Восемь лет назад в возрасте 60 лет Себастио Сальгадо (Sebastião Salgado) начал работу над своим самым амбициозным проектом. Этот фотограф, известный своими живописными портретами мигрантов и разнорабочих, решил запечатлеть девственные земли – территории, нетронутые жестокой хваткой промышленности, эксплуатации и современной жизни.
Занимаясь фотографией, Сальгадо за свою жизнь видел много ужасов: однажды в Демократической республике Конго он стал свидетелем гибели 10 тысяч человек, находившихся в лагерях для беженцев в Гоме. Драматург Артур Миллер (Arthur Miller) однажды назвал фотографии Сальгадо актом глубокой веры, однако когда фотограф закончил свой проект под названием «Исход» (Exodus), посвященный людям, избежавшим геноцида, он признался, что почти утратил веру. «Мои сердце и дух ранены, - говорил он. – Я завершил свою работу с чувством глубокого отчаяния». Поэтому вскоре он начал свой новый проект под названием «Бытие» (Genesis) в надежде на то, что он сможет передать торжество естественной красоты мира.
Совершив тридцать поездок в разные уголки мира, Сальгадо закончил работу над «Бытием». Он жил среди гигантских черепах и морских игуан на Галапагосских островах, среди горных горилл Руанды, обнаженных мирных индейцев Амазонки и бурых медведей Камчатского полуострова. В настоящее время он заканчивает книгу, дизайн которой разработала его жена Лелиа, и в его словах чувствуется опустошенность. «Я бюрократ, я по кускам собираю книгу, пишу комментарии к фотографиям…»
Когда я спросил его, чему его научила работа над «Бытием», он не знал, с чего начать. «Многому. Первое – это то, что всю мою жизнь меня обманывали. Нам всегда говорили, что люди – это единственный разумный вид. Но у каждого вида, в том числе у деревьев и растений, есть свой собственный разум: они все демонстрируют невероятное поведение, невероятную разумность и невероятный интеллект».
Поездка к ненцам, живущим на севере Сибири, стала одним из последних его путешествий. В мире осталось всего около 42 тысяч ненцев, и их жизнь определяют олени, которые обеспечивают их едой, одеждой и транспортом. Зиму они проводят в селениях недалеко от полуостровов Канин и Таймыр рядом с реками Обь и Енисей. Летом, когда погода становится слишком жаркой для оленей, ненцы уходят на север к Арктическому кругу, где олени ищут под снегом траву и морозостойкую растительность.
По словам Сальгадо, олени – фантастически умные животные. «Они могут прокапывать снег высотой 70-80 сантиметров, и они всегда точно знают, где есть еда. Когда мы переправлялись через Обь, самую крупную реку Сибири, небо было белым, лед был белым, все было белым. Ненцы совершенно растерялись, однако олени хорошо знали, куда нужно идти. Они перевезли всех на другой берег. Невероятно». Обычно олени способны преодолевать до 15 километров в день, однако во время переправы через Обь они прошли 50 километров за один день, потому что они знали, что подо льдом нет еды и что, если они замедлят шаг, им будет нечего есть».
Сальгадо путешествовал с группой ненцев из 18 человек. Он постоянно упоминает в своем рассказе об этом путешествии слово «необходимый». Примерно раз в пять дней, охотники убивали одного оленя. Если они перережут ему горло, они потеряют необходимый им белок, поэтому они его душат, выпивают теплую кровь и съедают сердце, почки и печень сырыми. Потом они снимают с животного шкуру – еще один необходимый ресурс. Шубы ненцев состоят из четырех слоев оленьих шкур, которые согревают их при температуре -30 градусов, а обувь у них сделана из меха черно-бурой лисы. Они хранят оленину в снегу и едят ее, когда им нужно.
Единственная вещь, которую можно с натяжкой назвать роскошью, это водка, однако ненцы, возможно, скажут, что водка им тоже необходима. Они покупают рыбу и водку, используя оленину и рога в качестве валюты. (Порошок, изготовленный из оленьих рогов, в Китае считается афродизиаком.)
Как Сальгадо перенес такой климат? «Холод был большой проблемой, - признает он. – Одежда, которую я с собой привез, не помогала. Ее производители гарантировали защиту от мороза до -50 градусов Цельсия, но, когда я приехал туда, было -35, и после пары часов на морозе я начинал замерзать». Ненцы дали ему шубу, и с этого момента он мог проводить на морозе по 10-12 часов, чувствуя себя комфортно.
За 40 дней пребывания в Сибири Сальгадо ни разу не помылся. «Ненцы моются раз в год, в августе. После этого они спокойно живут целый год». От них пахнет? «Нет! Если все пахнут одинаково, запах просто не чувствуется».
Может показаться, что вся их жизнь – это сплошное выживание. Сальгадо утверждает, что это неправда. Проведя в дороге целый день, ненцы строят временные деревянные жилища, чумы, готовят на костре горячую еду, пьют водку и ведут долгие беседы. «В их жизни так много любви – жены к мужу, мужа к жене, к детям. Все, что их окружает, делает их жизнь удивительно богатой, и они рассказывают друг другу замечательные истории».
Заканчивая работу над «Бытием», Сальгадо как никогда уверен в необходимости восстановить отношения людей с миром природы. «Главная проблема сейчас заключена в городах. Мы животные, рожденные землей вместе с другими видами. С тех пор как мы начали жить в городах, мы стали глупее, а вовсе не умнее. В течение сотен тысяч лет нам помогала выживать наша духовность, наша связь с землей. Сегодня мы оказались изолированными, и нам необходимо что-то сделать, чтобы это исправить».
Стоит ли нам жить как ненцы? Сальгадо смеется. «Нет, мы не можем вернуться к той жизни, которую ведут они. Со своей стороны они сделали огромный шаг по направлению к нам». Он рассказывает, что сейчас многие ненецкие дети ходят в школы и что родители испытывают смешанные чувства: с одной стороны, они хотят, чтобы их дети получили образование, с другой – они очень скучают по детям, когда им приходится уходить на север. Некоторые ненцы остаются в маленьких городах и нанимаются на работу. «Я видел мужчин, которые оставались в городах, и я видел, что внутри них что-то ломалось. Они смотрели на своих сородичей так, будто те отправлялись в рай, понимая, что такая жизнь им уже недоступна».
Такая жизнь теперь недоступна и для самого Сальгадо. Что вы чувствуете, оказавшись дома после своих путешествий? «Я чувствую себя опустошенным. Я хочу вернуться туда». Если бы у него был шанс вернуться в одно из тех мест, которые он посетил во время работы над проектом «Бытие», что бы он выбрал? «Эфиопия, - сразу отвечает он. – За 55 дней я прошел 850 километров от священного города Лалибэла до Гонды. Это было самое удивительное путешествие за всю мою жизнь».
Восемь лет назад Сальгадо сказал, что «Бытие», возможно, станет его последним эпическим проектом. Он до сих пор так считает? «Дайте подумать, - он делает паузу. – Возможно, нет». Еще одна пауза. В его голосе снова звучит страсть: «Я не знаю, каким будет новый проект, но я уверен, что этот проект не последний».
