Многим покажется, что сбор денег с бизнесменов сумевших разбогатеть и преуспеть в современной России на финансирование деятельности одного из главных оппозиционеров Алексея Навального – задача бесперспективная.
Однако именно этой миссии посвящает свое время 40-летний Владимир Ашурков. И он знает, с чем имеет дело. Прежде чем стать заместителем Навального и главой его «Фонда борьбы с коррупцией», активист был топ-менеджером «Альфа-Групп».
В начале года, когда на фоне массовых уличных протестов в преддверии мартовских выборов президента Навальный и его сторонники оказались в центре внимания общественности, его вынудили покинуть «Альфа-Групп».
Ашурков получил образование в одной из престижнейших американских школ бизнеса, он – единственный человек в ближайшем окружении Навального с опытом работы в высших эшелонах российского бизнеса.
Навальный и Ашурков – единственные представители «Фонда борьбы с коррупцией», не получающие зарплату от организации. Всего в Фонде 15 сотрудников. Ашурков, который говорит на безупречном английском – несколько лучше Навального, для интервью с Moscow Times выбрал пафосный торговый центр «Смоленский пассаж».
Новоприбывший в ряды российской оппозиции признает, что в 2004 году голосовал за Владимира Путина. Пять лет спустя он начал читать блог Навального, который, по его словам, сильно повлиял на формирование его политических взглядов.
Однако главный разрыв с прошлым случился в январе, когда руководство Альфа-Банка предложило ему выбрать между бизнесом и политикой. «Верхушка Альфа-Банка осознала, что я представляю для них политический риск», - говорит Ашурков.
В конечном итоге он выбрал политику, а в апреле возглавил «Фонд борьбы с коррупцией», среди проектов которого – РосПил для контроля над государственными тендерами, РосЯма для борьбы с выбоинами на дорогах, РосВыборы для мониторинга выборов и Добрая Машина Правды, координирующая деятельность волонтеров.
Деловая хватка Ашуркова также сыграла свою роль в привлечении к делу спонсоров. В мае Навальный раскрыл имена 16 спонсоров из мира бизнеса, среди них оказались директор по стратегическому планированию «Альфа-Групп» Алексей Савченко, миллиардер Александр Лебедев и венчурный инвестор Сергей Филонов.
«Такие как он не согласны с реальной идеологией кремлежуликов и всяких единороссов», - писал Навальный об Ашуркове в июне. «Таких людей все больше. Просто Володя один из первых говорит это не в корпоративных кулуарах, а вслух».
Однако его амбиции не ограничиваются управлением финансами Навального. Он и еще семь представителей фонда, включая самого Навального, баллотируются в Координационный Совет российской оппозиции. Кроме того, он один из создателей партии «Народный Альянс», которая на настоящий момент пытается добиться регистрации. Партия позиционирует себя в качестве альтернативы сегодняшнему режиму, «партиям в парламенте и старому демократическому истеблишменту», говорит Ашурков. Навального пригласят, если партия будет зарегистрирована.
Ашурков рассказал Moscow Times о коррупции, финансировании Навального, переходе от бизнеса к политике и перспективах оппозиции. Интервью опубликовано в сокращенном виде.
- По какому принципу выбираются компании, которые становятся вашей мишенью, и коррупционные скандалы, к которым вы привлекаете внимание?
- Алексей Навальный начал с разоблачения масштабных случаев взяточничества в крупных государственных компаниях. К сожалению, менеджерам в таких компаниях зачастую предоставляют свободу действий, и они используют бизнес в своих целях, как мы это наблюдаем в случае с банком ВТБ. Или отдают контракты своим друзьям и приятелям. Естественно, мы нацеливаемся на такие компании.
- Как вы выходите на крупные коррупционные скандалы?
- Работа над большей частью крупных случаев начинается с анализа общей информации, обычно это сочетание сведений, имеющихся в публичном доступе, и инсайдерской информации.
- Чем именно вы занимаетесь в Фонде борьбы с коррупцией?
- Изначально я брался за все, что мог сделать, и делал, что мог. Теперь я отвечаю за найм людей, административную работу, сбор средств и разработку стратегии портфеля наших проектов.
- В мае вы провозгласили имена 16 спонсоров проектов Навального. Они по-прежнему вовлечены в деятельность Фонда?
- Изначально мы собрали порядка 4 миллионов рублей ($129 000), и некоторые из этих людей стали регулярно финансировать фонд, внося средства ежемесячно. Однако большинство просто сделали разовый взнос. С тех пор появилось еще несколько. У нас нет запасов, потому мы вынуждены изыскивать средства каждый месяц. Это не дает нам расслабляться: мы обязаны оправдывать свое существование перед существующими и потенциальными спонсорами.
- Сколько было собрано в этом году?
- Наш бюджет – порядка 40 000 в месяц, а функционируем мы с февраля. Это расходы на поддержание работоспособности в течение одного месяца. Порядка 70% нашего финансирования приходится на крупных спонсоров, которые дают тысячи долларов в месяц, и примерно 30% - это маленькие пожертвования, от 500 до пары тысяч рублей.
- Почему бизнес должен поддерживать Навального?
- Бизнес-элите не по душе сложившаяся в России ситуация с моральной и эстетической точки зрения. Никому не понравится, когда врут с государственных телеканалов или воруют твой голос на выборах. А умные люди понимают, что именно это и происходит. В экономическом смысле они нашли способ преуспевать в рамках этой системы, но они видят то негативное влияние, которое система оказывает на развитие экономики: чрезмерное регулирование, избыточное присутствие государства в экономике, коррупция. И самые умные из бизнесменов понимают, что если репрессивные тенденции сохранятся, пострадают их экономические интересы.
Нестабильная политическая ситуация уже сужает инвестиционный горизонт. В России можно заработать очень много денег, если обеспечено пространство для игры, честные условия. Но люди не делают долгосрочных инвестиций, и это влияет на прибыли.
А на российских бизнесменах, работающих с иностранными партнерами, лежит клеймо, даже если они не причастны к коррупции на высшем уровне и не братаются с путинским режимом. Называя себя россиянином, ты берешь на себя все бремя имиджа России, которая считается коррумпированным, а в ряде случаев и несостоятельным государством (т.н. failed state).
- Какое значение имеют пропаганда и PR в том, чем ты занимаешься, – в сравнении с конкретными результатами?
- Значение имеет все. Публичное раскрытие информации – инструмент давления на чиновников, потому что никому не по нраву, когда общественности разглашают детали конкретно его деятельности. В отсутствие официальных каналов, когда Генпрокуратура не расследует эти факты, мы вынуждены прибегать к непрямым тактикам – например, обращаться к общественности.
Во множестве случаев наша деятельность имеет эффект. Она, может быть, и не выливается в тюремные сроки, но были отставки. Благодаря деятельности РосПила были отменены или изменены тендеры общей стоимостью порядка 40 миллиардов рублей. А также наблюдается общее улучшение в смысле того, как правительственные чиновники работают с этими тендерами – теперь они знают, что за ними наблюдают.
- На президентских выборах 2004 года вы голосовали за Путина. Что послужило поводом для изменения ваших политических убеждений?
- Мои взгляды эволюционировали естественным образом. В начале 2000-х я наблюдал множество либеральных реформ: транспортная отрасль, в которой я работал на тот момент, менялась, и это отражалось на росте экономики, упор делался на развитии. Мы всегда осознавали, что России досталось тяжелое наследие – коррупция, неэффективность, но тогда казалось, что правительство приступило к решению этих проблем.
Затем, примерно во время процесса Ходорковского, мы начали понимать, что правила игры для бизнеса начали нарушаться. Но мне казалось, что в правительстве есть хорошие парни и плохие парни, и нужно просто поддерживать хороших парней. В 2004 я посчитал, что Путин был наилучшим вариантом.
Но в течение следующих лет политическая система становилась все более и более репрессивной. Силовики усилили хватку, и к президентским выборам 2008 года я окончательно расстался с иллюзиями по поводу того, что происходит.
- Как вы боролись с коррупцией, когда занимались бизнесом?
- Не буду далек от истины, если скажу, что невозможно заниматься бизнесом в России и миновать коррупцию. Ситуации варьируются от взятки пожарному инспектору до случаев, когда правительственный чиновник становится теневым акционером крупной компании в обмен на помощь.
Мою сегодняшнюю деятельность и идеи реформирования государственных компаний вдохновил как раз опыт в смысле того, как имеют дело с коррупцией частные компании. Будучи в наблюдательном совете X5, я наблюдал, как акционеры занимали непримиримую, жесткую позицию. Ежемесячно десятки людей увольняли за различные формы злоупотребления.
Я вынес для себя осознание того, что если в верхушке компании есть политическая воля к борьбе с коррупцией - со стороны владельцев и руководства, это действительно возможно реализовать, даже с учетом того, что в российских условиях коррупция повсеместна.
- Какой совет вы бы дали иностранным инвесторам в России?
- Россия – крупный и важный рынок, это нельзя игнорировать. Многие зарубежные инвесторы заработали здесь много денег. Однако нужно не терять связи с реальностью и не обманываться насчет того, как управляют страной. Играть по правилам и отдавать себе отчет в рисках. Рецепта успешного ведения бизнеса в такой коррумпированной и авторитарной стране как Россия нет.
- Насколько безболезненным был ваш переход от бизнеса к политике?
- Политика меня всегда интересовала, но до знакомства с Алексеем я не видел для себя эффективного способа принять участие. Работая в бизнесе, ты понимаешь, что работаешь на результат. Помогая Алексею, я увидел, как при помощи ограниченных ресурсов он стимулирует перемены, несоразмерные числу ресурсов.
Я по-прежнему новичок в политике, но думаю, что внесу свой вклад, если буду разумно действовать и прилагать усилия. Этот подход действовал в бизнесе, и в общественной жизни он также применим.
- Очень много говорилось о том, что оппозиция сместила акцент на требования экономического и социального характера. Это правильный шаг с точки зрения стратегии, как вы считаете?
- Разумеется, экономические вопросы имеют большее значение для среднего россиянина, чем проблемы демократии, прав человека, политзаключенных и так далее. Я думаю, что все больше и больше людей осознают, что их экономические невзгоды и ветхая инфраструктура, которую они наблюдают вокруг, связаны с политической коррупцией. Местные власти назначаются сверху, а федеральные власти делают вид, что не замечают, как деньги утекают в карманы частных лиц в обмен на нужные результаты для партии власти на выборах на следующий день.
- Насколько важны массовые демонстрации?
- Массовые протесты и демонстрации – лишь верхушка айсберга идущих в обществе процессов. Наивно оценивать уровень протестной активности по числу людей, которые выходят на эти митинги.
Лично для меня, когда хожу на демонстрации, наибольшее значение имеет не то, что люди говорят со сцены или как много людей приходит. Важно ощущение того, что ты не один. Даже 10 000 человек, которые в дождливую или снежную погоду решают выйти на улицы, это много. Ты видишь их лица.
- Истратило ли оппозиционное движение свой изначальный запал?
- Легитимного механизма воздействия на власти нет. У нас нет доступа к СМИ, а легальная система привыкла подавлять протесты и оппозицию. Ни у кого нет рецепта того, как это изменить. Потому так важно играть на различных площадках. Массовый протест – одна из них, гражданские инициативы – другая. Мы даем людям возможность требовать реальных перемен. Это повышает уровень сознательности и вдохновляет людей, и в следующий раз они будут менее покладистыми, если власти попытаются украсть их голоса.
Еще одна область это пропаганда: разоблачение коррупции и связывание в общественном сознании экономического мошенничества с политическим. Плюс создание положительной повестки: демонстрировать людям, что оппозиционные лидеры, невзирая на свои разногласия, в состоянии координировать усилия и достигать определенных результатов, пусть и ограниченных.
В конечном итоге суть игры это завладеть умами и создать реальные альтернативы в смысле организационных структур и персоналий, дать ответ на вопрос «Кто, если не Путин?»
Оппозиция слаба и раздроблена. Но я настроен оптимистично, ведь волна массовых протестов поднялась менее года назад. Год назад, глядя на сегодняшнюю ситуацию, мы бы сочли, что нам повезло.
