Убийство Висама аль-Хасана (Wissam Al-Hassan), возглавлявшего разведку сил внутренней безопасности Ливана, играет ключевую роль для темы этой статьи. Вопрос в том, кто убил генерала? На него существует два варианта ответа – сирийская разведка или израильская разведка.
Это само по себе связано с важным прецедентом. До того, как в Сирии установился нынешний режим и до гражданской войны в Ливане в убийствах часто обвиняли израильтян. В то время убивали обычно членов палестинского сопротивления. Однако с тех пор, как на передний план вышли события в Ливане, жертвами убийств оказываются исключительно ливанские политические противники сирийского режима. Конечно, обвинения в адрес Сирии звучат с тех, пор, как был убит Камаль Джумблат (Kamal Jumblatt). Однако после убийства Рафика Харири (Rafik Hariri) Дамаск в таких случаях считается едва ли не единственным подозреваемым. Его теперь обвиняют намного чаще, чем правительство Израиля – причем не только ливанцы, которым приходится расплачиваться за происходящее, но и арабы в целом. Сирийский режим больше никто не защищает – только его союзники, особенно «Хезболла». Это означает серьезные политические перемены, и ответственность за них несет только сирийский режим, и никто больше.
Генерал был убит на фоне революции в Сирии. Заметим, что именно он раскрыл причастность бывшего ливанского министра Мишеля Самахи (Michel Samaha) – союзника Сирии – в доставке в Ливан взрывчатки с целью создания в стране хаоса.
Читайте также: Сирия - у боевиков украинское оружие от Саудовской Аравии
Убийство Рафика Харири в 2005 году, имело катастрофические последствия для отношений между Сирией и Саудовской Аравией. Эр-Рияд, впрочем, думал, что кризис можно будет сдержать. Он пытался открыть дверь для примирения с Дамаском – сначала во время Кувейтского экономического саммита, затем с помощью Дохийского соглашения и наконец, убедив бывшего ливанского премьер министра Саада Харири (Saad Hariri) посетить Дамаск. Однако ни к чему конкретному это не привело, и подход Сирии не изменило.
Сирийский президент и руководство «Хезболлы» хотели избавиться от Международного трибунала по Ливану. Когда они не смогли этого добиться, правительство Саада Харири было свергнуто. Вместо него насильственно было установлено новое правительство, в котором господствовала «Хезболла». После этого политическая ситуация в Ливане зашла в тупик – как и сирийско-саудовские отношения. К несчастью для сирийского режима, в тот момент, когда было свергнуто правительство Харири, началась Арабская весна. Революция, вспыхнувшая в Тунисе, перекинулась на Египет, Йемен, Ливию и в итоге на Сирию. После этого отношения Саудовской Аравии и Сирии вступили в новую фазу, закончившуюся коллапсом.
Нельзя сказать, что Саудовская Аравия поддерживает идею революции – В Сирии или где бы то ни было. Однако в то же время нельзя сказать, что Саудовская Аравия против любых революций. Ее внешняя политика рассматривает происходящее в других странах как их внутренние дела. Таким образом, если в какой-то из арабских стран происходит революция, Эр-Рияд может попробовать повлиять на ситуацию, используя свои отношения с режимом этой страны. Однако если революция приводит к свержению или смене режима, Саудовской Аравии остается только признать это и начинать взаимодействовать с новым режимом.
Также по теме: Запад по поводу своей политики на Ближнем Востоке - «Да, как-то нехорошо получилось»
В Сирии ситуация была особенной, так как режим отвратительно отреагировал на протесты, которые начинались как мирные. На второй день протестов в Деръа он начал убивать людей. По мере того, как росли масштабы протестов, убийств становилось все больше. Саудовская Аравия вместе с другими странами пыталась убедить сирийские власти смириться с демонстрациями, частично пойти на встречу требованиям протестующих и не прибегать к насилию и кровопролитию, по крайней мере, на ранней стадии. Однако сирийский режим, судя по всему, счел, что уступки демонстрантам могут их поощрить и приведут к эскалации протеста. Руководство режима в принципе не было намерено уступать и готово было повторить то, что произошло в Хаме в 1982 году.
Но почему же сирийский режим предпочел мягкому подходу столь жесткие силовые методы, несмотря на риск погубить Сирию? Ответ на этот вопрос в первую очередь связан с природой сирийского режима и его историей, во вторую – с процессом наследования власти и в третью – с внешнеполитической ориентацией режима после 2000 года. Нынешний режим установился в Сирии в 1970 году. Это наследственная власть, опирающаяся на немногочисленное религиозное меньшинство и управляющая страной, от 75% до 80% населения которой принадлежат к суннитам. Исходно, в разгар арабо-израильского конфликта, такая ситуация выглядела – или, по крайней мере, казалась - естественной. Однако в 1980-х годах, когда между Хафезом Асадом (Hafez Assad) и его братом Рифатом началась борьба, возник вопрос о наследовании. Впоследствии наследником считался Басиль, старший сын президента. Однако в итоге обстоятельства сложились в пользу Башара, который и унаследовал власть после отца. Означает ли это, что в Сирии была заложена основа для установления правящей династии? Многие считают, что переход власти к Башару Асаду стал результатом раскола между генералами. Никто из них не мог наследовать власть, так как не был способен стать источником консенсуса. Соответственно, был найден выход - сделать наследником сына президента – Башара. Он не был замешан в конфликтах и противоречиях внутри режима, не принадлежал ни к одной из партий и устраивал всех. Однако этому противоречит тот факт, что идея наследования была в ходу в Дамаске уже долгое время. Как бы то ни было, наследование усугубило проблему опоры на религиозное меньшинство, и усилило необходимость союза с Ираном. Так как втянуть Ливан в коалицию было невозможно из-за его религиозной структуры, третьим потенциальным участником альянса стала «Хезболла». Получился союз между двумя странами и партией, обладающей военным потенциалом как у страны. Объединяет их принадлежность к меньшинству: Иран и «Хезболла» представляют религиозное меньшинство в арабском мире, в Сирии тоже правит религиозное меньшинство.
Читайте также: Саудовская Аравия, Сирия, Россия и неуместность «нравственности» во внешней политике
Такому развитию событий способствовала демографическая ситуация в Леванте, в котором проблема меньшинств стоит сильнее, чем где бы то ни было в арабском мире. Внешняя политика Саудовской Аравии в отношении региона и, особенно, в отношении сирийского режима считает своим приоритетом стабильность. С учетом уязвимости социальной и религиозной структуры, а также политической системы такое поведение соответствует арабской политической традиции. Однако падение режима Саддама Хусейна в Ираке и избрание сирийским режимом стратегии альянса меньшинств позволили Ирану расширить свое влияние в регионе. В результате политический климат в арабском мире изменился, и это означает, что Саудовской Аравии нужно пересмотреть внешнеполитический курс.
Главная цель внешней политики Саудовской Аравии - достигнуть стабильности в арабском мире. При дестабилизации в любом из арабских государств Эр-Рияд старается стабилизировать ситуацию, так как считает, что стабильность соответствует интересам Саудовской Аравии, как и остальных стран. Любые потрясения в арабских странах, особенно находящихся поблизости, рано или поздно могут ударить по Саудовской Аравии, причинить ей политический, финансовый, а возможно, и военный ущерб и привести к неприемлемым для нее переменам. С этой точки зрения нестабильность в Сирии категорически не в интересах Саудовской Аравии.
Следует также отметить, что Саудовская Аравия находится в центре бушующего в арабском мире циклона. Ее окружает нестабильность: Ирак с севера, Бахрейн с востока, Йемен с юга и Египет и Сирия с запада. Риск, связанный с событиями в Сирии, она безусловно осознает. Однако тяжелый опыт, связанный с Дамаском при Башаре Асаде и Багдадом при Садддаме Хусейне, научил Эр-Рияд, что некоторые режимы по собственным соображениям сами подталкивают ситуацию на грань бездны. Так Сирия при Башаре избрала тесный союз на религиозной почве с Ираном и «Хезболлой».
Этот союз диктует поведение режима, как внутри страны – что показывает реакция правительства на революцию, - так и во внешней политике, - что показывают отношения с Ираном. Таким образом, очевидно, что правительство в Дамаске не только не способно поддерживать стабильность в Сирии, но и угрожает региональной стабильности. Взрыв в Бейруте явно не будет последним свидетельством этого. Следовательно, сохранение сирийского режима будет теперь считаться угрозой для того, что Саудовская Аравия воспринимает как свою стратегическую цель.
