Когда я читал лекцию «Русские чтения» в Институте Сервантеса в Москве, ко мне подошел молодой человек, держащий в руках какую-то электронную аппаратуру. Он представлял какую-то радиостанцию и задал мне следующий вопрос: «Вы были в Москве около 18-ти лет назад. Что-то изменилось за это время»?
Конечно, очень многое изменилось, во многих случаях - просто кардинально. Было бы несправедливо отрицать это. Город стал более современным, более чистым, улицы и проспекты приведены в идеальное состояние, они застроены современными зданиями, лучше освещены. Похоже, что великие соборы, окружающие Кремль, были отреставрированы, их купола покрыты свежей позолотой. Может быть, я и преувеличиваю, но у меня сложилось общее впечатление, что Москва была значительно модернизирована.
Молодой журналист благодарит меня и уходит. Может быть, это был государственный чиновник или сотрудник службы безопасности, но я сказал правду и не чувствую себя уязвленным. По словам российских интеллектуалов, прогресс ощутим, этого нельзя отрицать. Сейчас, если кому-то в дверь позвонят около пяти часов утра, он не вздрогнет от страха. Это не сотрудники КГБ, а, возможно, почтальон или молочник.
В любом случае следует пересмотреть некоторые установки и предвзятые взгляды. В России, например, достаточно отчетливо ощущается ностальгия по режиму Сталина. Определенно, никто не желает возврата к эпохе ГУЛАГа. Никто не скучает по государственному террору. Речь идет, скорее, о национальной гордости. Сталин смог остановить Гитлера, который не дошел 28 километров до Москвы. Он позволил гражданам СССР гордиться своей страной, которая впервые в истории стала считаться великой мировой державой. В этом смысле Владимир Путин кажется последователем Сталина, но более современным и менее деспотичным. Обстоятельства позволяют ему действовать авторитарно, но тщательно маскировать это.
Ряд публицистов конца XIX - начала XX века, описывающих положение дел в Латинской Америке, сравнивали вождей-варваров и просвещенных вождей. Чувствовалась существенная разница между Мануэлем Мариано Мельгарехо, президентом Боливии в 1864-1871 годах, и Жетулиу Варгасом, президентом Бразилии в период с 1930 по 1945 и с 1951 по 1954 годы. Наверное, Сталина можно отнести к вождям-варварам, несмотря на его успехи на военном поприще, а Путина или династию подобных ему российских президентов – к типу просвещенных вождей. Многие граждане России считают, что лучшей альтернативы нет, и поэтому голосуют так, как голосуют. Этот феномен, который противоречит многим теориям и который можно считать насмешкой истории, дает нам интересный повод для размышлений.
В последний день моего пребывания в Москве я посетил Большой театр (новую сцену). Представляли балет «Светлый ручей» Дмитрия Шостаковича в постановке Алексея Ратманского. Премьера этого балета состоялась в 1935 году, то есть - в эпоху правления Сталина. Действие балета разворачивается в колхозе. На первый взгляд, все свидетельствует о прославлении жизни и работы в колхозе, где снимается гигантский урожай, способный поднять отечественную экономику и накормить досыта советский народ. Но это показано с юмором, иронией, с элементами комедии и сатиры. 6 февраля 1936 года в газете «Правда» была опубликована редакционная статья под названием «Балетная фальшь», в которой авторы балета обвинялись в тяжком грехе формализма.
«Светлый ручей» был снят с репертуара Большого театра и лишь недавно вновь вернулся на сцену. Это напоминает историю о звонке почтальона. Эпоха Сталина остается в памяти, но воспринимается на расстоянии, с юмором, без угрозы для чьей-либо жизни. Ни хореограф, ни исполнитель главной мужской роли, ни прекрасная Мария Александрова не будут вздрагивать от случайного звонка в дверь в пять утра. Зрители аплодируют с энтузиазмом. Кажется, что все довольны. Призрак Сталина возник на секунду, как перед представителями предыдущих поколений возникал призрак Ивана Грозного, но это - всего лишь игра воображения, фантазия, которая вызывает в памяти ассоциации из прошлого.
За несколько часов до спектакля я посетил музей-усадьбу Льва Толстого в Москве. Я остановился в задумчивости перед огромным пальто писателя на подкладке из натурального меха, которое висит прямо перед входом. Другие призраки, возникшие из памяти, позволили представить этого человека с густой бородой, одетого в это монументальное пальто, который ступает по опавшим листьям в парке своими тяжелыми сапогами. Сложно понять страну, живущую в разных измерениях. Толстой был аристократ по рождению и крестьянин по идейным устремлениям. Он убрал из дома все предметы роскоши во французском или венском стиле и даже традиционные русские иконы в позолоченных рамах, которые собирала его жена. Когда ему перевалило за восемьдесят, он ушел из дома умирать на далекий полустанок.
Мало кто понял суть этого эпизода в то время, и мало кто понимает его сейчас.
Хорхе Эдвардс – чилийский писатель и журналист.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В любом случае следует пересмотреть некоторые установки и предвзятые взгляды. В России, например, достаточно отчетливо ощущается ностальгия по режиму Сталина. Определенно, никто не желает возврата к эпохе ГУЛАГа. Никто не скучает по государственному террору. Речь идет, скорее, о национальной гордости.
