В конце XIII века Эдуард I провел серию военных операций, направленных на завоевание Уэльса для английской короны и подавление восстаний, во главе которых стоял своенравный и воинствующий валлийский князь Лливелин ап Грифид. Король побеждал в войнах и строил в Уэльсе бесчисленные замки, на которые шли суммы, в десятки раз превышающие годовой доход Эдуарда I. Возможно, что как раз эти долги и остановили короля от похода на Шотландию десять лет спустя. Сейчас Шотландия возвращает этот долг Уэльсу.
В 2014 году в Шотландии пройдет референдум о выходе из состава Соединенного Королевства. Каким бы ни был исход всенародного голосования, шотландцы уже обозначили свое стремление к большей независимости от Лондона. Безусловно, происходящее в Шотландии оказывает определенное влияние на настроение в Уэльсе. 19 ноября была представлена первая часть доклада члена Палаты Общин Пола Силка, в котором содержатся предложения по предоставлению правительству Уэльса больших полномочий по вопросам повышения налогов, а также заимствований на инфраструктурные проекты. В настоящее время Комиссия, которую возглавляет Пол Силк, занимается изучением Конституционного статуса Уэльса. Через год в докладе правительству Ассамблеи Уэльса должен быть представлен расширенный перечень его полномочий.
Читайте также: Что происходит вокруг Шотландии
Если парламент Великобритании примет эти предложения, что вполне вероятно, Уэльс получит такой же набор полномочий, которыми Шотландия пользуется с 1998 года. И это станет определённым событием в Великобритании. У Уэльса, как независимого государства, - небольшой исторический опыт. В Уэльсе используется та же правовая система, что и в Англии. Лишь около 10% населения страны постоянно поддерживают идею независимости, что гораздо меньше, чем в Шотландии, где поддерживающих эту идею - 30%. Национальная идентичность уэльсцев, как считают в Лондоне – скорее культурный, чем политический феномен: регби и валлийский язык имеют большее значение, чем какие-либо другие институты.
Тем не менее, как отмечают эксперты Экономист, Уэльс продолжает отдаляться от Англии, хотя и не так активно, как Шотландия. В 1997 году в Уэльсе незначительным большинством голосов было принято решение об учреждении выборной Национальной Ассамблеи. С тех пор уэльсцы без особой демонстрации проводят собственную политику. Так, например, в стране выделяются значительные субсидии на образование, лекарства по рецептам врачей предоставляются населению бесплатно. В Уэльсе нет специальных учебных заведений и бесплатных школ, ставших ключевым фактором образовательной революции в Англии, и даже не существует официального рейтинга школ. Одним из самых противоречивых решений считается сокращение бюджета Национальной системы здравоохранения в пользу других государственных институтов, – Лондон счел это решение крайне опасным с политической точки зрения.
В прошлом году, Ассамблея Уэльса решением референдума получила право законотворчества в двадцати автономных округах; ранее часть решений, принимаемых в Уэльсе, требовала утверждения в парламенте Великобритании. Если контроль налогообложения перейдет правительству Уэльса, то на него ляжет бóльшая ответственность перед избирателями, а значит, у политиков появится дополнительный стимул заниматься развитием экономики. С учетом будущих изменений в Шотландии – будь то приобретение независимости или частичная передача власти местным органам самоуправления – можно говорить о большом шаге к федерализации Соединенного Королевства.
Также по теме: Почему Каталония не выйдет из состава Испании
Однако, в отличие от Шотландии, Уэльс менее подготовлен к этому шагу. Очевидно, что за последнее время Шотландия резко изменилась. В экономическом, культурном и политическом плане Уэльс по-прежнему сохраняет верность Англии. Шотландия форсирует развитие федерализма в Соединенном Королевстве, что порождает стремление к большей автономии у западного соседа Англии.
Первый министр Уэльса Каруин Джонс, полагает, что независимые полномочия по налогообложению могли бы помочь сократить авиапассажирские сборы, что дало бы преимущество аэропорту Кардиффа перед его английским конкурентом в Бристоле. Джонс намекает, что мог бы взять кредит на ремонт трассы М-4 между южным Уэльсом и Лондоном и выплатить его за счет поступлений, например, с платной дороги через Севернский мост. Однако, когда речь заходит о самом радикальном предложении Комиссии Силка – передачи контроля над подоходным налогом, – Джонс отвечает уклончиво.
Действительно, последнее предложение многих привело в неловкое замешательство. В теории, лейбористская и консервативная партия поддерживают проведение референдума по вопросу о передаче Уэльсу контроля над подоходным налогом. На практике, лейбористы (лидирующая партия в Ассамблее Уэльса), не горят желанием взять на себя такую ответственность. Лейбористы боятся, что, если Уэльс получит налогово-бюджетную автономию, им будет сложно сохранить образ партии, придерживающейся умеренной фискальной политики. Представитель Уэльского Центра государственного управления Роджер Скалли отмечает, что большая часть депутатов не заинтересована в борьбе за налоговые полномочия. На его взгляд, общественность склонна подозревать в таких изменениях движение к повышению налоговых сборов.
Читайте также: Шотландская драма
Одной из причин этой нерешительности является слабый мандат Уэльского правительства. Шотландская Национальная Партия в короткий срок сумела стать партией большинства, и теперь Лондон не может не считаться с Шотландским парламентом. В то же время, Национальной Партии Уэльса принадлежит лишь 11 из 60 мест в Ассамблее Уэльса. Жители Уэльса редко следят за событиями в местном парламенте и не придают особого значения его деятельности. Председатель местного органа самоуправления Розмари Батлер вспоминает, что в 2007 году тема парламентских выборов получила меньше эфирного времени, чем история со священной коровой местных индуистов, которую предлагалось усыпить из-за коровьего туберкулеза. Для того, чтобы страна получила автономию, потребуется более широкая вовлеченность населения.
Слабая экономика Уэльса и финансовая зависимость от центра является еще более серьезным препятствием на пути к укреплению его государственной власти. Около 26% активного населения занято в бюджетной сфере, – что является одним из наиболее высоких показателей в Великобритании. Опережает лишь Северная Ирландия, где государство создает рабочие места с одной целью – «купить мир». Первый Министр Джонс полагает, что Уэльс не способен самостоятельно обеспечить существующий уровень дохода. Депутат-лейборист от уэльского избирательного округа Суонси-Уэст Джерайнт Дэвис уверен, что вся идея с автономией – лишь происки парламента Великобритании, направленные на сокращение государственных дотаций Уэльсу.
Читайте также: Мечта шотландского лидера - смерть современной Британии
Обретение налоговой автономии может сократить приток иностранного капитала, который является основным фактором роста частного сектора в регионе. Уэльс не может считаться естественной экономической единицей, говорит эксперт по развитию из Университета Кардиффа Кевин Морган. Северные территории страны зависят от экономики северо-запада Англии, юг связан с Бристолем и Лондоном. Большое количество людей ездят на работу из одной части Англии в другую, и предпринимателей, естественно, беспокоят последствия разделения налоговых режимов.
Даже в пределах южного Уэльса наблюдаются разительные контрасты. Столица Уэльса Кардифф активно развивается с 1997 года за счет привлечения иностранных инвестиций - в то время, как в других районах страны не наблюдается никаких признаков роста.
Самоопределение нации требует принятия на себя ответственности за такие проблемы. Жители Уэльса об этом не просили и остаются неготовыми для подобных изменений. Но, как отмечает Джонс, не только Шотландия рассматривает возможность выхода из состава Соединенного Королевства, но и Лондон подумывает о реорганизации взаимоотношений между Британией и Европейским Союзом, курс которого находит большую поддержку в Уэльсе и Шотландии, чем в Англии. Похоже, конституциональное устройство Великобритании претерпевает стремительные изменения. И как ни парадоксально, на волне происходящих процессов, Уэльсу придется искать свое место в новой системе отношений.
