На прошлой неделе я попытался объяснить суть деятельности коллегии выборщиков одной очень умной девочке из Франции. Она на пару недель приехала на учебу в школу моей дочери в рамках неформального обмена (моя дочь в прошлом году провела две недели в ее лицее в Нанте). По возвращении домой она должна будет написать отчет о президентских выборах. Девочка слышала, что американцы не выбирают своего президента прямым голосованием, но ей было трудно понять, как именно мы их выбираем. За обедом, состоявшим из заливной форели с миндалем (мне хотелось, чтобы девочка чувствовала себя, как дома), мы с моей подругой отвечали на ее вопросы. (Дочь была занята, она звонила избирателям, агитируя за Обаму. Боже, благослови ее добрую душу.)
Мы объяснили, что в США не люди избирают президентов, а штаты. Не у всех штатов - равное количество голосов. Но доля голосов у штатов также не пропорциональна численности населения. Каждый штат получает столько выборщиков, сколько у него членов в Палате представителей (распределение голосов соразмерно численности населения) и сенаторов (два на каждый штат, независимо от его размера). Таким образом, маленькие штаты получают преимущество. «Значит, большие штаты - в невыгодном положении?» - спросила девочка. Нет, объяснили мы, ведь каждый штат, за исключением Небраски и Мэна, утверждает выборщиков на основе принципа «победителю достается все». Маленькие штаты получают преимущество, но и большие штаты тоже получают преимущество. А вот в средних штатах голоса избирателей выхолащиваются. А эти «выборщики»? Qui sont-ils? Кто они такие? Они - реальные люди, выбираемые на уровне штата, чтобы представлять того или иного кандидата, хотя федерального закона с таким требованием нет, и пока еще никого из выборщиков не привлекали к суду за то, что они голосовали за другого кандидата. Некоторые вероломные выборщики именно так время от времени и поступают (в последний раз такое случилось в 2004 году).
Читайте также: Взгляды России на выборы в США
В этот момент наша французская гостья озадаченно сдвинула брови, и я почувствовал, как она произносит про себя: C’est stupide - какая глупость.
Да, конечно глупость. Иностранцы никогда не поймут, почему американские избиратели мирятся с существованием коллегии выборщиков. И мне трудно представить какое-то другое объяснение, кроме вот такого. Мы, американцы, так сильно любим свою конституцию, что нам невыносимы изменения даже самых глупых ее статей. Понадобилось 74 года и кровопролитная Гражданская война для внесения в конституцию положения о том, что люди не являются собственностью. Так что не ждите быстрых действий по изменению системы избрания президентов, которые заставят людей торжествовать, хотя такая система - это вызов современным представлениям о демократии.
У коллегии выборщиков все же есть сторонники. Их главный аргумент - в том, что коллегия формирует большинство. В последние годы довольно редко случалось такое, чтобы кандидат получал подавляющее большинство голосов, отрываясь от соперника. 53 процента, полученные Обамой в 2008 году, стали самым крупным большинством с тех пор, как свои 53 процента двадцатью годами ранее получил Джордж Буш-старший. Биллу Клинтону пришлось довольствоваться небольшим, относительным большинством голосов, а вот Джордж Буш-младший в 2000 году не мог претендовать даже на относительное большинство (правда, в 2004-м он все же получил 51 процент). В подсчетах коллегии выборщиков возникает преувеличение, когда множественность превращается в большинство, а незначительное большинство превращается в большинство значительное. В 2008 году за Обаму было 365 голосов, против - 173; в 2004 за Буша было 286, против 251; в 2000 за Буша был 271, против 266. Да, последний результат - победа весьма неубедительная, но в том году разница в голосах, поданных на президентских выборах избирателями, составила 0,51% (в пользу Гора), а разница в голосах выборщиков составила аж 1 процент (в пользу Буша).
Также по теме: Американская модель демократии - недостатки становятся явными
Мажоритарная предвзятость коллегии выборщиков не является встроенной в конституцию, так что бесполезно приписывать ее Джеймсу Мэдисону с его дальновидной критикой «внутренней фракционности и мятежей». Это результаты индивидуальных решений 48 штатов довести до максимума влияние отдельных штатов на исход голосования (за счет снижения влияния граждан) путем представления выборщиков на основе принципа «победителю достается все». Да, коллегия выборщиков, которой достается все, предотвращает раскол в ходе голосования, иногда давая нам победителей в голосовании с представительством ниже 30%. Но такую потенциальную проблему можно решить в ходе второго тура. Аргумент против второго тура голосования заключается в том, что он усиливает позиции кандидатов на грани, которые могут обрести большую степень влияния. Но в США кандидаты обычно не обладают существенным влиянием на своих сторонников, когда те выходят из гонки и поддерживают кого-то другого.
Как показала затруднительная ситуация с Бушем-Гором, иногда коллегия выборщиков не просто преувеличивает процент победы. Иногда она меняет и самого победителя. В нашей современной демократии с ее целевыми группами и компьютерными технологиями, когда ожесточенное соперничество между двумя ведущими партиями делит электорат на две почти равные половины, разница в результатах прямого голосования и голосования выборщиков будет обнаруживаться чаще, нежели в прошлом. До Буша в 2000 году только Джон Куинси Адамс (1824 г.), Ратерфорд Хейс (1876 г.) и Бенджамин Гаррисон (1888 г.) проиграли по результатам прямого голосования. Но раскол казался вполне возможным в 1960, 1968, 1976, 1992 и 2004 годах. Он кажется очень даже возможным и в нынешнем году (когда Обама может победить по результатам голосования выборщиков, а Ромни по цифрам прямого голосования).
Читайте также: Президентские выборы в США в истином свете
Один исключительно неубедительный аргумент против коллегии выборщиков взят из выборов 2000 года. Его в 2001 году озвучил сенатор Митч Макконнел (Mitch McConnell):
Разница между Элом Гором и Джорджем Бушем по количеству голосов составляла менее 500 000 (а в первые дни после выборов - даже меньше). Это разница менее чем в 0,5% от поданных голосов. Несколько тысяч голосов здесь, несколько тысяч голосов там - и результаты голосования могли быть другими. Коллегия выборщиков сконцентрировала баталии после выборов во Флориде. Не будь их, я бы с полной уверенностью сказал, что мы станем свидетелями пересчета голосов и судебных баталий едва ли не в каждом штате США.
Такая система не признает следующее обстоятельство: когда ты проводишь один большой подсчет голосов, а не множество маленьких, совершенно неясно, что можно получить от подтасовки голосов на таких маленьких подсчетах. Не существует штатов выигравших и проигравших, а выигрыш и проигрыш определяется в общенациональном масштабе. А когда важен один большой подсчет общенационального масштаба, а не множество маленьких подсчетов, вероятность манипуляций снижается - просто потому, что цифры в таком случае становятся намного больше. В 2000 году разница в количестве голосов между Гором и Бушем составляла 500 000 (если точно, то 543895). А вот разница во Флориде равнялась всего 537 голосам (по крайней мере, согласно официальным подсчетам). Существует бесчисленное множество способов превратить большинство в 537 голосов у одного кандидата в большинство в 537 голосов у другого кандидата. Возникает мощный стимул именно так и поступить, когда такое незначительное большинство в «забирающем все» густонаселенном штате, каким является Флорида, превращается в чрезмерно большую долю в коллегии выборщиков. На прямых выборах создать такой рычаг усилий невозможно. Все голоса равны. Следует заметить, что именно такими они и являются согласно постановлению Верховного суда от 1964 года по делу Рейнольдса против Симса, в котором однозначно заявлено: «Один человек - один голос». Последний парадокс коллегии выборщиков состоит в том, что не будь положение о ней прописано в конституции, высший суд страны признал бы столь неравное распределение власти избирателей… неконституционным.
Также по теме: Не такие уж важные выборы
Лучшее решение проблемы неравенства, заложенной в коллегии выборщиков, состоит в исключении положения о ней из конституции. Сделать это будет трудно, но вполне возможно. (В конце концов, мы 27 раз вносили в нее поправки.) Второй вариант решения проблемы - это присоединение новых штатов к Национальному избирательному соглашению между штатами (National Popular Vote Interstate Compact), которое заключено между Гавайями, Иллинойсом, Мэрилендом, Нью-Джерси, Вашингтоном и округом Колумбия. Это соглашение гарантирует, что его участники отряжают своих выборщиков голосовать не за кандидата-победителя от штата, а за общенационального чемпиона (как это ни странно, каждый штат может поступить так). Если президент Обама победит на сегодняшних выборах, не набрав большинства голосов избирателей, он должен утвердить данное соглашение, а может даже внести поправку в конституцию. Кого-то может встревожить то, что такие действия подорвут его собственную легитимность, но мне кажется, с точки зрения логики такой поступок неуязвим, поскольку обе стороны формируют свои стратегии в соответствии с действующими правилами. Я думаю, поступив таким образом, Обама подаст сигнал, что здесь, как и во многих других вопросах государственного устройства, есть более оптимальный способ действий.
