Перевод предоставлен изданием «Курсор» (Израиль)
Это происходит каждые три-четыре года. На следующее утро после выборов проигравшие и те, кто остался недоволен результатами голосования, требуют изменить правила игры. Осуществить реформу.
Ликуд и Авода требуют изменить систему выборов, поскольку крупные партии теряют контроль над кнессетом. И на этот раз обе партии не получили достаточного количества голосов.
Кармель Шама-Коэн требует изменить систему внутренних выборов в своей партии, потому что на праймериз Ликуда он не получил достаточно высокого места в предвыборном списке.
Авигдор Либерман по-прежнему остается приверженцем президентской системы правления. Первый шаг в сторону изменения системы выборов, который, по-видимому, является приемлемым для большей части депутатов, – повышение электорального барьера до четырех и более процентов.
Ведь государству необходимы стабильность и способность избранного правительства беспрепятственно руководить страной. Ведь мы не хотим видеть в кнессете разного рода несерьезные и мелкие партии. Ведь мы хотим, чтобы у нас было как в Америке. Коль нет у нас дешевого бензина и электротоваров по смешным ценам, то пусть у нас хотя бы будут только две партии и один президент.
Читайте также: Большой взрыв в израильской политике
Два замечания по данной теме.
Плохо это или хорошо, но факт: мы клановое общество. А клановое общество не может позволить себе иметь политическую систему, состоящую из двух партий. Угрожают устойчивости правящей коалиции (или создают проблемы премьер-министру) отнюдь не маленькие партии, которые с трудом преодолели электоральный барьер. Угроза исходит от средних по размеру партий. Даже если бы электоральный барьер был поднят до пяти процентов, подобная реформа не стала бы препятствием ни для Нафтали Беннета, которого Нетаньяху очень не любит, ни для Ципи Ливни, которую Нетаньяху также не жалует.
Предложение поднять электоральный барьер, таким образом, не облегчит жизнь главе правительства. Такого рода реформа не способствует стабильности. Она причиняет ущерб демократии. Поэтому, напротив, следует понизить электоральный барьер до 1,5% - и повернуть колесо вспять.
Из 120 депутатов кнессета, которые будут приведены к присяге на следующей неделе, лишь 47 были определены по результатам демократических внутрипартийных выборов – праймериз. 20 депутатов Ликуда, 15 – Аводы, 8 из 12 депутатов Еврейского Дома и 6 депутатов МЕРЕЦ.
Лишь 47 депутатов доказали, что в их силах привести на избирательные участки десятки тысяч граждан или, как минимум, несколько тысяч. Остальные попали в кнессет, потому что лидер партийного списка или некий назначающий орган, состоящий из очень ограниченного числа людей, счел нужным поставить этих кандидатов на определенные места в предвыборном списке, которые оказались реальными.
Также по теме: Выборы в Израиле - победитель проиграл
Можно, конечно, сказать, что лидеры партий, в которых не проводились демократические выборы, продемонстрировали свою способность привлечь избирателей на свою сторону – Авигдор Либерман, Эли Ишай, главы арабских фракций и Шауль Мофаз. Не говоря уже о Яире Лапиде, который, как выяснилось, стоит 19 мест в кнессете. Все это менее половины парламентариев.
Арье Эльдад и Михаэль Бен-Ари заручились поддержкой 66 тысяч избирателей. Раввин Амсалем получил 40 тысяч голосов. За партию «Зеленый лист» проголосовали 40 тысяч человек. Почему же эти политики не имеют права представлять своих избирателей в кнессете, а, скажем, 16-й номер в списке Лапида или 9-й номер в списке НДИ, или 10-й номер в списке ШАС – могут занимать депутатские места? Способны ли перечисленные выше «номера» привести к избирательным урнам хотя бы 10 тысяч человек? Я не говорю уже о сорока тысячах.
Кнессет – это не только законодательная ветвь власти. Кнессет – это не только площадка, где заключают политические сделки. Кнессет – это парламент. Это слово имеет французское происхождение и означает «говорить». Это общественная трибуна, которая позволяет народным избранникам высказывать свое мнение.
Нужно, чтобы в кнессете мог прозвучать одинокий голос праведника, гневного пророка, антисистемного бунтовщика и борца с коррупцией. Если он способен мобилизовать десятки тысяч сторонников, готовых отдать ему свой голос. Нам нужны и такие народные избранники, которые не ставят своей целью занять министерский пост.
