудь Богу, а к тому Богу, который говорил на горе Синай, к тому Богу, лик которого мы узнаем в распятом и воскресшем Иисусе Христе».
Вера не входит в обычное меню
В следующем году Католическая церковь должна будет напомнить не только о Втором Ватиканском Соборе, но также обо всех прежних соборах. Сложная вера в вочеловечение Иисуса Христа из Назарета не входит в обычное меню, на основе которого человек делает выбор в пользу одной или другой догмы.
Это не меньше, чем вопрос Гретхен, который в течение этого года должна будет задать себе сама церковь: «А теперь скажи, как ты относишься к религии?» Новая евангелизация мира, предпринимаемая епископами, является поэтому прежде всего само-евангелизацией, - подчеркнул во вторник в Ватикане кардинал Майснер (Meisner) из Кельна.
Евангелие первоначально было «благой, победной вестью», - подчеркнул, обращаясь к нему и другим собравшимся в Риме епископам пожилой Папа. – Бог нарушил свое молчание. Бог вступил в историю. Его Словом является Иисус, страдающий с нами до своей смерти и после этого воскресающий». Но подобная вера, сухо заметил кардинал Майснер, распространяется только «посредством заражения и соприкосновения, а не с помощью пропаганды».
