«Ну, в чем нас прежде всего подозревают? В том, что мы пририсовываем рейтинги. Условно говоря — реальный рейтинг Путина низкий, а мы прибавляем. Но у нас есть очень хорошая страховка от такого рода фальсификаций», — сказал в интервью Delfi гость Международного медиаклуба «Импрессум» генеральный директор Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) Валерий Федоров.
Центр, которому в конце прошлого года исполнилось 25 лет, он возглавляет без малого десять.
«В штате порядка 60 сотрудников, которые работают в московском офисе и нескольких региональных филиалах, — пояснил Федоров. — Когда-то центр был единственным в СССР социологическим агентством, поэтому практически все нынешние руководители независимых социологических агентств, к примеру, ваш Андрес Саар, пришли в индустрию изучения общественного мнения именно через ВЦИОМ.
В начале 2000-х годов, когда период «лихих 90-х» завершился, государство более-менее сбалансировалось и предъявило права на свои активы, которые считались государственными лишь формально. Так ВЦИОМ не только по названию и форме, но и по содержанию стал единственным в стране государственным социологическим агентством. При этом мы существуем в рыночном поле и по обороту — даже не в первой пятерке. Дело в том, что главные деньги в исследовательской индустрии зарабатываются не на политике, а на маркетинговых исследованиях в интересах крупнейших компаний розничного рынка. А рейтинги — это относительно небольшой сегмент исследовательского рынка. В России его занимают на федеральном уровне в основном три компании — мы, государственная компания, а также независимые Фонд общественного мнения и Левада-Центр. Благодаря конкуренции появляется возможность сравнения результатов рейтингов и исключается вероятность, когда одно из агентств начинает рисовать цифры».
- Кто задает темы для опросов, мониторинга, заказывает исследования?
- Все исследования мы делим на две части. Первая — заказные, и в данном случае заказчик диктует тему. Вторая — это то, на чем отдыхает душа, это наши т.н. инициативные исследования, вопросы, которые мы задаем сами. Самые важные из них — омнибусы, или регулярные социологические опросы, которые проводим каждые выходные. У нас каждую неделю проходят совещания по составлению анкеты для омнибуса. Там есть постоянные вопросы, вроде рейтингов, но две трети анкеты — это условно свободная емкость.
- Какой вопрос в последнее время вам запомнился?
- Наша работа связана не только с позитивными открытиями, но и, к сожалению, с негативными. Впрочем, отрицательный результат — тоже результат. Мне больше всего запомнился вопрос из разряда школьных, тестовых: Земля вращается вокруг Солнца или Солнце вокруг Земли? Мы где-то года полтора назад его задали. Выяснилось, что каждый четвертый считает, что Солнце вращается вокруг Земли. Мы не поверили, подумали, что люди шутят. И через несколько недель повторили опрос. И получили примерно такой же результат. Этот опрос имел огромный резонанс, в том числе в США его в прессе очень цитировали. Но, правда, я должен сказать к чести россиян, что в самих Соединенных Штатах дела еще хуже.
- За какую тему никогда бы не взялись?
- Очень не любим браться за манипулятивные темы. Довольно часто бывает, когда приходит вполне приличный с виду гражданин и предлагает заключить договор, чтобы исследовать такую-то тему. Потом выясняется, что она была нужна ему как оружие в информационной войне. Это попытка решить свой собственный кадровый, политический, административный вопрос путем привлечения нашего бренда и результатов опроса общественного мнения. Такие вот заказы с двойным дном нам, конечно, очень не нравятся.
- Но цифры-то вы даете при этом правильные?
- Это правда. Но, к сожалению, гарантировать, что они не будут вырваны из контекста, не будет передержек, натяжек, манипуляций, мы в таком случае не можем.
- Сколько может стоить одно исследование для коммерческой структуры?
- Такие исследования занимают около половины всего нашего оборота, то есть мы этим занимаемся каждый день. Все зависит от опроса. Если вам нужно опросить 500 человек в одном городе — это одна цена. Если по 3000 человек в трех регионах — совершенно другая. Но у нас есть еще один тип исследований, который гораздо более доступен. Самое простое — прицепить какие-то вопросы к еженедельному омнибусу. Один закрытый вопрос в ходе такого исследования стоит 600 евро. Кстати, закрытый — не значит секретный. Закрытый — это когда мы вас спрашиваем и предлагаем несколько вариантов ответа. Открытый вопрос — мы вас спрашиваем, а вы можете отвечать что угодно. Из такого опроса информации можно извлечь больше, но его сложнее обрабатывать, поэтому он дороже.
- А как быть со знаменитым «кто платит, тот и музыку заказывает»? Как вы от такого подхода отбиваетесь?
- Если бы мы делали нечестную работу, мы б давно ушли с рынка. Репутация была бы настолько плоха, что никто бы к нам не приходил.
- Есть все же какая-то гарантия, что фирма изучения общественного мнения не подтасует данных, что ей можно доверять?
- Ну, в человеческом мире гарантий, мне кажется, быть не может. И на старуху бывает проруха. Даже у самых квалифицированных, давно находящихся на рынке служб изучения общественного мнения бывают проколы. Можно только надеяться, что это не система, а сбой в ней. Это, скорее, случайность, чем закономерность. И вызвана, на мой взгляд, тем, что изучение общественного мнения — это фабрика. Это не труд одного ученого, который сидит в башне из слоновой кости и размышляет о судьбах мира. Это технология, конвейер с большим количеством стадий. Человеческий фактор всегда существует.
- Вы — государственная фирма. Разве не можете «подарить» государственной власти что-то в цифрах, в каких-то «нужных» показателях по регионам?
- Мы зависим от власти напрямую. Как? Первое: гендиректор утверждается Росимуществом — правительственным агентством, которое управляет всеми госактивами — от Газпрома до ВЦИОМа. Второе: если наши коммерческие результаты не устраивают нашего владельца — государство, — то оно может на это указать посредством своего совета директоров — наблюдательного органа. И третий инструмент: мы просто можем лишиться госзаказа. Вот такая палитра средств госвоздействия на нас. Конечно, они есть. Это глупо отрицать. Что касается того, осуществляется ли на нас какое-то воздействие, это вопрос, насколько эффективно это давление не с точки зрения краткосрочного результата, а с точки зрения долгосрочного. Ну, в чем нас прежде всего подозревают? В том, что мы пририсовываем рейтинги. Условно говоря — реальный рейтинг Путина низкий, а мы прибавляем. Но, как я уже говорил, у нас есть очень хорошая страховка от такого рода фальсификаций. Это то, что мы не являемся единственным агентством. И если вдруг выясняется, что у нас большие расхождения в рейтингах, то это подозрительно. Большие — это выходящие за пределы статистической погрешности. У нас она примерно 3,4%. У Левада-Центра — такая же. У Фонда общественного мнения — 2,5%.
Есть еще один нюанс. Если ты не занимаешься социологией профессионально, то велик риск принять вполне понятные и объяснимые расхождения за критические. Казалось бы, всем понятно, что такое рейтинг. А вот ВЦИОМу непонятно. Потому, что бывает рейтинг доверия, рейтинг поддержки, рейтинг голосования, рейтинг одобрения и т.д. И вот зачастую, когда непрофессионалы пытаются найти противоречия в данных разных фирм и на этом основании либо дисркедитировать всю социологическую индустрию, либо заявить, что вот эта компания меряет правильно, а та — нет, они сравнивают несравнимое. Можно сравнить зеленое с квадратным? Наверно, можно. Но бессмысленно. Точно так же — можно ли сравнить рейтинг доверия Путину по данным ВЦИОМа с рейтингом голосования за Путина по данным Левада-Центра? Можно, но это абсурд.
- Лично общаетесь с кем-то из власть предержащих высокого уровня?
- Кремль активно работает с социологическими данными примерно с 96-го года. Раньше ими, может быть, и интересовались, но не принимали как руководство к действию. А в 96-м произошла буквально революция, и стало понятно, что без социологии выиграть выборы невозможно. Ты должен учитывать мнение людей, должен сформулировать свою политическую программу и совершать такие поступки, которые отвечали бы ожиданиям людей.
Конечно, ВЦИОМ как государственное агентство является приоритетным исполнителем заказов на исследования. И, конечно, мы получаем заказы с высокого уровня. Это не значит, что я пью с Путиным чай, хотя иногда на встречи меня приглашают. Главный наш заказчик — Администрация президента. Информация об ожиданиях и запросах граждан поступает туда прежде всего от социологов. В аппарате правительства РФ мы ведем работу с запросами и обращениями граждан. Уже несколько лет мы по заказу правительства используем эти запросы и обращения для анализа массовых настроений и готовим председателю правительства соответствующие записки.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Ну, в чем нас прежде всего подозревают? В том, что мы пририсовываем рейтинги. Условно говоря — реальный рейтинг Путина низкий, а мы прибавляем. Но у нас есть очень хорошая страховка от такого рода фальсификаций.
