Обнявшись в Сочи в субботу вечером со своим новым президентом Владимиром Путиным, который по сравнению с ним выглядит маленьким и хрупким, французский актер Жерар Депардье (Gérard Depardieu) неожиданно отправился в российскую республику Мордовия. Там его официально приветствовали мордовские чиновники. Депардье устроили встречу с блинами и традиционным танцевально-песенным шоу, на котором он, облаченный в вышитую крестьянскую рубаху, ухмыляясь, демонстрировал свой новый российский паспорт. Позднее на рождественской всенощной – Русская православная церковь празднует Рождество 7 января — ему вручили икону, ключи от новой квартиры и двух котят.
Несколькими днями раньше Путин президентским указом предоставил Депардье российское гражданство. До этого актер заявил, что он намерен отказаться от гражданства своей родной Франции. Предположительно он решил это сделать из-за высоких налогов: российская плоская налоговая шкала с 13% налога выглядит намного лучше, чем не принятое в итоге предложение Франсуа Олланда (Francois Hollande) повысить налоги для тех, кто зарабатывает больше 1 миллиона евро, до 75%. Сам Депардье это отрицает, говоря, что если бы он хотел «укрыться от налоговиков… то давно бы это сделал».
Многие считают торжественный визит в Мордовию странным выбором, если учесть, что эта республика славится в основном своими исправительными учреждениями. Мордовская экономика выживает практически исключительно за их счет. Дороги в республике связывают колонии, часть которых существует еще со времен Сталина. Большинство тех, кто посещает Мордовию, обычно видят не ансамбли народной музыки в цветастых нарядах, а депрессивный регион, свободное население которого как будто делится на две группы: тюремщиков и алкоголиков.
Не сомневаюсь, что Депардье не видел и не увидит эту сторону Мордовии. Он не будет встречаться с самой знаменитой заключенной региона – Надеждой Толоконниковой из группы Pussy Riot. («Здесь очень красиво, здесь живут красивые и душевные люди», - заявил актер во время своего визита.) Он не узнает Россию такой, какой она остается для 99,9 % его новых соотечественников. Положение любимца Путина оградит его от рушащейся инфраструктуры и ужасающей бедности, необъяснимой в стране, которая добывает больше нефти, чем Саудовская Аравия. Он никогда не будет ходить к плохо обученному, плохо оплачиваемому и чрезмерно загруженному работой российскому врачу, который, очень вероятно, поставил бы ему ошибочный диагноз. Он не попадет в зубы коррумпированной системе правосудия, у него не будут вымогать взятки – независимо от того, нарушит он закон или нет. Депардье, заявивший, что он хочет переехать в российскую деревню и выучить русский, будет вести счастливую жизнь в зачарованном мире, который имеет мало отношения к настоящей России.
Разумеется, то же самое можно сказать о любом российском богаче или о любой знаменитости в любой из стран мира. Различие заключается в ориентализме тех мужчин—а это всегда мужчины и только они— с Запада, которые сбегают в Россию, а потом хвалят ее за свободу и простоту. Женщины здесь, говорят, красивее и лучше одеваются (читай: носят меньше одежды), больше уважают мужчин (особенно мужчин с деньгами) и всегда стараются угодить – сексуально. Не думая о том, почему российские женщины так себя ведут, западные экспаты используют их поведение как аргумент в пользу втихомолку исповедуемой многими идеи о том, что феминизм – лишь грубое орудие уродливой западной женщины. Российская круговерть и непредсказуемость никогда не перестает их радовать – потому что она никогда не бывает для них полностью реальной. Эти мужчины считают такую обстановку не беззаконием, а свободой от беспокоящих правил.
За годы, проведенные в Москве, я встречала много таких мужчин. В Москве деньги дают им возможность прогибать под себя реальность, которой у них нет в Нью-Йорке, Лондоне и Париже. В Москве их богатство— в случае Депардье, в сочетании со славой—делает их блестящими и сексуально привлекательными, особенно для длинноногих, только достигших совершеннолетия девушек из провинции. На Западе оно делает их всего лишь богатыми. В Москве эти люди живут над реальностью и законом, даже над неформальными мафиозными законами российской элиты. Российский бизнесмен, поссорившись с властями, рискует жизнью или свободой – а что же грозит западному бизнесмену? Он может лишиться визы и потерять часть денег. Мелочи, в сущности.
И россияне это поощряют. При всем своем антиамериканизме и усилившихся в последние годы антизападных чувствах, они по-прежнему преклоняются перед человеком с Запада. Они интересуются его мнением, даже пресмыкаются перед ним – и при этом периодически начинают бить себя в грудь с показной и неубедительной гордостью. Они испытывают некую темную, самоуничижительную тягу быть западными людьми, отвергнуть неевропейскую часть себя как нечто отсталое и постыдное, но одновременно настаивают на духовном превосходстве России. Когда товары и блюда называются «европейскими», это означает «элитные». Россия подчеркивает свой вклад в эту элитную европейскую культуру. На одном инвестиционном форуме, на котором я присутствовала, Путин произнес длинную речь о том, что Россия по своей сути и по существу – европейская страна и что Толстой и Достоевский – европейские писатели, без которых, парадоксальным образом, у Европы вообще бы не было культуры.
Это странный психологический танец, корни которого лежат в таком явлении византийской культуры, как юродство. Выглядит он так: Россия привечает и балует приезжего с Запада, защищает его от своих непривлекательных сторон и не жалеет для него лучших лакомств и самых красивых девушек – но при этом издевается над ним, как над существом духовно низшим и поднимает на щит редких западных перебежчиков как показатель того, насколько плохи дела на малодушном и безбожном Западе.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
При всем своем антиамериканизме и усилившихся в последние годы антизападных чувствах россияне по-прежнему преклоняются перед человеком с Запада. Они интересуются его мнением, даже пресмыкаются перед ним – и при этом периодически начинают бить себя в грудь с показной и неубедительной гордостью. Они испытывают некую темную, самоуничижительную тягу быть западными людьми, отвергнуть неевропейскую часть себя как нечто отсталое и постыдное, но одновременно настаивают на духовном превосходстве России.
