Осужденный российский шпион Игорь Сутягин до сих пор хранит аккуратную папку с секретами, которые он якобы продал ЦРУ. Когда мы встретились позавчера в Лондоне в военном аналитическом центре, где Сутягин работает, он разложил эти бумаги передо мной на столе, как карты. В основном это были газетные вырезки, а также копии российских военных журналов с поблекшим шрифтом и истрепанными краями. В середине 1990-х годов два американца заплатили ему за то, чтобы он собирал такие вырезки, поскольку им нужна была информация о российских вооруженных силах, и он с радостью согласился на эту работу, поскольку она давала приработок к его скудной зарплате ученого. Однако в условиях той шпиономании, которая в России стала государственной политикой, этой дополнительной работы оказалось достаточно для того, чтобы в 2004 году осудить Сутягина за шпионаж. Из-за этих вырезок он провел в тюрьме 11 лет.
До сих пор в российском научном сообществе имя Сутягина звучит как предостережение, как страшная история о том, что даже из-за самой простой и открытой работы с иностранцами можно получить клеймо шпиона. За последнее десятилетие было не одно похожее дело, однако история с Сутягиным стала первой и самой известной из них. Глядя на свою папку с секретами, он подводит итог: «Надо 10 раз подумать, прежде чем работать с иностранцами. Из-за этого можно очутиться в тюрьме».
Но Сутягин признается, что если российские ученые прислушаются к его предостережению, это будет равноценно смертному приговору их научным исследованиям. (История свидетельствует о том, что у российских ученых и инженеров есть колоссальные достижения. Так, в 1957 году они посрамили американцев, запустив первый искусственный спутник Земли.) Сегодня ни одна область научных исследований не может преуспеть без международного сотрудничества, без обзоров работ коллег и без научных конференций. Однако в России все это подчинено более важному делу – поимке шпионов, как реальных, так и вымышленных. В прошлом месяце президент Владимир Путин, сам в прошлом мастер шпионского ремесла, подписал закон, из-за которого многие ученые рискуют оказаться изменниками, если будут «консультироваться» с иностранцами по вопросам своих научных исследований. Таким образом, они встают перед выбором: либо оказаться в интеллектуальной изоляции, либо привыкать к жизни в страхе перед арестом.
Читайте также: Как канадский шпион предал свою страну за деньги
На прошлой неделе результаты такой дилеммы стали ясны, когда Российская ассоциация содействия науке, являющаяся консультативным органом правительства, опубликовала материалы своего исследования. В докладе на 120 страницах современное состояние российской науки и научных институтов названо «катастрофическим», причем самые серьезные проблемы существуют в областях, имеющих отношение к государственной безопасности, таких, как оборона и космические технологии. «Вместо того, чтобы исследовать новые явления, многие работы российских ученых часто носят не столько научный, сколько идеологический и пропагандистский характер», - говорится в документе. Их цель состоит не столько в поиске важных научных открытий, сколько в «обосновании» тех технологий и техники, которые уже используются. Отчасти это происходит из-за «мощного давления военного руководства».
О давлении со стороны российских охотников за шпионами, которое давно уже вызывает серьезную озабоченность в академическом сообществе, в докладе напрямую не говорится. «Да, все мы знаем об этой проблеме», - говорит один из авторов доклада Лидия Трифомова. «Но мы не можем ею заниматься, - продолжает она, - поскольку исследование это финансировалось государством». Другой автор Денис Андреюк заявляет об этом более откровенно. Органы контрразведки стали для российских ученых «настоящим игом», отмечает он. «Как журналист, вы наверное подходите к этому с точки зрения прав человека, чтобы потушить пожар. Но уже слишком поздно. Дом сгорел».
Дом этот начал гореть в условиях лишений и нужды 1990-х годов, когда ведущие российские научно-исследовательские центры, привыкшие к щедрой государственной поддержке, были вынуждены приспосабливаться к законам рынка. Мой дед был заместителем руководителя института физики, который производил термостойкие металлы для советских космических кораблей. Он был вынужден заниматься бартерными сделками, меняя свои запасы сплавов на тостеры и холодильники, которые дед затем продавал на рынке, чтобы финансировать исследования. Один из его коллег, выдающийся ученый и специалист по теплофизике, выживал в те годы за счет того, что продавал сигареты на базаре.
Также по теме: Молодые ученые Украины - гастрабайтеры или патриоты?
К 1999 году, когда экономика начала восстанавливаться, Путина назначили руководить тайной полицией ФСБ, и тут у ученых возникли новые причины для беспокойства. Той осенью Сутягина, который занимался военными исследованиями в Российской академии наук, специализируясь на Северной Америке, арестовали семеро сотрудников ФСБ, которые явились к нему домой, когда он собирался на научную конференцию в Рим. Они отвезли его в тюрьму, где он должен был ждать начала процесса по обвинению в шпионаже. В тот момент его первой мыслью было: «Это какой-то ад». В переполненной камере было настолько темно, что Сутягин мог видеть только блеск зубов сокамерников. Когда дверь за ним с грохотом захлопнулась, он подумал, что зубы эти похожи на клыки.
А потом последовали другие дела. Спустя несколько месяцев после ареста Сутягина задержали и обвинили в шпионаже известного астрофизика Валентина Данилова. Его преступление заключалось в том, что он создал модель спутника для китайской авиакосмической компании. Улики против него были настолько слабые, что суд присяжных в 2003 году оправдал ученого по всем пунктам. Но прокуратура упорствовала, и на следующий год снова отдала его под суд. В суде он представил доказательства того, что ни одна из использованных им технологий не является секретной (нобелевский лауреат Виталий Гинзбург отмечал, что все это можно найти в учебниках физики), однако это ему не помогло. В 2004 году Данилова приговорили к 14 годам лишения свободы. Восемь лет он провел в сибирской колонии, а в прошлом году был досрочно-условно освобожден. За решеткой он потерял зубы и здоровье от недоедания.
Через неделю после освобождения изможденный, но счастливый Данилов побеседовал со мной в Скайпе. Первым делом после возвращения домой, сказал ученый, он наточил кухонные ножи, которые затупились за долгие годы его отсутствия. Данилов воспринял это как добрый знак. «Значит, других мужчин в доме не было», - шутит он. Единственный вопрос, который до сих пор беспокоит его по поводу того уголовного дела, такой же, как у Сутягина. «Я хочу знать, какие секреты я продал. По сей день мне никто об этом не сказал».
Читайте также: В США 11 человек подозревают в шпионаже в пользу России
Но с вступлением в силу нового закона, подписанного Путиным в прошлом месяце, это уже не имеет значения. Закон был составлен и вынесен на утверждение ФСБ, которая после распада Советского Союза стала преемницей КГБ, и его цель заключается в расширении понятий шпионажа и измены. В предыдущем законе правонарушителем считался имеющий доступ к государственной тайне человек, который умышленно и сознательно передавал такие тайны иностранному государству. Нарушить новый закон гораздо легче. Он даже не требует, чтобы обвиняемый имел доступ к секретным материалам. Вы можете, например, просто прочитать какое-нибудь научное исследование о российской военной технике в периодическом издании, и вам даже не нужно будет делиться полученной информацией с иностранным государством, чтобы получить срок за шпионаж. Вы можете просто обсудить этот материал за обедом с каким-нибудь сотрудником «международной организации» (а это понятие расплывчатое и неопределенное, включающее всех, от Красного Креста до Оксфордского университета) или даже с корреспондентом TIME. Согласно букве закона, это можно квалифицировать как измену. «Это смехотворно расплывчатый закон, - говорит эксперт по российским спецслужбам Андрей Солдатов. – Он, по сути дела, породит тысячи Сутягиных».
Живущий ныне в Лондоне Сутягин по-прежнему с содроганием вспоминает о времени, проведенном в колонии, и не любит вспоминать о суде и думать о жизни своих коллег дома. У него для них всего один совет: «Уезжайте». В 2010 году он получил шанс последовать этому совету во время обмена шпионами между Россией и США, когда ФБР поймало группу из 10 российских агентов, среди которых была знаменитая Анна Чапман, и обменяло их на четверых человек, осужденных в России за шпионаж. Одним из них стал Сутягин. Когда он летел на самолете в Вену, американские дипломаты потребовали, чтобы он не просил убежища в США. «Они освободили меня по гуманитарным соображениям, - говорит Сутягин, - но они не чувствуют ответственности за мою судьбу, потому что я не настоящий шпион». Поэтому он поселился в Лондоне, где один бывший коллега предложил ему исследовательскую работу в аналитическом центре RUSI, который связан с британским министерством обороны.
В день нашей встречи в библиотеке центра проходила конференция по кибербезопасности, и на нее съехались ученые из десятка стран. «У нас тут позавчера были сирийцы», - говорит он, немного пугаясь такой открытости. Подойдя к книжной полке, Сутягин достает британский военный журнал и открывает его на странице, где изображена российская крылатая ракета Р-77. «Когда меня судили, название этой штуки было одним из выданных мною секретов, - говорит он. – Правда, в журнале это название написали двумя годами раньше». Улыбаясь и качая головой, он говорит на русском: «Вот и думайте».
