Интервью министра иностранных дел Российской Федерации Сергея Лаврова египетской газете «Аль-Ахрам»

Аль-Ахрам: В интервью «Российской газете» Вы, г-н Лавров, говорили, что «арабская весна» – это всходы семян, которые посеял Буш-младший, выдвинув концепцию «Большого Ближнего Востока» и демократизации этого пространства. Считаете ли Вы на самом деле события, произошедшие в Египте, Тунисе и Ливии, делом рук Буша, а не результатом многочисленных ошибок тех режимов, которые свергли народы этих стран?
Лавров: Трансформации в арабском мире вызваны целой серией глубинных факторов – как объективных, так и субъективных. В основном эти причины носят социально-экономический и политический характер. Прежние власти не смогли в полной мере обеспечить насущные потребности населения, оказались не готовы вовремя почувствовать его запрос на перемены. Прежде всего – с точки зрения необходимости модифицирования государственного устройства в сторону большей демократичности и открытости. На это наложились хронические проблемы, связанные с коррупцией, неравенством, безработицей.

Что касается субъективного фактора, то это – вопрос непростой, можно даже сказать – философский. Свою роль, без сомнения, сыграли процессы глобализации, оборотной стороной которых является стремление народов к утверждению своей культурно-цивилизационной идентичности. Проявления этой тенденции мы можем наблюдать в различных регионах мира.

Разумеется, речь идет не о том, что «арабская весна» была задумана авторами концепции «Большого Ближнего Востока». Более того, едва ли они ожидали такого развития событий. Речь идет о другом: попытки «пересадить» на почву других стран собственные модели государственного устройства и развития, экспортировать свои ценности, игнорируя традиции, ценности и культуру других, как правило, успеха не приносят. В России убеждены, что темпы и формы демократических процессов должны определяться внутри самих обществ, вставших на путь реформ, без вмешательства извне.

Наша страна с самого начала потрясений в арабском мире поддержала справедливые чаяния народов. Мы признали итоги выборов в Египте, Тунисе, Ливии, которые в целом прошли в свободной и демократической атмосфере. Заявили о готовности сотрудничать с победившими в этих государствах новыми политическими силами, независимо от их идеологических установок. При этом исходим из того, что преобразования должны осуществляться ненасильственным путем, на основе всеобъемлющего внутреннего диалога, учитывать интересы всех политических и этно-конфессиональных групп.

- Как Вы рассматриваете приход к власти в Египте представителей организации «Братьев-мусульман», т.е. той организации, которая до сих пор числится в России как террористическая?
- События весны 2011 года вывели на политическую авансцену Египта общественные объединения и партии, которые задали тон движению за обновление страны, проведение масштабных социально-экономических реформ. При этом силы, выступавшие в пользу усиления в общественной жизни традиционных, в т.ч. исламских, ценностей, – лидером среди которых является Ассоциация «Братья-мусульмане», – получили, как показали результаты всеобщих выборов нового парламента и Президента АРЕ, значительную поддержку населения. Так решил египетский народ, впервые за многие годы голосовавший в условиях политического плюрализма и свободы мнений. Мы с полным уважением восприняли этот выбор.

Наше сотрудничество с Египтом исторически базируется на таких принципах, как взаимное уважение и невмешательство во внутренние дела, обоюдный учет интересов в политической, экономической и иных сферах взаимодействия. Для России, где мусульмане составляют значительную долю коренного населения, уважение к роли ислама в жизни общества является естественным.

Мы готовы сотрудничать со всеми политическими силами современного Египта, выступающими за развитие страны на основе национального единства и общественного согласия, за дальнейшее продвижение реформ в интересах всего народа. Видим, что и сами «братья-мусульмане» меняются, в том числе под воздействием внутрипартийных дискуссий.

Решение о внесении Ассоциации «Братья-мусульмане» в национальный список террористических организаций, принятое в 2003 г. Верховным Судом России, было мотивировано конкретными преступлениями, совершенными на нашей территории лицами, выступавшими от имени этой организации. При этом учитывалось и то, что Ассоциация не была в то время официально признана ни в одной арабской стране и действовала нелегально.

Вместе с тем хочу подчеркнуть, что упомянутое решение Верховного Суда, хотя и запрещало деятельность Ассоциации на российской территории, формальных ограничений на контакты с ее представителями не вводило, и такие контакты имели место, в том числе в ходе моего визита в Каир в марте 2011 г. И сегодня мы ведем диалог с представителями руководства АБМ, которые выступают от имени официально зарегистрированных партий или общественных объединений.

- Не считаете ли Вы, что события в Сирии отрицательно повлияли на развитие отношений России с Саудовской Аравией? Как Вы рассматриваете эти отношения на данном этапе?
- Затяжной конфликт в Сирии выявил известные расхождения по данной проблеме в международном сообществе. Вместе с тем рассматривать сирийский сюжет в качестве «яблока раздора» между нами было бы некорректно. Разница в российских и саудовских подходах к сирийской тематике отнюдь не носит характер непреодолимого водораздела. В главном наши точки зрения совпадают – продолжение вооруженного противостояния в САР неприемлемо. Содействие незамедлительному прекращению братоубийства и кровопролития в этой стране является для нас общей приоритетной задачей.

Российская и саудовская стороны заинтересованы в обмене мнениями по ситуации в Сирии, совместных поисках вариантов ее урегулирования. На это делается упор в ходе наших регулярных контактов с Эр-Риядом, осуществляемых как в двустороннем, так и в многостороннем форматах. В частности, в ноябре 2011 г. в Абу-Даби состоялась первая министерская встреча стратегического диалога Россия – Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива, а в марте 2012 г. в Каире – встреча министров России и Лиги арабских государств, где значительное внимание было уделено Сирии. Сирийский кризис обсуждался и в ходе моего телефонного разговора с мининдел КСА принцем С.Аль-Фейсалом этим летом. В текущем месяце в Эр-Рияде должен состояться второй раунд министерского диалога Россия-ССАГПЗ.

Проблема Сирии, безусловно, занимает одно из ведущих мест среди наиболее актуальных аспектов региональной повестки дня. Вместе с тем она далеко не единственная в списке приоритетов и не должна вытеснять на второй план такие вопросы, как палестино-израильское и в целом ближневосточное урегулирование, обеспечение безопасности в зоне Персидского залива, межцивилизационное взаимодействие, противодействие терроризму. Позиции по этим темам у нас с Королевством Саудовской Аравии традиционно близки.
 
Все это формирует солидную основу для продвижения двустороннего политического диалога, являющегося одной из ключевых составляющих российско-саудовских отношений. Созданы неплохие заделы для поступательного развития в различных областях, включая торгово-экономическую. Заключены и реализуются взаимовыгодные контракты, многие из которых уже выполнены. Целый ряд крупных российских компаний изучает возможности подключения к новым перспективным совместным проектам. Будем рады и встречному движению в виде саудовских инвестиций. Разумеется, в данной сфере все еще сохраняются неиспользованные резервы. И Россия, и Саудовская Аравия демонстрируют заинтересованность в раскрытии богатого потенциала сотрудничества.

- В июле этого года Саудовская Аравия обвинила Россию во вмешательстве в свои внутренние дела. Как Вы рассматриваете заявление МИД России о положении дел в Саудовской Аравии в области прав человека?
- Я уже комментировал заявления саудовских коллег по данному вопросу в ходе пресс-конференции 16 июля этого года. Повторю, что упомянутое заявление Уполномоченного МИД России по вопросам прав человека, демократии и верховенства права было выдержано в корректных тонах и не было направлено на вмешательство в чьи бы то ни было внутренние дела. Это не наш стиль.

Исходя из того, что у нас с Саудовской Аравией, как и со многими другими странами Персидского залива, налажен тесный диалог, мы по-партнерски озвучили нашу обеспокоенность по поводу поступавших сообщений об инцидентах в Восточной провинции этой страны. При этом мы последовательно выступаем с принципиальных позиций в поддержку суверенитета и территориальной целостности всех государств региона. Считаем такой конструктивный подход способствующим укреплению двустороннего диалога.
 
В целом следует признать, что в регионе Ближнего Востока имеются серьезные проблемы в гуманитарно-правочеловеческой сфере. Они обострились в том числе в связи с теми масштабными социально-экономическими и политическими переменами, которые принято называть «арабской весной». Это, в частности, проявляется и в усиливающемся в последнее время опасном противостоянии между суннитами и шиитами. Мы неизменно призываем сделать все, чтобы не допустить использования процессов «арабской весны» для провоцирования межрелигиозных, межэтнических противоречий.

- Москва не раз объявляла, что не защищает Асада и ей все равно, кто будет президентом Сирии. Тем не менее, Россия продолжает оказывать ему военную и политическую поддержку, тем самым осложняя начало переговоров с оппозицией. Как Вы рассматриваете эту точку зрения?
- Во внутреннем конфликте в Сирии мы не поддерживаем ни одну из сторон. Наши симпатии принадлежат сирийскому народу. Россия с самого начала выступает за скорейшее прекращение кровопролития и вооруженного насилия, откуда бы оно ни исходило, за мирное урегулирование кризиса самими сирийцами посредством широкого инклюзивного диалога. Замечу, кстати, что мы неизменно осуждаем любые нарушения международного гуманитарного права в Сирии, в том числе совершаемые режимом. А вот многие другие внешние игроки безоглядно поддерживают вооруженную оппозицию и даже оправдывают совершаемые ею теракты.

Непонятно, каким образом наши подходы, основывающиеся на международно одобренной платформе содействия урегулированию в Сирии, закрепленной в резолюциях 2042 и 2043 СБ ООН, Женевском коммюнике «Группы действий» от 30 июня с.г., могут осложнять начало переговоров между властями и оппозицией. Россия, в отличие от многих других международных и региональных игроков, поддерживает контакты как с сирийским правительством, так и с широким спектром оппозиционных сил. Мы прилагаем усилия к тому, чтобы поощрить все сирийские стороны к переговорам, заставить их отказаться от ставки на военное решение, как и записано в принятом консенсусом Женевском коммюнике. Если другие внешние игроки искренне заинтересованы в его реализации на практике, то они должны поощрять именно межсирийский диалог, а не подменять его социальной инженерией, навязывая сирийцам состав некоего «правительства в изгнании». В Женеве договорились не о создании подобных структур, а о побуждении правительства САР и оппозиции к формированию на основе обоюдного согласия переходного управляющего органа. Поэтому не только мы, но и все другие участники женевской «Группы действий» должны работать со всеми сторонами, включая правительство. Оно, кстати, в ответ на призыв «Группы действий» назначило своего переговорщика по вопросу о формировании переходного управляющего органа. Оппозиция отказывается назначать своих представителей, и наши западные коллеги ее в этом поддерживают. Складывается все более четкое впечатление, что им нужен не согласованный самими сирийцами переход (transition), а грубая смена режима военной силой, и именно на этой платформе они пытаются объединить оппозицию.

Что касается российско-сирийского военно-технического сотрудничества, то оно всегда было направлено на укрепление обороноспособности Сирии перед лицом возможной внешней угрозы, а не на поддержку Б.Асада или кого бы то ни было еще. Основные вооружения были поставлены в САР еще Советским Союзом. В настоящее время мы завершаем выполнение ранее взятых на себя обязательств, связанных главным образом с поставками некоторых средств ПВО. Такой экспорт вооружений носит оборонительный характер и не противоречит никаким международным конвенциям.

В то же время в Декларации принципов международного права, принятой Генассамблеей ООН в 1970 году, отмечается, что никакое государство не должно организовывать, поддерживать, финансировать вооруженные действия, направленные на насильственное свержение режима другого государства. Как согласовывается это обязательство с действиями некоторых наших зарубежных партнеров, оказывающих разного рода «содействие» боевым отрядам оппозиции? Не говоря уже о том, что в Сирии воюют и боевики «Аль-Каиды», и на Западе уже стали задумываться, не попадет ли поставляемое нелегально в Сирию оружие «не в те руки».

Очевидно, что если бы все страны, представители которых согласовали 30 июня в Женеве сбалансированную, разумную основу политического урегулирования сирийского кризиса, «навалились» и на правительство, и на все группы оппозиции, заставляя их прекратить боевые действия и сесть за стол переговоров, шансы на успех миссии спецпосланника ООН/ЛАГ Л.Брахими стали бы значительно выше.

- Считаете ли Вы, что российская политика по отношению к событиям в Сирии сильно повлияла на имидж России в арабском мире?
- Выстраивая внешнеполитическую линию России, мы неизменно ставим во главу угла приверженность принципам верховенства международного права и отказа от двойных стандартов. Это правило действует в отношении всех международных проблем. Происходящее на Ближнем Востоке, в т.ч. в Сирии, – не исключение.

Мы защищаем незыблемость зафиксированных в Уставе ООН базовых принципов международного права – уважение независимости, национального суверенитета и территориальной целостности государств, невмешательство в их внутренние дела. Мы твердо выступаем за укрепление центральной роли ООН и ее Совета Безопасности в деле поддержания международного мира, стабильности и безопасности. Мы отстаиваем право всех народов, включая сирийцев, самим выбирать свою судьбу без диктата и тем более вооруженного вмешательства извне.

Такой ответственный подход России находит понимание и в мире, и в регионе, и среди сирийцев. Восприимчивость к нашей линии в сирийском кризисе начинают проявлять и те политические силы, которые ранее выступали с критикой действий Российской Федерации.

Подтверждением того, что все больше игроков, вовлеченных в сирийские дела, начинают к нам прислушиваться, стало уже упоминавшееся Женевское коммюнике от 30 июня с.г. Этот документ был принят консенсусом на заседании «Группы действий», при участии Лиги арабских государств. Думаю, только на основе этого вполне можно сделать вывод о том, как российская политика воспринимается в арабском мире. Да и мои контакты с коллегами из арабских стран, в т.ч. на сессии Генассамблеи ООН в Нью-Йорке, не подтверждают домыслы о том, что наша линия по Сирии негативно сказалась на репутации России на Ближнем Востоке и в Северной Африке.

Разумеется, в различных странах мира, включая регион БВСА и саму Сирию, остаются приверженцы свержения любыми средствами правящего в САР режима, по сути, не считаясь с тем, что этот курс сопряжен все с новыми и новыми жертвами среди мирного населения. Им важнее не спасти как можно больше жизней за счет прекращения огня и начала диалога между правительством и оппозицией, а добить режим Б.Асада любой ценой. Преследуя свою геополитическую повестку дня, они продвигают упрощенное и ангажированное видение внутрисирийского конфликта и в связи с этим стремятся дискредитировать позицию России.

К сожалению, такие «горячие головы» непросто призвать руководствоваться здравым смыслом. Однако они все чаще остаются в меньшинстве.

- Уже не секрет, что сирийская проблема тесно связана с политикой Ирана. Как Вы рассматриваете эту политику с точки зрения вмешательства во внутренние дела других стран?
- В Тегеране придают большое значение усилиям, направленным на недопущение внешнего вмешательства во внутрисирийские дела. В этих целях был активно задействован потенциал Движения неприсоединения, саммит которого состоялся 26-31 августа с.г. в столице Ирана.

Иран присоединился к Женевскому коммюнике «Группы действий» по Сирии, в котором были консенсусом одобрены параметры процесса политического перехода к новой модели государственного управления. В соответствии с инициативой Президента М.Мурси иранская делегация участвует совместно с представителями Египта и Турции в региональных усилиях, направленных на переведение положений Женевских договоренностей в практическую плоскость. Мы бы приветствовали подключение к этим усилиям и Саудовской Аравии, которую Президент Египта тоже пригласил к участию.

Иран, как и Россия, поддержал инициативу спецпредставителя ООН/ЛАГ по Сирии Л.Брахими о перемирии между Дамаском и оппозицией на период мусульманского праздника жертвоприношения, которая, к сожалению, не была реализована.

- События на Ближнем Востоке отодвинули в сторону проблему арабо-израильского конфликта. Что Россия предлагает на данном этапе для возобновления переговоров и выполнения решений, принятых по этому вопросу?
- Несмотря на происходящие в регионе события, острота палестинской проблемы не снизилась. Задача ее скорейшего урегулирования остается краеугольным камнем ближневосточной политики, и турбулентные процессы, захлестнувшие регион, не должны служить оправданием бездействия на этом направлении. Напротив, именно в нынешних условиях возобновление субстантивного переговорного процесса между палестинцами и израильтянами могло бы оказать благотворное влияние на атмосферу на Ближнем Востоке.

Прогресс на этом направлении зависит прежде всего от политической воли самих сторон. Россия продолжает прилагать активные усилия для того, чтобы содействовать преодолению разногласий, препятствующих возвращению палестинцев и израильтян за стол переговоров.

К сожалению, на данном этапе движение вперед существенно осложняется рядом обстоятельств. В их числе «сезонные» политические факторы, включая предвыборные кампании в США и Израиле. Роспуск Кнессета, досрочные выборы и грядущее изменение состава правительства объективно тормозят процесс принятия политических решений в стране.
 
Жаль, что в условиях президентской гонки в США наши американские партнеры отказались проводить традиционное министерское заседание «квартета» «на полях» сессии Генассамблеи ООН в Нью-Йорке в сентябре с.г. Контакты в формате ближневосточного «квартета» осуществлялись только на уровне спецпредставителей. Особо отмечу, что Россия активно выступала в пользу проведения встречи министров, и эта наша позиция была поддержана Евросоюзом и ООН. На наш взгляд, актуальность проведения такого заседания по-прежнему высока, причем мы неизменно выступаем за подключение к встречам «квартета» представителей ЛАГ, но не все члены «четверки» готовы к этому.
 
Еще один аспект, который мы относим к числу ключевых, –необходимость продвижения в деле восстановления палестинского единства. Без завершения этого процесса на платформе ООП и Арабской мирной инициативы достичь полноценного палестино-израильского урегулирования, а тем более реализовать его на практике, будет вряд ли возможно. Высоко ценим роль Египта в этих усилиях.

В то же время тревожит продолжение израильской поселенческой активности на оккупированных палестинских территориях, что не способствует формированию атмосферы, благоприятной для скорейшего возобновления переговорного процесса на общепризнанной международно-правовой основе.

В целом можно констатировать, что фронт работы на этом непростом направлении обширен. Россия намерена продолжать усилия по разблокированию палестино-израильского тупика. В ближайшие дни планируются важные контакты с руководством государств региона, включая визит в Москву Президента Израиля Ш.Переса и его предстоящую встречу с Президентом Российской Федерации В.В.Путиным. И, конечно же, обсуждение проблематики БВУ будет одним из приоритетов в ходе моей поездки в Египет и Иорданию, где я встречусь с Главой ПНА М.Аббасом.

Мы не снимаем с повестки дня вопрос проведения Московской конференции по Ближнему Востоку, когда для этого созреют надлежащие условия и, разумеется, после консультаций со всеми заинтересованными сторонами.