Лукашенко воюет на два внутренних фронта

Предновогодняя раздача плюх белорусской номенклатуре продолжается. Посещая 17 декабря столичный «Камволь», Александр Лукашенко, возмущенный состоянием дел, тут же уволил и директора предприятия, и руководство концерна «Беллегпром».

Вновь назначенного руководителя «Камволя», которому надлежит вытянуть ОАО из ямы, президент напутствовал с отеческой теплотой: «Не сделаешь — посажу!». Заодно сделал последнее предупреждение правительству Мясниковича.

Чиновники и директорат в последние месяцы плохо спят и пьют много валерьянки. Глава государства велел на 25-30% сократить управленческий аппарат (громко назвав это реформой органов власти), снял руководство спортивной отрасли, уволил главу КГБ, ну а уж головы подчиненных помельче (в прошлом месяце на «Ивацевичидреве», ныне на «Камволе») срубаются, как капустные кочаны.

Либеральные обозреватели твердят, что Лукашенко окончательно сделал ставку на закручивание гаек во всех сферах. А недавний декрет № 9, ограничивший право работников увольняться с предприятий деревообработки (во имя успеха модернизации отрасли), называют, соревнуясь в хлестких эпитетах, введением крепостничества и даже рабства.

Получается, что белорусский президент не щадит ни номенклатуру, ни свой традиционный электорат? Повел войну на два фронта?

Президент решил вспомнить молодость

Эксперты отмечают, что Лукашенко пытается тряхнуть стариной. В ситуации, когда обострились вызовы, он «интуитивно идет на зажимание гаек, прибегает к методам, которые приносили ему относительный успех в 90-х годах», заявил в комментарии для Naviny.by директор по исследованиям минского «Либерального клуба» Евгений Прейгерман.

«Это возврат к методам 90-х годов», — считает, со своей стороны, и эксперт аналитического центра «Стратегия» Валерий Карбалевич. В интервью он напомнил: тогда молодой президент хотел понравиться народу и преподносил чиновников как главных врагов простого человека, часто практиковал их публичные разносы.

Но в тучные 2000-е годы эта практика почти прекратилась, Лукашенко стал заигрывать с правящим классом. Сейчас же, с одной стороны, обострилась потребность модернизировать экономику, с другой — упал рейтинг. И Лукашенко, по мнению Карбалевича, решил вспомнить президентскую молодость — стал прижимать номенклатуру.

Но второй раз войти в ту же реку проблематично. Во-первых, в условиях, когда популярность официального лидера упала (рейтинг, по данным НИСЭПИ, колеблется в районе 30%), роль опоры на номенклатуру объективно возрастает.

Во-вторых, загвоздка в том, что теперь приходится одновременно прижимать и работяг. Хотя Лукашенко по иронии судьбы бьется над задачей вновь купить их благосклонность, восстановить социальный контракт, пошатнувшийся после прошлогоднего финансового обвала.

Расчет на страх и безропотность

Да, скандальный декрет № 9 (к слову, покорно принятый к сведению Палатой представителей как раз в день разноса на «Камволе») продиктован формально благими намерениями поднять отрасль и заработки в ней, чтобы оттуда никого колом не выгнать было. Но, размышляет Валерий Карбалевич, насколько соответствует социальному контракту то, что Лукашенко «пытается поднять зарплату с помощью крепостного права»?

Ранее президент тонко чувствовал в отношениях как с чиновниками, так и работягами ту грань, за которую переходить нельзя, отмечает аналитик. Но сейчас «он близок к тому, чтобы переступить эту границу».

Конечно, тут действует расчет на страх и безропотность. Это состояние характерно как для верхов, так и для низов. Лукашенко держит номенклатуру в повиновении показательными порками, перетряхиванием кадров. Возможность некоего бунта на корабле, заговора (по сценарию Кремля, например), дворцового переворота практически всем аналитикам представляется на сегодня иллюзорной.

Кстати, именно поэтому не может быть патентованной победной стратегии для политической оппозиции. Сакрализованная одними и развенчанная другими Площадь может победить лишь в условиях раскола правящей элиты. Пока трещин не видно и под лупой. Но кто знает, что будет к 2015 году, если продолжится эта модернизация в стиле секир-башка.

Ну а народ не столько даже запуган (бьют ведь в основном точечно по малочисленной интеллигентской «пятой колонне»), сколько аполитичен и не верит противникам Лукашенко.

Но когда переполняется чаша терпения, масса быстро политизируется и находит стихийных лидеров. Так было весной 1991 года, когда застывшие в ужасе обитатели Дома правительства в Минске увидели под окнами сто тысяч угрюмых пролетариев. При том что Беларусь слыла оплотом советского консерватизма, «Вандеей перестройки».

Кнута в оглобли не впряжешь

Глава государства хоть и бравирует ярлыком диктатора перед западными журналистами, однако тут же козыряет перед ними, что водометов и резиновых пуль ни разу не применял. Бунты ему, естественно, не нужны.

Осознав, что через несколько лет белорусские товары вылетят со всех рынков, Лукашенко, всегда представавший охранителем, взял на вооружение диссонирующий с этим имиджем лозунг модернизации, но понимает ее сугубо как техническое перевооружение.

Напрягая чиновников, директорат и работяг, привычно щелкая кнутом, он хочет «сделать это по-быстрому», чтобы отдача почувствовалась раньше, чем подданные взбрыкнут.

Критики режима твердят: без политических реформ модернизация обречена на провал. Политолог Валерий Карбалевич с этим не вполне согласен. Есть и успешные примеры авторитарной модернизации, но лишь тогда, когда режимы (Китай, Вьетнам) давали простор для рынка.

В Беларуси же сегодня, напротив, налицо откат к командно-административной модели (взять хотя бы фактическую ренационализацию легендарных кондитерских брендов «Коммунарка» и «Спартак»).

Что дальше? Превращать Белоруссию в европейскую Северную Корею Лукашенко, конечно, не рвется. По прогнозам Евгения Прейгермана, через три-четыре месяца, когда станет очевидно, что закручивание гаек не срабатывает, с подачи советников возможны какие-то умеренно-рыночные решения.

Но и последовательных реформ до конца эпохи Лукашенко Белоруссия не дождется, уверен аналитик. Ведь у белорусского руководителя «нет стратегии, концептуального видения, зато присутствует интуитивная тяга к силовым методам», в результате чего он «прыгает из угла в угол».

Вот здесь хочется возразить. Стратегия у Лукашенко есть, и очень четкая — удерживать власть до последней физической возможности. Все остальное — набор нехитрых ситуативных тактик: то щелкнет кнутом, то напечатает побольше денег к выборам. А зачем изощряться, если пока и это прокатывает?