Валерий Шнякин: «Обама как президент выгоден для Америки»

Как будут развиваться интеграционные процессы на постсоветском пространстве, почему Обама «выгоден» для Америки, как скажется «закон Магнитского» на развитии американо-российских отношениях? Об этом и не только – в эксклюзивном интервью с заместителем председателя Комитета Совета Федерации по международным делам Валерием Шнякиным, в прошлом руководителем постоянной комиссии Межпарламентской ассамблеи ЕврАзЭс по таможенному регулированию и пограничной политике.
 
Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» пообщался со Шнякиным на возглавляемом им выездном заседании «круглого стола» на тему: «Таможенный союз: практическое измерение», которое проводил Совет Федерации Федерального Собрания РФ.
 
Виктор Васильев: Валерий Николаевич, как идет процесс создания единого экономического пространства на постсоветском пространстве, что ставиться во главу угла при этом?

Валерий Шнякин: Экономический кризис, который коснулся всей Европы и Америки, практически не затронул Китай. Вопрос, почему? У них огромнейший рынок, бескрайний людской потенциал. В России после развала Советского Союза, в Казахстане и других союзных республиках этого и в помине нет. Я был поражен, как быстро мы разбежались. Причем, не просто потеряли связи в культурной сфере, а прежде всего, разошлись законодательно. Какого документа не коснись, сразу встает вопрос: а у нас это не положено, это не соответствует, это нарушение наших интересов и так далее.
 
Самой главной задачей, когда я работал в ЕврАзЭС, стала необходимость унифицировать, гармонизировать то законодательство, которое уже сложилось. Оказывается, мы так далеко разбежались, что как вместе работать, уже было не понятно. Благодаря огромным усилиям руководителей государств Белоруссии, Казахстана, России все-таки удалось объединиться.

- Какова изначально была идея экономического объединения?
 
- Я был свидетелем, когда все начиналось. Это было в 2007 году в Сочи. Идею создания Таможенного Союза (ТС) предложил Путин. Он сказал: зачем нам ждать вхождения в ВТО, надо что-то делать, иначе мы не выживем. И пошел активный процесс по созданию проекта. Наряду с этим идею ТС без единого экономического пространства было бы осуществить трудно, если не невозможно.
 
Мы пытались привлечь тогда к этому делу Украину. Но, к сожалению, общественно-политическая обстановка в стране, чехарда политических идеологий не позволила им принять участие в ЕЭП. Если бы Украина согласилась войти в процесс, поверьте, это было бы намного сильнее и мощнее. Мы гораздо меньше испытали бы последствий от экономического кризиса.

- На ваш взгляд, проект развивается успешно, обратного хода нет?

- Идеального не бывает. Есть, конечно, определенные трения и трудности. И будут впредь. Но отмечу, они преодолеваются. Сделаю такой прогноз: при Путине этот процесс пойдет активнее и масштабнее. А эффект от интеграционных процессов в скором времени ощутят на себе граждане государств, входящих в ТС.
 
- Белоруссия и Казахстан не в восторге от вступления России в ВТО, как показала реакция первых лиц этих государств. Почему?
 
- Не согласен с такой постановкой вопроса. И Белоруссия, и Казахстан рано или поздно станут членами ВТО. Когда проходил последний ОПЕК, команда наших переговорщиков вела диалог с учетом интересов России и одновременно, я это четко знаю, интересов Казахстана и Белоруссии. Все делалось так, чтобы для них пройденный нами путь оказался проще. Чтобы они начинали не с чистого листа, а на тех же условиях, которые Россия уже создала для них. Россия пробила им путь, возможности, вступить в ВТО в ближайшие сроки.
 
- Как вы оцените исход предвыборной кампании в США с учетом интересов России? Насколько, по-вашему, закономерен результат выборов?
 
- На момент предвыборной кампании, конечно, Обама был сильнее и мощнее. Думаю, Обама как президент выгоден для Америки, если брать во внимание международную деятельность. Обама знает Путина, он с ним работал, они контактировали. Полагаю, им вместе будет легче решать проблемные вопросы на международной арене. Им легче будет договориться, нежели тому же Ромни, который назвал Россию чуть ли не главным врагам США.
 
- Вы контактируете с американскими коллегами. Находите с ними общий язык?
 
- Я был в Америке не раз. Отношение американцев к России менялось в зависимости от ее уровня развития. Недавно мы встречались с конгрессменами, обсуждали многие вопросы, но почему-то особенно был заострен диалог на проекте «закона Магнитского». Мне больше всего понравился сенатор Маккейн. Это профессионал. Действительно гражданин, любящий свою страну. А когда мы коснулись закона Магнитского, он сказал: так это же идея пришла от вас, из России, от общественных, правозащитных организаций. Но эту идею облекли в такую форму...
 
- Не получится так, что этот вопрос будет тормозить развитие американо-российских отношений в целом?

- Получится. Я не сомневаюсь, что проект будет принят, и с российской стороны тоже будут приниматься адекватные меры. Если взять этот закон в том виде, в котором он есть, я сам за него проголосовал бы. Это сволочи, гады, кто довел его (Магнитского – прим. ред.) до смерти. Но мы у американцев спрашивали: помогите найти, где эти счета (госслужащих, которые были причастны к делу – В.В.), мы сами с ними разберемся. Где доказательства? Нет ничего. Вот чем страшен этот проект закона.