Если бы марсианский антрополог приехал в Иран с целью понять сущность homo islamicus, посол Исламской Республики Иран объяснил бы ему, что скромность и целомудрие - это неотъемлемые качества любого революционера. Защита общественной морали - это предпосылка, на которой основывается социальное здоровье, а самую большую угрозу для целостности нации представляет женское очарование. Марсианин пришел бы к заключению, что прекрасную женщину можно описать как ту, что вносит сумятицу в город или приносит несчастье. Приглашенный к Али Хаменеи иностранный гость после долгих размышлений понял бы смысл предупреждения: «Покрой голову, или получишь по голове!» Женщины - это опаснейшие существа. Если их предоставить самим себе, они наденут слишком обтягивающую одежду, будут курить в присутствии других, громко смеяться и красить свои и без того темные глаза. Чем они привлекательнее, тем они опаснее. Аятолла Казем Сединьи (Kazem Sedighi) дал бы такое объяснение: «По их вине на нашу страну могут обрушиться несчастья, подобные землетрясениям».
Хиджаб - это необходимая мера против хаоса, потому что помимо землетрясений женщины приносят и другие беды. Марсианин понял бы, что женщины столь же опасны, сколь и уязвимы. Это идеальный троянский конь искушения Западом. «Наши враги знают, что они должны распространять свои ценности, чтобы коррумпировать нас, - сказал Хаменеи в 2003 году. - Я слышал, как один чиновник из известного американского политического центра говорил в телевизионной новостной программе, что вместо бомб надо отправлять в страну мини-юбки. И он прав. Если проснется сексуальное влечение в стране, если женщины и мужчины будут вступать в любовные отношения без всяких препятствий, если естественный инстинкт молодежи будет поощряться, то такая страна станет уязвимой и без всяких выстрелов».
После стольких авторитетных аргументов марсианин вернулся бы в свою гостиницу, убежденный верховным лидером, что в Иране даже семейная пара должна избегать поцелуев в присутствии посторонних, а в день свадьбы не рекомендуется испытывать возбуждение. Но если он включит телевизор или посмотрит некоторые сайты в интернете и публикации режима, то нарисованный Хаменеи чистый мир лопнет, как мыльный пузырь. После прослушивания советов о здоровом образе жизни, излагаемых некоторыми муллами, марсианин может подумать, что иранцы, включая их цензоров, умирают от желания нарушить запреты, а многие вещи можно делать, если называть их другими именами. Инопланетянин поймет, что Иран - это не Содом и Гоморра, что секс не является табу и что режим, с одной стороны, говорит о его опасности, а с другой - поощряет, глядя в замочную скважину.
В восьмидесятые годы, когда взрывались бомбы, регламентировались продукты, действовали жестокие революционные комитеты, одним из разрешенных видов времяпрепровождения иранцев был просмотр культовой программы на седьмом канале государственного телевидения. Ведущим этой программы был малоизвестный аятолла Джилани (Gilani), решавший свои «прелестные» (так он их называл) теологические вопросы. Сексуальный аспект был одной из жемчужин мудрости этих «шоу». В одной из передач, пользовавшихся наибольшим успехом, аятолла предложил своим телезрителям сюрреалистический сюжет: «Представьте, что вы молодой человек, спящий в своей кровати. А ровно под вами этажом ниже спит ваша тетушка. Тут случается землетрясение, и пол обрушивается так, что вы падаете на вашу тетю. Предположим, что вы оба голые. В момент падения на тетю вы обнаруживаете, что у вас самопроизвольно наступила эрекция, что привело к непреднамеренному половому акту. Будет ли ребенок, родившийся от такого полового акта, законным или незаконным?» В других случаях Джилани предпочитал предостеречь верующих от того, что он испытал на собственном опыте: «Сегодня я шел в телевизионную студию и увидел женщину, которая была в чадре, но ее чулки не были достаточно плотными, и мои глаза оказались прикованными к ее лодыжкам. Это зрелище нарушило мое спокойствие».
Кажется, никому не нужно, чтобы аятолла возбудился. «В присутствии мужчин, которые не принадлежат к семейному кругу, женщине позволяется говорить громким голосом только в том случае, если он не вызывает у них сексуального возбуждения», - пишет аятолла Музави Ардебили (Mosavi Ardebili) в своем «Практическом трактате». Написать трактат - это долг каждого аятоллы. Ни одна сторона жизни не может ускользнуть из сферы ислама. Философские и юридические руководства в духе ислама касаются всех практических и светских вопросов. Хоть и не с таким вкусом, как аятолла Джилани, основатель Исламской Республики Иран Рухолла Хомейни тоже отдал дань жизненно важным вопросам: «Если человек совратит сына, брата или отца своей жены после заключения с ней брака, то брак остается действительным», - утверждал он в 1961 году. «Если человек вступает в сексуальные отношения с коровой, козой или верблюдицей, то их моча и экскременты становятся нечистыми, а пить от них молоко незаконно», - объясняет он в том же руководстве. Но если в шиитской традиции затрагивание таких тем - дело обычное, то ожесточенное упорство, с которым эпигоны «шоу» предлагают свои решения в области сексуальных вопросов, граничит с комизмом и гротеском, противоречащим суровому образу революции.
Есть спутниковый канал Imam Reza Television, его спонсирует режим. После воспоминаний о восьмом имаме (Реза - восьмой шиитский имам) один мулла в беседе с журналистом рассказывал мужчинам, как они должны себя вести в случае преждевременного семяизвержения в свете «других проблем, которые возникают на брачном ложе». В документальном фильме «Иранская работа» один американский баскетбольный игрок приехал в Шираз, чтобы играть в иранской команде. Приехал он с целым набором предрассудков. С помощью спутникового телевидения он мог смотреть 600 каналов, 400 из которых были чисто порнографического свойства. Муллы говорят, что порнография - это преступление, но сегодня обрушенные параболические антенны завтра снова вырастают на крышах, как грибы. Ничего другого не остается, кроме как ограничиться предупреждениями.
Различные общества выпускают пособия по «здоровому сексу», среди них Ассоциация родителей и преподавателей, Фонд исламской культуры, различные блоги. Опираясь на священные источники, они рассказывают, «каким должен быть секс в обществе», как можно «ограничить нездоровые половые отношения», иллюстрируют «вред от мастурбации», говорят об «этике секса». В 2005 году в священном городе Куме был опубликован весьма откровенный «Брачный календарь». В целях сохранения гармонии между супругами рекомендуется «воздерживаться от половых отношений стоя, потому что они напоминают совокупления животных, нельзя забывать о подготовке, предшествующей самому половому акту». В Иране полно мулл-сексологов, готовых предоставить свои подсказки жениху и невесте во время обязательных добрачных курсов. Молодые люди не стесняются говорить о сексе со взрослыми. Иное дело - девушки. В семье эта тема лишь слегка затрагивается. Но чтобы уберечь девушек от полиции нравов, многие родители, живущие в городах, разрешают своим дочерям встречаться в своих домах с женихами, оставляя молодых наедине друг с другом. Позволение говорить о любви - это уже завоевание. Но есть еще бабушки, которые фыркают при одном слове «любовь» и объясняют своим внучкам, что «любовь - это чувство, которое свойственно горничным».
Сексуальная консультация муллы редко является источником утешения. Сюрреалистическая атмосфера страха перед чувственностью, к которой, тем не менее, постоянно взывают, приводит к тому, что женщина считается источником искушения. По мнению клера, она не может контролировать свои страсти, и в пособиях женское желание всегда представляется как разрушительная сила, управлять которой можно только с помощью женской скромности и мужской чести.
Был мулла, который высказал более благожелательную точку зрения на «переливающиеся через край сексуальные аппетиты» иранок: «Мы считаем, что нужно подавлять наши инстинкты, сдерживать наши сексуальные желания. Это не так. Более того - это ошибочная точка зрения». Шел 1990 год, война закончилась два года назад, Хомейни умер год назад, но ужасы революционного десятилетия были свежи в памяти, и президент Али Акбар Хашеми Рафсанджани говорил с кафедры Тегеранского университета перед тысячами верующих и миллионами телезрителей: «Бог создал у человека некоторые инстинкты, и он хочет, чтобы к ним прислушивались». Иранцы задавали себе вопрос, на что намекает их президент. Они были уверены, что он не приглашает их заняться тантрическим сексом на площади Азади. Загадка разрешилась, как только Рафсанджани заговорил о временном браке. Президент напомнил, что согласно шиитским законам, «двое взрослых людей по взаимному согласию могут заключить временный брак до совершения полового акта». Рафсанджани не придавал этому явлению слишком серьезное значение: «Не требуется присутствие религиозного лица, чтобы подтвердить действительность временного брака. Пара сама может заключить между собой договор и решить, останутся ли они вместе один день, один месяц или один год».
Газеты, радио, телевидение и брошюры, распространяемые в мечетях, пытались представить временный брак как безгрешную альтернативу мастурбации и проституции. В офисах вывешивались плакаты, в которых говорилось, что «временные браки - это наслаждение мусульманских женщин», «наилучшее лекарство для лечения страсти». Враги обвинили Рафсанджани в насаждении «американского ислама». Некоторые ошибочно решили, что он хочет предложить мужчинам и женщинам преодолеть барьер между ортодоксальной общественной жизнью и еретической частной жизнью, разрешить им гулять в парках, держась за руки, и не бояться полиции нравов, то есть в какой-то степени восстановить дореволюционные обычаи. Но временные браки служили другой цели. Формально это была попытка решить вопрос нуждающихся молодых военных вдов, менее привлекательных на брачном рынке, так как они уже не были девственницами. Это была попытка узаконить полигамию.
Такие женщины режима, как Азам Талегани, возмутились: «Совершенно очевидно, что при появлении второй жены первая оказывается брошенной, а жизнь ее становится разрушенной. Но нашим лидерам на это наплевать, они хотят навязать нам полигамию». При временном браке права женщины еще более эфемерны, чем в традиционном браке: муж может нарушить контракт в любой момент, жене же очень трудно освободиться от брачных уз. В социальном плане временный контракт позорит женщину, но случается, что желающие совершить путешествие с женихом или те, кто не может себе позволить празднование традиционной свадьбы, прибегают к временному браку в ожидании лучших времен. В эти кризисные годы возникла двусмысленная фигура сводника. Им часто бывает мулла, который по своим каналам находит отчаявшихся женщин, которым он предлагает провести конец недели во временном браке с поседевшими, но состоятельными мужчинами.
Есть персидская поговорка, которая гласит: «Внимай тому, что тебе говорит мулла, но не делай того, что он делает». Десятки анекдотов рассказывают об извращенности религиозных властей. Многие женщины выжили во время революционного террора, потому что умело играли на сексуальных фантазиях своих тюремщиков. Каждый год в Исламской республике вспыхивает сексуальный скандал во время сведения счетов между соперничающими фракциями. В 2008 году настал черед ужасного главы тегеранской полиции Резы Зареи (Reza Zarei). Его застали в борделе в компании шести проституток. Весной 2009 года штаб-квартира Мир-Хосейна Мусави, соперника Махмуда Ахмадинежада на президентских выборах была объявлена местом, где собираются борцы за сексуальную свободу. Через несколько месяцев руководителям и интеллектуалам зеленой волны были предъявлены обескураживающие доказательства их чувственных грехов. Например, бывший вице-президент Мухаммед Али Абтахи, чтобы избежать позора, был вынужден каяться в своих политических грехах по телевидению.
Молодые не так заботятся о своей чести. Измученные воспитательными кампаниями режима, они хотят отвоевать личное пространство и стараются избегать вмешательства системы в дела, происходящие в их спальнях. Мужчины и женщины не могут касаться друг друга, измены могут караться закидыванием камнями, неподобающие контакты с противоположным полом наказываются большими штрафами, можно провести ночь в полицейском участке и получить сто ударов плетью. Несмотря на это привычки меняются, и в общественном плане границы между дозволенным и недозволенным становятся все более расплывчатыми. Молодежь ждет, когда дома никого не будет, а ортодоксальные газеты пишут о нигилизме нового поколения. Иранские молодые люди утверждают, что в больших городах есть только «реконструированные девственницы» и уверяют, что гименопластика стала более востребованной среди девушек в брачном возрасте, чем ринопластика. Басидж (иранская полувоенная милиция из добровольцев) устраивает периодические налеты на места встреч, влюбленные общаются в социальных сетях, встречаются в кафе, договариваются о свиданиях в такси. В Иране помимо частных такси есть общественные, в которые к имеющимся в салоне пассажирам могут подсесть другие пассажиры, встречающиеся по пути. Водитель набивает как можно больше пассажиров в салон, тела соприкасаются, и правила поведения полов нарушаются. Влюбленным парочкам общественное такси предоставляет массу возможностей. Можно приплатить водителю, чтобы он не сажал других пассажиров и ездить из конца в конец города, занимаясь флиртом. Можно попросить его взять других пассажиров, чтобы иметь возможность посидеть, тесно прижавшись друг к другу, тайком обнять свою возлюбленную, смешивая ее дыхание с собственным. Репрессии заставляют мозг изворачиваться. Вырастая среди тысячи запретов, иранцы быстро учатся нарушать правила. «Знаете, почему наша этническая группа так успешно работает в области информатики? - сказал Foglio один иранец, работающий в Кремниевой долине. - Потому что с малых лет мы упражняемся в нарушении правил цензуры».
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Если бы марсианский антрополог приехал в Иран с целью понять homo islamicus, после долгих размышлений он понял бы, что женщины - это опаснейшие существа. Если их предоставить самим себе, они наденут слишком обтягивающую одежду, будут курить в присутствии других, громко смеяться и красить свои и без того темные глаза. Чем они привлекательнее, тем они опаснее.
