Когда анализируешь ход повстанческой борьбы подпольных антисоветских организаций на Украине на протяжении 1920—1930-х гг. и ответной репрессивной политики советской власти (силами ГПУ, позже НКВД), четко прослеживается внешнеполитический фактор, который оказывал влияние на характер внутриполитической борьбы.
Как только появлялась надежда на поддержку антисоветского выступления извне, со стороны одного или нескольких западных государств, заметно активизировались повстанческие настроения и движения в Украине. Одновременно мы отмечаем и усиление деятельности советских спецорганов. Большевистская власть в течение 1920—1930-х гг. дважды использовала в качестве эффективного средства борьбы террор голодом — в 1921—1922 и 1932—1933 гг.
Если сопоставить развитие внешнеполитических отношений советского государства и его внутренней политики, можно отметить причинно-следственную связь. Почему, например, произошло резкое сворачивание новой экономической политики и было объявлено о переходе к ускоренной индустриализации? В мае
1926 г. в Великобритании началась общая забастовка горняков. В СССР, безусловно, по указанию власти развернулся сбор средств для забастовщиков. В Федерацию горняков Великобритании были переданы деньги, собранные советскими профсоюзами, которые приняли решение об отчислении в фонд помощи забастовщикам 1% своей зарплаты. Великобритания расценила это как вмешательство в свои внутренние дела и разорвала дипломатические отношения с СССР, прекращено было и действие советско-британского торгового договора. Британская власть провела обыск в советском торговом представительстве, из Лондона выслали советских служащих. Министр иностранных дел Г. В. Чичерин расценил эти действия как создания «единого морального фронта против Советской России», ведь к осуждению СССР присоединились и другие западные государства. В документах ХV съезда ВКП(б)
1927 г. международная ситуация была расценена как преддверие вооруженного нападения на СССР.
Одновременно ухудшаются отношения и с Польшей. 7 июня 1927 г. на вокзале в Варшаве бывший участник Добровольческой армии Б. Коверда застрелил советского полпреда в Польше П.Л. Войкова. Есть предположение, что это покушение было организовано английской разведкой. На вышеупомянутом ХV съезде ВКП(б) Х. Раковский призывал ответить «достойным революционным отпором, в том числе и войной».
Заострение внешнеполитических отношений стало одной из главных причин, которые обусловили необходимость форсированной индустриализации «с целью укрепления обороноспособности страны» (как официально заявляла ВКП(б)).
Вероятность войны постепенно перерастала в полностью реальную угрозу. Полпред СССР в Польше Д.В. Богомолов в своем письме в Народный комиссариат иностранных дел СССР от 12 июня в 1928 г. сообщал о достоверности нападения Польши осенью 1928 г. или в 1929 г. И советская, и зарубежная пресса уделяли внимание ситуации, которая сложилась. Так в республиканской газете «Вісти» со ссылкой на сообщение заграничных журналистов 20 января в 1929 г. была опубликована заметка «Імперіалісти мріють про напад на радянську територію. Пілсудчики організовують петлюрівських недобитків». В ней, в частности, читаем:
«Берлін, 18. Букарештський кореспондент газети «Таг» повідомляє про нову подорож генерала Лерона до Варшави в зв’язку з готуваннями, що їх дуже енергійно провадять в Польщі й мета яких — «примусове розв’язання українського питання в польському дусі».
Зі слів кореспондента, в Польщі організовано кадри 6 українських дивізій під керівництвом генералів Безручко та Осади. Поруч з переговорами, що відбуваються у Варшаві, та воєнними готуваннями «посвячені» обговорюють питання, в якій мірі можна притягти Румунію та Чехо-Словаччину до передбаченого польського наступу, якого чекають наступної весни».
Видя угрозу в союзе Польши с прибалтийскими государствами, Сталин приказал в полтора раза увеличить численность армии, а в сентябре в 1930 г. выразил мнение о необходимости расположения не менее 150—160 пехотных дивизий, чтобы обеспечить оборону Ленинграда и Правобережной Украины. Сталин, обращаясь к Молотову, подтвердил, что «пока Латвия Эстония, Финляндия и Польша не создадут блок, они воевать с СССР не станут. Итак, как только они обеспечат блок — начнут воевать (повод найдут)».
30 января в 1930 г. советское руководство провело реорганизацию внешней разведки, перед которой ставилось задание активизировать разведывательную деятельность против Польши, Германии, Великобритании, Франции, Румынии, Финляндии, прибалтийских стран и Японии. В то же время проводится «чистка» в Красной Армии. Ведь на протяжении марта 1930 г. в 74 гарнизонах Украинского военного округа состоялись почти две тысячи выступлений с протестом против коллективизации, зафиксировано, что в свыше четырех тысячах писем красноармейцев содержится негативная оценка действий советской власти.
Одновременно власть нейтрализует антисоветски настроенное крестьянство (согласно постановлению «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации»). Руководствуясь этим постановлением, уже со второй половины января 1930 г. тысячи крестьян депортируют в северные районы СССР. Ведь Сталин считал крестьянство «социальной базой украинского национализма». Сначала удар был направлен против зажиточных крестьян, которых власть назвала «кулаками». Впоследствии к этой категории начали относить и середняков. Крестьяне сами воспринимали акции выселения как нейтрализацию силы, оказывавшей сопротивление политике советской власти. Ведь ГПУ УССР зафиксировало в 1930 г. в республике 4098 крестьянских выступлений, немало из которых имели организованный и массовый характер. Уже тогда разгорается настоящая крестьянская война против власти, одним из главных лозунгов становится требование о возобновлении самостоятельной Украины.
В условиях дальнейшего обострения угрозы войны (а уже утверждалось, что она будет весной 1932 г. или позже всего осенью 1932 г.) власть отслеживала настроения разных слоев украинского населения. Крестьянство же было настроено наиболее решительно. Фонды государственного архива Житомирской области содержат дела за 1931 год под названиями «О ходе подготовительных работ по высылке кулачества и реагирования населения», «О настроениях населения после высылки кулацких семейств», «О настроениях крестьян и распространении контрреволюционных слухов». Районные отделы ГПУ констатировали, что выселение крестьяне рассматривают как ликвидацию антисоветски настроенных лиц, как вероятных организаторов и участников оппозиционных выступлений в условиях ожидаемой войны. Агенты ГПУ по каждому селу давали картину настроений. В частности, читаем:
«с. Вчорайше. Часть населения — подкулачники, спекулянты, церковники и прочие — все в один голос говорят, что их вывозят потому, что в будущей войне эти люди могли бы восстать против власти;
с. Дергановка. В связи с арестом глав семейств, выселяемых, по селу начали ходить слухи о том, что скоро должна быть война, и что высылка происходит потому, что соввласть боится кулаков, а поэтому их выселяют;
с. Халаим-городок. Колхозник Григорий Бондарь высказался: «Если бы был Петлюра, то мы эту панщину не отрабатывали бы».
Осенью 1931 г. власть снова сделала сплошной срез настроений населения и зафиксировала усиление их радикализма. Житель с. Кошелевка (тоже Красноармейского района Житомирской области) высказывался так: «Если бы была война, и я видел бы, что бьют большевиков, то только помог бы бить, чтобы скорее их уничтожить». В заключении органы ГПУ констатировали: «Отношение к соввласти враждебно, население ожидает войны». Особенно такими настроениями было охвачено крестьянство.
* * *
Власть готовилась к внешней войне, о чем есть большое количество архивных документов под грифом «Совершенно секретно», а в то же время развернула внутреннюю войну против крестьянства, организовав террор голодом.
Очень точную оценку дал И. Лысяк-Рудницкий: «Быстрое и могучее продвижение украинства в 1920-х годах подкапывало гегемонию Москвы, ее дальнейшее сохранение оказывалось под выразительным знаком вопроса. Угрозу, возникшую для московского господства, можно было ликвидировать только новыми, более острыми средствами. Сталин последовательно шел к тому, чтобы принудить украинскую нацию к капитализации, сделать из нее покорное орудие в руках кремлевских власть имущих». И этим средством стал геноцид украинского народа. Власть сама признавала эти действия внутренней войной. Вспомним слова помощника Сталина М.М. Хатаевича: «Это — война — или они нас, или мы их». В 1932 г. спецорганы выделяют оружие партийным руководителям, высшее коммунистическое руководство дает санкцию на применение любых методов политической борьбы против народа. Голодомор 1932—1933 гг., организованный в условиях реальной угрозы внешней войны, стал целенаправленным истреблением крестьянства — «социальной базы украинского национализма» — силы, готовой выступить широким фронтом против власти.
Следующая внутренняя война — 1937—1938 гг. — также обусловлена внешнеполитическим фактором, но это тема, требующая отдельного освещения.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Когда анализируешь ход повстанческой борьбы подпольных антисоветских организаций на Украине на протяжении 1920—1930-х гг. и ответной репрессивной политики советской власти (силами ГПУ, позже НКВД), четко прослеживается внешнеполитический фактор, который оказывал влияние на характер внутриполитической борьбы.
