Монти диктует условия

В правительство - тех, кто принимает его программу. На пресс-конференции в конце года премьер-министр, уходящий в отставку, сбрасывает одежды технического правителя и надевает доспехи воина. Он открывает бортовой огонь по Берлускони. Тот, кто думал, что он глава центристов, ошибался, потому что профессор собирается разрушить старые союзы, базирующиеся на идеологии, чтобы перестроить их на основе программы модернизации

«Я сделал гигантский шаг вперед, не так ли?» - спрашивает он, поднимая бокал перед своими министрами в большом зале, окна которого выходят на улицу Корсо, по которой спешат люди, озабоченные покупками рождественских подарков. Поднимают бокалы Эльза Форнеро и суевернейший неаполитанец Филиппо Патрони Гриффи. Паола Северино сияет: «Ты вел себя очень смело».

Пресс-конференция премьер-министра по случаю окончания года только что закончилась. Нужно перекрутить пленку назад, чтобы полностью насладиться никогда не виданной сценой: техник превращается в политика; профессор надевает доспехи воина; человек, стоящий над партиями, выходит на арену; глава правительства, за которым не стоит никакая партия, - самый «достойный из имеющихся», как его определил месяц назад Эрнесто Галли в Corriere della Sera, сбрасывает одежды спасителя родины и превращается в лидера умеренных политиков, в создателя новой супер-партии, не правой и не левой. Он объясняет, что «ось больше не проходит по этим различиям, она зависит от воли к переменам». Сегодня под этим флагом Марио Монти «входит в политику». Он говорит на латыни: «erga omnes». Он повторяет по-английски, цитируя Economist: «Истинный прогрессивизм».

Во многоцелевом зале дворца Киджи, где проходила первая пресс-конференция правительства Монти, когда Форнеро сквозь слезы объявила о пенсионной реформе, а Пассера допустил промах («дорогая Эмма... я хотел сказать Эльза»), министры в полном составе встают, когда входит премьер-министр в сопровождении неизменного Федерико Тоньято. Монти внимательно выслушивает жалобу президента союза журналистов Энцо Якопино по поводу 307 журналистов, получивших угрозы от мафии за последний год, и «рабства» своих коллег, а потом поднимается на кафедру. Он проверяет микрофон и начинает свою речь.

«Сейчас я могу открыть вам, что, когда я согласился занять пост премьер-министра, ситуация была драматичной, - рассказывает Монти. - Во время первых европейских встреч мне на ум приходили слова Де Гаспери, сказанные им после войны, в 1946 году: я чувствую, что все, кроме вашей личной симпатии, направлено против меня». Он тут же переходит в атаку: «Я не могу согласиться со словами Альфано, что я уступил только одной стороне, а именно - Демократической партии, и что сейчас ситуация в Италии хуже, чем год тому назад. Это тяжелые обвинения для тех, кто их слушает, и для тех, кто их произносит». Можно представить, с какой тщательностью Монти выбирал слова, произнесенные этим утром. С первого же момента стало ясно, что предстоит выслушать  жесткую обвинительную речь премьер-министра против своего предшественника, уважаемого Сильвио Берлускони.

«Я должен высказать в его адрес слова благодарности и смятения», - начал Монти. - Мы были в хороших отношениях, но теперь мне трудно понять его намерения». А дальше он наносит целый ряд острых и коварных ударов, которые только англизированный профессор умеет наносить. «Я не в состоянии проникнуть в менталитет Берлускони». Он хочет отменить налог на недвижимость, но «если такая мера будет осуществлена, то следующее правительство не через пять лет, а уже через год должно будет ввести двойной налог». Берлускони рассказывает, что когда он брал слово в Европейском совете, все его внимательно слушали, но это «не соответствует действительности, ему смеялись в лицо и похлопывали по плечу», а с «итальянцами не следует обращаться, как с кретинами». Это еще не все. Монти напоминает, что «в уклонении от налогов виноваты частные лица, которые запускают руки в карманы граждан», что «скандальные вечеринки подорвали веру в политику», что отношение к итальянским  женщинам «унижает даже тех, кто занимает высокие посты». Монти заявил, что хочет восстановить закон, предусматривающий наказание за фальсификацию бюджета. Он отстаивает необходимость принятия сурового закона, касающегося конфликта интересов, «лучше иметь законы, служащие всей нации, чем отдельным лицам». Даже профессор Романо Проди, явно враждебно настроенный по отношению к Берлускони, и столь же ядовитый как и Монти, не позволял себе таких высказываний.

Между Монти и Берлускони пролегла пропасть, устранена опасность того, что Кавалер сможет еще раз заявить: "программа Монти — это моя программа, где тут поставить подпись? Пусть премьер-министр займется тем, что его больше интересует. Монти выставит свою кандидатуру на выборах или нет?" «Если думать о своем благополучии, то мне не следует ничего предпринимать, - признает он, намекая на Квиринальский дворец (официальную резиденцию президента Италии), который был ему обещан несколькими партиями в обмен на его неучастие в выборах. - Но у меня есть моральный долг в деле изменения страны». Это утверждение кажется ответом Д'Алема, который назвал его участие «морально неприемлемым».

В целях изменения страны, необходимо, чтобы сторонники реформ, которые сейчас незаметны, заявили о себе во весь голос. Лучия Аннунциата час спустя высказалась еще более ясно о том, что есть сторонники реформ как среди правых, так и среди левых, но они являются заложниками партий, профсоюзов, лобби, «они слепо придерживаются благородной идеологии, что сейчас стало пагубным». «Возьмем рынок труда, - говорит Монти. - Воля к реформам — это единственное, что нас интересует, нельзя замыкаться в прошлом, отстаивая формы защиты интересов работников, которые сегодня наносят вред трудящимся». Премьер откровенно перечисляет пункты трудовой реформы, которую хотело бы ввести его правительство: единый контракт; конец дуализма между теми трудящимися, чьи интересы защищены, и теми, чьи интересы  не защищены; переход к коллективному контракту на уровне предприятий; гибкость рынка труда в сочетании с защитой прав работников (модель Пьеро Икино, который именно вчера заявил о своем нежелании вновь выставлять свою кандидатуру от Демократической партии). Монти объясняет, что профсоюз Cgil (Итальянская генеральная конфедерация труда) чинит препятствия. А что же Вендола? «Я его с удовольствием слушаю и читаю. Он сказал, что я — либеральный консерватор, но он ошибается: я — либерал, а консерватор — это он сам».

Таким образом, обретает форму программа Монти, которая называется «Изменить Италию, реформировать Европу: общие задачи». Помпезно? Конечно. Амбициозно? Еще бы! Дерзко? Немного. Но тот, кто в прошлые дни думал, что Монти может возглавить центристов, ошибался. Его проект гораздо более обширный. Он касается всех: правых и левых, Демократической партии и партии «Народ свободы», негибкого центра, который хотел бы приобрести благодаря его имени небольшое предвыборное преимущество. Он собирается разрушить старые союзы, базирующиеся на идеологии и членстве, чтобы перестроить их на основе программы модернизации. Этот призыв нанес вред партии «Народ свободы», а в перспективе в ближайшие дни  может вызвать противоречия в сердце Демократической партии Берсани. Монти цитирует английский еженедельник: «Истинный прогрессивизм: нужна новая форма радикальной центристской политики для преодолении неравенства без ущерба для экономического роста...». По мнению Монти, члены партии  Берсани, может быть, и не являются истинными прогрессистами.

Пока у Монти нет своей партии. Возможно, он  выставит свою кандидатуру на выборах. Бывший бюрократ без политического лица не боится рисковать своей репутацией, бесстрастный человек, имеющий дело с цифрами, забывает о графиках и таблицах и бросается в гущу событий. Чем больше он воодушевляется, тем острее становится его полемика с Тремонти. Мы видим новое лицо Монти, вкладывающего в дело весь свой ум и компетентность, всю свою душу.

Программа и личность. Проект и лидер. «Нужно освободить новые силы, которые пока скованы», - повторяет он в конце своей речи. Теперь слово - за партиями. Реакцию Берлускони мы видели, он уже вступил в предвыборную игру. Сильвио рычит на Джилетти, врывается  в дома итальянцев с экранов телевизоров в предрождественское воскресенье, как Ганнибал Лектер, с трудом сдерживающий свою ярость. Берсани похож на обычную стену из резины с его высказыванием о том, что «нашими приоритетами являются мораль и труд». Но вызов премьера его тоже касается. А что будет делать Ренци? Сегодня на политическую арену вышел совершенно новый Монти, лидер, который готов к самым широким действиям.