В 1992 году, вскоре после падения Берлинской стены и распада Советского Союза выдающийся немецкий философ Петер Слотердайк (Peter Sloderdijk) написал, что час Европы настал, и это поднимает вопрос исторического значения: сумеет ли Европа связать США и Россию воедино в рамках смелых трехсторонних отношений, которые станут определяющими для нового Запада?
Прошло двадцать лет, и сегодня, после недавних президентских выборов в России и накануне предстоящих во вторник президентских выборов в США всем ясно, что Европа не справилась с этой задачей. Вместо того, чтобы стать мощным связующим звеном, гарантом новых отношений между Россией и США, Европа скоро сама может оказаться в зоне полного невнимания и пренебрежения со стороны бывших соперников по холодной войне, так как ее связи с ними в области безопасности и торговли ослабевают, разрушаются или вообще отсутствуют.
Романтический ореол НАТО на Западе начинает тускнеть, а идея создания трансатлантического рынка, которую энергично продвигали в 1990-е годы, так и не приобрела свои конкретные очертания. А на Востоке продвигаемая в последнее десятилетие Москвой новая идея о «европейской архитектуре безопасности» вне рамок НАТО тоже не смогла материализоваться, хотя обеспокоенность в Вашингтоне вызвала немалую. Более поздняя концепция российского президента Владимира Путина об общем рынке, «простирающемся от Атлантического океана до Тихого», также почила в бозе, потому что у европейцев имеются немалые претензии к России в области прав человека, в вопросе приверженности европейским ценностям и относительно российской позиции по международным кризисам.
Читайте также: Фатальная логическая ошибка русских
Несмотря на дрейф в сторону разногласий, невозможно отрицать тот факт, что ЕС и Россия нуждаются друг в друге, чтобы процветать во все более неспокойном мире. Москва считает Евросоюз незаменимым образованием для осуществления собственной экономической и технологической модернизации. Европа, со своей стороны, не оставляет надежду на то, что ей удастся подтолкнуть Россию к политическим переменам на основе прагматичного принципа «дело прежде всего». Однако кризис еврозоны заставил ЕС больше заниматься внутренними делами, вывел внешние отношения из повестки Евросоюза и ограничил стремление Европы к всесторонней экономической либерализации, особенно в такой большой стране, как Россия.
Россия тоже сталкивается с серьезными экономическими вызовами. В 2009 году она пострадала от самого мощного экономического спада среди членов «Группы десяти». И несмотря на экономический подъем 2010-2011 годов, экономические показатели развития России опасно зависят от мировых цен на нефть, и все больше входят в дисбаланс с бюджетными обязательствами и ожиданиями общества. Кроме того, Россия сталкивается с внутренними проблемами, от нестабильности на Кавказе до усиления недовольства среднего класса, о чем свидетельствуют недавние демонстрации против возвращения Путина к власти. Все это также заставляет Россию все больше смотреть вовнутрь.
Между тем, серьезное ослабление демократии в России наносит вред ее международным позициям и репутации. В этом плане интересно посмотреть, как некоторые страны ЕС, в частности, Германия, меняют тональность своих высказываний по поводу России. «Специальный представитель» германского правительства по связям с Россией Андреас Шоккенхофф (Andreas Schockenhoff) недавно подверг критике ситуацию в области прав человека в России, а в прошлую пятницу бундестаг ужесточил формулировки своего предложения, определяющего условия сотрудничества Германии с Россией.
Также по теме: ЕС для Турции, Турция для ЕС
Внесенное в парламент предложение доходит до самой сути вопроса о том, кто будет устанавливать условия для сближения в отношениях ЕС и России. Освободившись от западной опеки в начальный постсоветский период, Россия сегодня проводит самостоятельную и весьма напористую внешнюю политику, а с возвращением Путина на пост руководителя страны такая политика будет только усиливаться. В то же время, ЕС продвигает модель, основанную на строгих рыночных правилах и правовых нормах, не подлежащих обсуждению, и Москва в настоящее время мучительно усваивает этот урок. Речь идет о начатом недавно расследовании Европейской комиссии против российского государственного энергетического гиганта «Газпром». Эту компанию обвиняют в монополизме в целом ряде стран-членов Евросоюза. Нервозная реакция Кремля на это расследование вряд ли может вселить надежду.
Российские политические руководители и ученые часто утверждают, что отношения между ЕС и Россией основаны на принципе равенства. Однако в Третьем энергетическом пакете ЕС, цель которого заключается в диверсификации поставок газа в ЕС со снижением зависимости от России, четко говорится о том, что если страны-члены Евросоюза будут действовать сообща, у них появится колоссальная степень влияния, причем, даже в таких областях, как энергетика. Действительно, в последние годы ЕС эффективнее действует совместно по отношению к России. Особенно заметно это проявляется с ноября 2011 года, когда министры иностранных дел Германии и Польши Гидо Вестервелле и Радек Сикорский в совместном письме заявили о том, что их страны делают резкий разворот в отношениях с Россией. Германия заняла более критическую позицию в отношении Москвы, а Польша пошла на более тесное взаимодействие, отказавшись от обструкционистской политики. Стоит отметить, что канцлер Германии Ангела Меркель не сделала ничего в плане противодействия активной энергетической политике Еврокомиссии, а немецкие энергетические компании уже не отстаивают автоматически позиции Газпрома в Европе. Это явный отход от печально известной политики бывшего канцлера Герхарда Шредера с его газпромовскими связями.
Читайте также: Границы давления ЕС
Все это поднимает вопрос о том, насколько далеко готова идти Россия в плане удовлетворения требований ЕС. В прошлом у нее было просто идеальное решение подобных проблем: она полностью игнорировала Брюссель, заключая сделки с отдельными государствами в Берлине, Париже и Риме. Однако надежды России на возвращение к политике 19-го века «разделяй и властвуй» могут оказаться иллюзией. Европейские институты важны, и они усиливают голоса критиков России в Центральной и Восточной Европе. Если такой европейский консенсус сохранится, и если Путин по-прежнему хочет создать общий рынок от океана до океана, то России придется согласиться на европейские условия в сфере торговли, прежде всего, когда речь заходит о ситуации с правами человека. Европа может оказать большее воздействие в этой сфере, чем еще недавно казалось многим.
Однако Россия со своей настойчивой политикой в ближайшем зарубежье пока искажает такую картину. Главным образом это касается попыток Москвы обрести влияние за счет активного продвижения евразийского таможенного союза на постсоветском пространстве в качестве альтернативы членству в ЕС. Корень проблемы в том, что ЕС и МВФ больше не создают существенный противовес России в бывших советских республиках. Пожалуй, лучше всего это заметно на Украине, ставшей центром российских схем и замыслов в Евразии. Москва надееется на крупные дивиденды от Украины. Прошедшие на прошлой неделе выборы в украинский парламент показали, что страна все больше раскалывается на восточную часть, склонную уступать московскому давлению, и на западную часть, стремящуюся в Евросоюз. Пока верх одерживает Россия со своими сладкоголосыми песнями-обещаниями.
Но события последних месяцев показали, что если страны ЕС будут действовать сообща, они могут усилить свое влияние на стратегических партнеров и на внешнюю политику Евросоюза в целом. Со временем это даст возможность Брюсселю и Москве определить, какое место Россия занимает в Европе, сделав это так, чтобы комфортно было всем. Однако для этого понадобятся настойчивые и последовательные усилия. Для этого обеим сторонам надо будет сохранять и поддерживать взаимные интересы, избегая деструктивного соблазна, когда трудности поиска взаимоприемлемых решений и конструктивной атмосферы могут убедить стороны в ненужности друг друга.
Ульрика Геро - представитель Германии в Совете по международным отношениям, живущая и работающая в Берлине. Она широко публикуется в европейских и американских академических журналах и преподает в ряде вузов Европы и США.
