Вообще-то Жерар Депардье мне безразличен. Он - блестящий актер и, видимо, глупый человек. Наверное, он слишком много ест. Да и на борту самолета Депардье ведет себя не самым благопристойным образом. Но я нечасто мучаюсь бессонницей, думая о нем по ночам. Однако его совершенно добровольное решение отказаться от французского гражданства и получить взамен российский паспорт стало весьма интересной историей.
Многие люди возмутились, а некоторым его фанатам это понравилось (например, Владимиру Путину). Для французской прессы это был определенно дар небес, и она с радостью выставляет напоказ каждый поворот, каждую мельчайшую деталь этой саги, часто называя героя своих сообщений «мордвином Депардье» (дело в том, что провинция Мордовия вскоре после получения им российского паспорта предложила французу пост министра культуры). А решение Депардье купить себе дополнительную резиденцию не где-нибудь, а в Бельгии только подлило масла в огонь.
Да и сам Депардье не дает этой теме угаснуть. В прошедшие выходные его имя снова замелькало в заголовках, когда актер дал интервью, в котором облил грязью российскую политическую оппозицию.
Реакция на все это принимает весьма интригующие формы. Один американский журнал сравнил бывшего француза с европейскими млекопитающими, которые бегут от климатических изменений в Сибирь. Другой обвиняет его в том, что он пошел по стопам других мужчин с Запада, отправившихся на Восток в поисках плотских утех.
Наверное, самое интересное из подмеченного мною в этой истории заключается в том, что действия Депардье - это такая метафора глобализации. В конце концов, основная причина разрыва актера со своей родиной, как говорят, это его недовольство высокими налогами на самых богатых людей, которые ввел президент-социалист Франсуа Олланд. Так что автор статьи в New York Times вполне уместно провел параллель между Депардье, стремящимся к более низкой ставке налогообложения (в путинской России ставка подоходного налога фиксированная и составляет 13%), и транснациональными корпорациями, рыскающими по мировым рынкам в поисках самых низких производственных издержек.
В таком ракурсе Депардье выглядит как обычный бездушный корпоративный мигрант, которого никак не сдерживают устаревшие патриотические чувства и который покупает гражданство, исходя исключительно из своих безжалостных капиталистических расчетов. Гражданство - это прежде всего коммерческое решение. Это, конечно, верно в отношении многих людей с большими доходами – все эти теннисисты и звезды из «Формулы 1» часто оседают в Монако. Но в этом нет ничего нового. Такая практика появилась в 1970-е годы – вспомните знаменитых британских беглецов от налогов (Pink Floyd и Rolling Stones среди них), или театр «Ноэль Коугард» за двадцать лет до этого.
Но в случае с Депардье есть одна проблема: почему именно Россия? Ведь это не самое привлекательное место в роли корпоративного домициля. Немногие транснациональные компании перемещают свои штаб-квартиры в Москву. А русские, зарабатывающие у себя в стране деньги, не испытывают большого желания хранить их в России. Бегство капитала из России за прошлый год достигло умопомрачительной суммы в 56,7 миллиарда долларов, что в лучшем случае говорит о проблемах в инвестиционном климате. (А в 2011 году эта цифра была существенно выше.) Что такое знают эти русские, чего не знает Депардье?
Ну, наверное, они понимают, что в России нельзя доверять судам, если ты хочешь прибегнуть к силе закона для защиты своих активов и собственности. Что твоя личная и коммерческая безопасность зависит от твоих отношений с людьми во власти. Хотя, если хорошо подумать, второй момент Депардье, пожалуй, известен. Если его резкие высказывания в адрес критиков Путина о чем-то и говорят, то определенно о том, что он явно подлизывается к своему дружку-президенту, работая в этом направлении даже сверхурочно.
Депардье явно нравится такое особое отношение к его персоне со стороны царя Владимира, и именно на это он и делает ставку. На налоговое законодательство ему на самом деле наплевать. Отсутствие власти закона – вот что ему нравится в действительности. А почему бы и нет, если ты человек заметный, и к тому же дружишь с главой государства? Большинству россиян такая роскошь недоступна. Но это - их проблема (наверное, именно так Депардье и говорит). На мой взгляд, он довольно искренне поет хвалебные песни построенной Путиным системе, с энтузиазмом рассказывая о «великой демократии», которая царствует в России.
Я подозреваю, что Депардье принял к сведению опыт многих французов, уезжавших в прошлом в Россию в поисках разных версий деспотических утопий, которые им не удалось построить у себя дома. Пожизненный марксист Жан-Поль Сартр посетил Советский Союз в начале 1950-х годов и ничего плохого там не увидел. Когда маркиз де Кюстин в конце 1830-х годов отправился в Россию, где царствовал Николай I, он был преисполнен решимости восхвалять достоинства самодержавия. (К чести де Кюстина, он в итоге полностью разочаровался в той действительности, с которой столкнулся.) А Жoзeфа дe Мecтра неудержимо притягивал к себе двор Екатерины Великой, в котором он видел олицетворение всего того восхитительного и замечательного, что уничтожила ненавистная ему французская революция.
Сомневаюсь, что Депардье обладает умственными способностями своих прославленных предшественников. Но поражает то, что он решил пойти дальше них, став россиянином. И именно это вызывает особую ярость у его критиков. Как он мог поступить таким образом?
Ну, он, безусловно, имеет право выбирать любое гражданство, какое пожелает – как и мы все. Однако стоит отметить, что история Депардье - из ряда вон выходящая, совершенно нетипичная для сегодняшних направлений миграционных потоков в мире. Подавляющее большинство остальных людей, ежегодно подающих заявления на получение российского гражданства, - это либо русские, живущие в других республиках бывшего Советского Союза, либо нерусские граждане этих самых республик, стремящиеся убежать от режимов, которые еще более репрессивны или экономически недоразвиты. (Все правильно, Таджикистан, речь о тебе.) А вот число просителей из стран развитого мира (под ними я подразумеваю не только «Запад», но и процветающие наравне с ним демократии Востока) - просто микроскопическое.
Причина, как можно предположить, заключается в том, что большинство людей в мире, решивших перебраться в новую страну, принимают такое решение, исходя не только из ставок налогообложения. Соучредитель Facebook Эдуардо Саверин (Eduardo Saverin), отказавшийся в 2011 году от американского гражданства ради получения максимальной прибыли от IPO своей компании, - это еще одно исключение, доказывающее правило. Большинство мигрантов пристально следят за состоянием свободы, безопасности и благополучия в том месте, куда они собираются переехать. Этот набор критериев можно кратко обозначить одной фразой – «правовое государство». Вообще-то, Саверин в настоящее время является гражданином своей родной Бразилии, которая является демократической и процветающей страной – так что он, пожалуй, тоже вписывается в это правило.
Для сравнения следует сказать о том, что многие состоятельные россияне и китайцы предпочитают хранить свои деньги, покупать дома и учить своих детей (и получать паспорта тоже) в тех странах, где они могут рассчитывать на справедливость со стороны закона. Между тем, несмотря на кажущееся благополучие Пекина и Москвы, очень немногие состоятельные люди Запада стремятся покупать там дома.
Интересно, имеет ли к этому какое-то отношение печальная судьба бизнесменов, таких, как Билл Браудер (Bill Browder) (который сделал в России сотни миллионов долларов, но потом оказался не в ладах с тамошними коррупционерами) и Нил Хейвуд (Neil Heywood) (очевидно, убитый женой, впавшей сегодня в немилость большой китайской шишки Бо Силая (Bo Xilai))? Такие истории свидетельствуют о том, что Депардье вполне может снова открыть для себя достоинства и преимущества паспорта ЕС, если его дружба с Путиным пойдет наперекосяк.
Иными словами, гражданство - это по-прежнему очень важный вопрос, несмотря на благонамеренные и вздорные утверждения об обратном в условиях «безграничной» глобальной цивилизации. Довольно многие люди по-прежнему готовы подвергнуть свою жизнь опасности, выступив на защиту весьма абстрактного принципа суверенитета. Но сделают они это лишь тогда, когда речь идет о стране, гражданами которой эти люди являются. Вот почему мы по-прежнему столь эмоционально реагируем на кажущиеся мелочью территориальные споры – или на поступки важных людей, таких, как Жерар Депардье.
Кристиан Кэрил - старший научный сотрудник аналитического центра Legatum Institute, пишущий редактор Foreign Policy и старший научный сотрудник Центра международных исследований Массачусетского технологического института. Он автор книги «Strange Rebels: 1979 and the Birth of the 21st Century» (Странные повстанцы: 1979 год и рождение 21-го века), которая выходит в мае.
