Еще несколько лет назад перформативным искусством в России занимались, скорее, отдельные люди, которые главным образом выставляли свои собственные работы – самих себя. Сегодня это уже могут быть группы людей, банды скандалистов или даже шествия демонстрантов. В пражской галерее Meetfactory на прошлой неделе открылась выставка «Pussy Riot и русская традиция протеста в искусстве», показывающая развитие русского политического искусства, начиная с 70-х годов.
Главным поводом для организации этой выставки, как следует из названия, стал панк-молебен Pussy Riot «Богородица, Путина прогони» в московском Храме Христа Спасителя. Сторонники и противники в этой акции видят главным образом политический контекст. Но куратор выставки Андрей Ерофеев считает, что эта акция – тоже перформативное искусство, и она дополняет современную тенденцию арт-активизма. Искусство, затрагивающее политику, не встречает должного понимания со стороны нынешних кремлевских правителей, и его протагонисты нередко в итоге оказываются в зале суда. Подобный опыт есть и у Андрея Ерофеева.
Respekt: Когда вас несколько лет назад судили за выставку «Запретное искусство», за то, что ваша выставка оскорбила чувства верующих, вы отделались только штрафом, хотя вам грозили семь лет лишения свободы. Вы не боялись, что попадете в тюрьму?
Читайте также: Упадок индивидуализма как причина культурного кризиса
Андрей Ерофеев: Нет, мне долгое время все представлялось игрой – довольно безвкусным и вульгарным, но театром без последствий. А перед самым вердиктом один осведомленный чиновник мне сообщил, что решается вопрос о тюрьме. Я был в шоке, а мой товарищ по обвинению Юрий Самодуров, тогда директор Сахаровского центра, где проходила выставка, пошутил: «Говорят, в тюрьме ты станешь человеком, а пока ты никто». Я спорил с ним несколько дней подряд до хрипоты. Лишение свободы было для меня самым страшным. После суда на тему искусства и тюрьмы никто из моих знакомых уже больше никогда не шутил.
- Думали ли вы тогда, что когда-нибудь настанет день, когда для художников в России все будет заканчиваться тюрьмой?
- Народ к этому привык. В тюрьму художников сажали и в царское, и в советское время. В России власти к искусству индифферентны. Но если вдруг замечают художников, то относятся к ним с ненавистью или с презрением. Одно время казалось, что мы из этой стандартной ситуации войны властей с собственным искусством вышли. Оказалось - нет.
- Как вы считаете, есть ли цензура или само-цензура в России?
Вопрос не в том, что я по этому поводу думаю. Цензура и самоцензура – это объективная реальность (данная нам в ощущениях) современного политического режима в России. Существуют списки юридически запрещенных книг, фильмов и произведений изобразительного искусства, объявленных «экстремистскими». Видеоклип группы Pussy Riot «Богородица, Путина прогони», к примеру. Многих знаменитых публичных деятелей (не то чтобы из оппозиции, а просто свободных людей) не допускают на телевидение, на радио; существуют запретные темы, по которым нельзя высказываться в федеральных СМИ. Существуют «нерукопожатные» люди, с которыми официальные лица ни при каких условиях не здороваются. Я, например. А самоцензура свила себе гнездо в груди почти каждого представителя официальной институции. Да, просто так оно и есть.
Также по теме: Видеоролики Pussy Riot признаны экстремистскими
- Существует ли, по вашему мнению, граница, когда арт-активизм перестает быть искусством?
Граница искусства и неискусства в арт-активизме - точно такая же, как и в конвенциональных формах искусства. Если художественный образ заменяется дидактикой, если исчезает условность, если игра с языками идеологий сменяется прямым физическим насилием и моральным угнетением, то искусство кончается на картине или на экране так же, как и в массовом действии. Замечу еще, что распространенное ныне представление, будто картина, фреска или скульптура - большее искусство, чем церковная служба, античное или барочное шествие, рок-фестиваль, праздник с фейерверком, авангардные оформления революционных демонстраций, - ошибочно и навеяно сугубо музейными условностями презентации искусства.
- Планируете ли вы показать эту выставку в России?
- Это невозможно. Ее не возьмет ни один выставочный зал, ибо на ней присутствуют экспонаты из черного списка.
- Чем, на Ваш взгляд, русское современное искусство отличается от западного?
- Из-за отсутствия системы образования и широкой институциональной поддержки Министерства культуры, галерей и музеев наше искусство остается во многом самодеятельной и дилетантской продукцией, которая не имеет рынка, собирателя, просвещенного критика и широкого зрителя. Эти особенности, кстати, далеко не всегда вредят художнику. Он меньше связан обязательствами и может себе позволить много из того, что для западного галерейного артиста невозможно. Но в сфере публичных, технически сложных и капиталоемких проектов русский художник всегда проигрывает западным коллегам.
Читайте также: Сохранить самый интернациональный вид искусства
- В последнее время в Москве и Петербурге появилась тенденция: старые заводы переделывают в частные галереи и выставочные залы, это, например, «Гараж». Означает ли это, что в России достаточно меценатов и спонсоров?
- Не достаточно. Но их и на Западе не хватает.
- На лекции в Tranzitdisplay вы сказали, что московские галереи и арт-площадки активнее, чем на западе. Почему это так?
- Они живут с ощущением неминуемого разгрома и скорого исчезновения. Это обостренное чувство временности и обреченности придает их работе какой-то истерический характер «на грани нервного срыва». Это вообще наше теперешнее русское переживание жизни. Мы никогда не знаем, что будет завтра.
