21 декабря 2012 года. Одесса избавилась от одного из последних наименований, связанных с историей украинского национально-освободительного движения. С карты города исчезла улица Ивана и Юрия Липы, названная так еще в середине 1990-х в честь видных идеологов независимости Украины. Правда, заодно город избавился и от улицы Куйбышева, почему-то забытой в те же 1990-е, когда весь центр Одессы лишился коммунистических названий.
Топонимическая чехарда
Иван и Юрий Липы — «националисты», а второй еще и «бандеровец», и потому недостойны, с точки зрения нынешней городской власти, быть представленными на карте города. К тому же Юрий Липа — еще и жертва НКВД: чекистами он был замучен в 1944 году. Формальным поводом для устранения с карты города этого названия стало возращение улице дореволюционного еще имени — в честь местного мещанина Федора Пишенина.
Вообще, сложившаяся в одесской топонимике (да и общей идеологической ситуации) последних лет ситуация очень показательно отражает тенденцию превращения Одессы во второй — после Крыма — анклав «Русского мира» в Украине. Местная специфика Южной Пальмиры в этом плане проявляется в максимальном возвращении на карту города именно дореволюционных названий. Но совсем не потому, что мэр города Алексей Костусев, его друзья из небезызвестной партии «Родина» или члены пророссийской общественной организации «Дозор» — рьяные антикоммунисты. Как раз наоборот — и «Родина», и «Дозор», и сам Костусев, да и практически вся одесская власть после 2010 года действуют не просто в охранительном стиле, защищая пресловутые «стабильность» и «покращання», а работают в стиле наступательном, последовательно изгоняя из Одессы минимальные упоминания об украинском национальном движении и вообще украинской составляющей в истории города.
А возвращение к дореволюционным, а не консервация коммунистических названий на карте Одессы обусловлено всего лишь тем, что подобная тенденция была задана еще в середине 1990-х одесским мэром Эдуардом Гурвицем, одним махом вернувшим городу практически все старые наименования улиц и местностей. В обиход официально возвратились Большая и Малая Арнаутские, Еврейская и Ришельевская, Екатерининская и Коблевская, Разумовская и Ланжероновская улицы. Во всех этих названиях звучит подлинная музыка старой Одессы. Следует учитывать — город, прекрасно сохранивший свою архитектуру, причем не только центра, но и былых предместий; город, в котором до сих пор снимают фильмы «за ту жизнь» в аутентичных одесских двориках, не мог хранить обезличивающие его банальные советские имена — в честь Карла Маркса, Ленина и Калинина, Кирова и Орджоникидзе. Тем более, что старые одесситы, в том числе жившие уже за рубежом, все равно помнили Маразлиевскую и Косвенную улицы, а не эти же улицы, названные в честь Энгельса и старого чекиста Вегера.
Таким образом, Одесса, в далеком уже 1995-м, топонимически вернулась в свой золотой век, однозначно отобранный у нее в 1920-м, когда в город пришла советская власть. Тогда же по всему городу были ликвидированы памятники советской эпохи. Убраны тотально — через несколько лет от них, собранных в одном окраинном городском парке, и следов не осталось. Последним в 2006 году пал Ленин на центральной площади города, ныне заботливо охраняемый местными коммунистами все в том же окраинном парке. В центре города осталась только прочно забытая властями улица Куйбышева, пролегающая в районе полуразрушенных зданий по соседству с одесским Привозом. Осталось и еще несколько революционных названий — например, до сих пор не переименованный поселок Дзержинского. При этом тогдашняя власть подошла к делу разумно — с карты города не исчезли ни Гоголь, ни Белинский, ни Пушкин, так как их имена улицам были даны еще до революции. Не вернулась, правда, и Полицейская улица — ее назвали именем Ивана Бунина. При этом убрали с карты центра улицу Советской Армии, вернув ей имя Преображенской. Но никто не покушался на монументы советским воинам, павшим при обороне и освобождении города в 1941 и 1944 годах…
В решениях 1995 года были и свои «перегибы», как сразу же сочли многие одесситы, не говоря уже о коммунистах, русофилах и просто оппозиционерах Эдуарду Гурвицу. Так, прямо возле здания былого КГБ, а ныне СБУ, появился переулок Романа Шухевича — последний некоторое время нелегально жил в Одессе в конце 1940-х, когда его искал весь репрессивный аппарат УССР. Видимо, переулок должен был служить напоминанием спецслужбистам об отсутствии бдительности у их былых коллег. Уже через три года, в 1998-м, после отстранения от должности мэра Гурвица, сменивший его бывший партийный начальник и олицетворение консервативной тенденции в идеологии и хозяйственной практике Руслан Боделан вернул переулку Шухевича дореволюционное название — Покровский. Зато улица Ивана и Юрия Липы, видимо, в силу отсутствия вокруг их имен такой одиозной славы, как у Шухевича, благополучно дожила до 2012 года. И теперь ей также возвращено название царских времен. К слову, в советское время она так и именовалась — Советская. Для неказистого района Ближних Мельниц, куда и ныне заходить лучше только «днем с огнем», такое название было буквально насмешкой над «светлой долей трудящегося человека» в СССР. Советскую не вернули, но и Лип изгнали с карты. На таблички вернулся известный лишь краеведам местный владелец мельниц Федор Пишенин.
Беспорядок в головах
Казалось бы, если уже переименовывать улицы, то под «одну гребенку». Взялись возвращать дореволюционные названия — давайте избавимся от коммунистических, но и на тему новой идеологи Украинского государства фантазировать не будем. Тем более — в отношении улиц, имевших к 1917 году благозвучные названия (потому Полицейскую пока не возвращают — наверное, ждут, пока Украина скопирует бессмысленную российскую реформу органов МВД, переименовав их в полицию). Но ведь именами украинских патриотов не назвали улицы в новых районах или в огромном местном частном секторе, где до сих пор имеются незамысловатые названия типа 31-й линии или переулка 8-го Марта. На той же сессии горсовета, где избавились от Ивана и Юрия Липы, переименовали, например, улицу Рекордную — в улицу маршала Бабаджаняна. Да, маршал имел отношение к Одессе — он здесь в 1959 — 1967 годах командовал округом. Но почему пострадала «неповинная» Рекордная улица, когда в Одессе все еще остается улица красного командира Щорса — с городом вообще никак не связанного? Ведь если уже решено избавиться от названий времен коммунизма — так Щорс как раз первым просится «на выход». Или другой пример: остается со времен переименований 1990-х в Одессе и улица Ицхака Рабина, до того называвшаяся в честь иного красного командарма — Ионы Якира (расстрелянного вместе с Тухачевским). Грубоватый одесский юмор называет эту улицу «улицей убитых евреев». Неполиткорректно? Возможно. Но имя Рабина имеет к Одессе еще меньшее отношение, чем имя Шухевича (и даже Якира) — покойный израильский премьер здесь даже не родился, и тем более не бывал. Почему бы не переименовать эту улицу? Так нет — боремся с Иваном и Юрием Липами, так как они идеологи украинской национальной идеи, а «столице Новороссии» не престало поддерживать какие-либо идеологические связи с «материнской» Украиной.
«Русский мир» уже пришел
Оно и понятно: нынешняя одесская власть — не просто равнодушна к украинскому делу, а занимает активную позицию в духе «Русского мира», эксплуатируя советские штампы насчет сути и образа действий украинского патриотического движения. Флаги КПУ, советские «стяги Победы», символика «Родины» и ПР плюс изображения последнего российского императора на билбордах с призывом покаяться перед убиенным «царем-батюшкой» — такие цвета и темы сейчас доминируют в одесской политической жизни. В городе создаются «антифашистские фронты» в противовес «Свободе». Естественно, последняя тут как тут: Одесса для нее — прекрасный полигон для самопиара и уличных стычек с «антифашистами», набранными под эгидой «Родины» и «Дозора». Может быть, потому решено и не убирать с карты города Ицхака Рабина — ведь «Свобода» и так уже «засветилась» в рейтинге мирового антисемитизма.
Создается впечатление, что и одесская власть, и «Свобода» действуют по логике пиара. Обоим сторонам нужна картинка бескомпромиссной борьбы и демонстрация буйной активности. Но при этом следует учесть одно: власть в Одессе и идеологический тренд, в который южную столицу Украины последовательно погружают, начиная с 2010 года, не начала действовать подобным образом только недавно, увидев успех «проклятых бандеровцев» на выборах. И даже не тогда, когда «Свобода» впервые стала значимой политической силой на местных выборах 2010 года. Партия «Родина» с ее откровенно антиукраинской, антизападной, пророссийской, просоветской и православной риторикой вольготно действовала в городе весь период правления Ющенко, только иногда подвергаясь вниманию со стороны СБУ, и то вниманию, в итоге не особо ей помешавшему. Российское консульство в Одессе всегда было одним из самых активных на ниве продвижения «Русского мира» — снова-таки, с либеральных ющенковских времен. Мэр Костусев был избран со скандалом, при более чем открытой поддержке Партии регионов и той же «Родины» — и как городской голова известен однобокими идеологизированными решениями, а отнюдь не практической работой на пользу одесситов. Постоянные сообщения из Одессы о прорыве труб, отключении целых районов города от тепла, хронических задержках отопления, бунтах предпринимателей и разворовывании городской земли соседствуют с демаршами в русофильском и украинофобском духе.
Бегом… от Украины!
Вообще, Украина, с точки зрения городской власти в Одессе, усиленно навязываемой и населению города, — это либо злобные неофашисты-бандеровцы, являющиеся передовой «зондеркомандой» НАТО, либо бесперспективное и амфорное сельское «нечто», максимальный потолок которых — фольклорный коллектив Дома культуры в отдаленном от Одессы селе. Привязка к Украине в Одессе откровенно размывается, нивелируется. Единственное, что сдерживает Одессу от превращения в совсем уж обиталище «пятой российской колонны», — это традиционная толерантность (или, выражаясь грубее и «новомоднее», — пофигизм) одесситов. Рядовому жителю города — что царская, что советская, что украинская, что путинская риторика и топонимика, по большому счету, не важны. Для одного поколения есть и была Малая Арнаутская улица, а для другого, воспитанного в советские годы, она же — улица Воровского. Для тех, кто вырос с 1995 по 2012-й на улице Ивана и Юрия Липы, она запомнится именно с таким названием, а не улицей Пишенина. Памятник Ленину в свое время никто защищать не бросился. Но и против воссоздания монумента Екатерине Второй особо не возражали. Думается, если в городе решат воздвигнуть памятник Суворову, которого еще в советские времена официально пытались провозгласить основателем Одессы (хотя он никакого отношения к этому не имел), — противиться этому одесситы тоже не будут.
А все это потому, что Южная Пальмира — проект времен Российской империи, и от имперского наследия здесь никак не избавиться, если уж возвращаться к прошлому, эксплуатируя мифы и легенды «той Одессы». Хорошо, что почти избавились от коммунистического наследия. Но и украинское тут как-то не приживается. Прижилось бы, конечно, будь на то воля властей. Увы — сейчас на юго-востоке в моде иные тренды. И если мы войдем в Таможенный союз, тренд этот станет доминирующим. Каково будет его идеологическое оформление, даже если убрать советские «оправы», уже понятно — достаточно посмотреть на Одессу.
