Древнее название Балтия использовалось еще в античные времена, и хотя его происхождение точно не определено, известно, что географы обозначали им территорию от восточного побережья Балтийского моря или его островов (уровень вод в те времена был выше). L'entre-deux-guerres (Между войнами – фр.) этим названием нечетко обозначали все государства восточного побережья Балтийского моря - от Петсамо до Кракова, а после войны - только три малых государства, аннексированных Советским Союзом.
Значение стран Балтии связано с немцами
Значение стран Балтии утвердилось в истории на самом деле через чуждую им национальную группу: через немцев. Как помним, власть на восточном берегу Балтийского моря захватили в XIII веке колонисты, которые носили сводное название «балтийские немцы». Как детально разъяснила историк Эа Яансон, осознание и подъем «балтийской» идентичности в начале XIX века стало реакцией на растущую русификацию и усиливающуюся централизацию со стороны императорской власти. Разбросанные в губерниях немцы все же смогли поддерживать связи между собой и стать политической силой, которая весьма успешно удерживала в своих руках местную власть до конца XIX века. «Балтийцами» стали идентифицировать местных немцев, что одновременно отражало и волну роста национальных самосознаний в Европе XIX века. В то же время нам следует благодарить балтийских немцев, так как благодаря им эстонцы спаслись в XIX веке, например, от судьбы братских племен по ту сторону Чудского озера.
Во всяком случае, не будет ошибкой сказать, что с уходом балтийских немцев осенью 1939 года политическое значение государств Балтии стагнировало, так как три малых государства теперь объединяла только жестокая оккупация и освобождение от нее. Хотя, по сути, эпоха балтийских немцев завершилась уже в дни «скрещенных мечей» Р.дер Гольтца (Рюдигер граф фон дер Гольтц - генерал, один из создателей немецкого ополчения в Балтии ландесвера, воевал против обретших независимость Эстонии и Латвии – прим.перевод.) и Лайдонера (Йохан Лайдонер - главнокомандующий Эстонской армии в Освободительной войне 1918-1920 г.г.– прим.перевод.), которые мы отмечаем как праздник Победы. Кстати, Лайдонер сам в 1939 году сказал, что это было его не самым мудрым решением. Но в 1920-1930 годах все более или менее активные дипломатические усилия (со стороны К.Р.Пуста и других) по политическому сотрудничеству государств восточного побережью Балтийского моря утекли в песок. И хотя сегодня одна мечта Пуста – Европейский союз – стала реальностью? и сама Европа изменилась до неузнаваемости, различия между государствами Балтии по-прежнему существуют.
Связи Эстонии с Северными странами
Начать можно с того, что Эстония географически, как когда-то отметил Леннарт Мери, (полу)островное государство, как, впрочем, и все остальные скандинавские государства. Эстония принадлежит к Скандинавии не только благодаря общему береговому контуру, но еще и в связи с общностью языка, культуры и истории. Наш старейший университет учрежден шведским сувереном, впервые офицерскую присягу на эстонском языке давали в армии Швеции, и первые уроки на родном языке преподавались шведами. Новейшая история свидетельствует также, что Эстония получала помощь в самые тяжелые времена именно от северных соседей, и они же оказывали помощь в развитии экономики. Мы связаны с ними и тесными торгово-экономическими отношениями.
Но больше всего современная Эстония отличается от остальных стран Балтии нынешней миграцией. Если в случае с Латвией и Литвой можно говорить об отъезде в дальние страны сотен тысяч молодых людей на протяжении десятилетия, то из Эстонии - лишь о нескольких десятках тысяч, большая часть из которых (причем, не все они отмечены статистикой) мигрировали в Финляндию.
Последняя же является для нас большим преимуществом, как с географической, так и языковой точек зрения. И в отдаленном будущем можно будет легче привлекать этих людей и их потомков назад в Эстонию. Поэтому тем более важно тесное сотрудничество и хорошие отношения с Финляндией, с которой мы уже на протяжении последних 20 лет были взаимно выгодными партнерами. И хотя в более широком плане Эстония является частью ЕС и НАТО, в региональном отношении нам, несомненно, полезно сотрудничество с северными странами.
Идея единой эстонско-латвийско-литовской восточной политики интересна, но нереалистична. Оставив в стороне взаимодействие в рамках НАТО и ЕС, во внешней политике на российском направлении у трех государств - нет консенсуса. Например, у Литвы - «особенный» статус в связи с Калининградским анклавом, из-за чего Литва с Россией больше нуждаются друг в друге. В то же время в политике Латвии ощущается влияние России (исходя из демографической ситуации), что требует от нее умелого балансирования между дружбой с Россией и отстаиванием собственных интересов. У нас же с Россией нет пограничного договора. Его трудно заключить без признания нашей преемственности и решения проблем, связанных в невозвращенным имуществом. На деле вопрос во многом - в национальной гордости эстонцев: именно Освободительная война стала наивысшей исторической точкой для эстонцев, выше которой нет. Но ее значение восточный сосед хочет втоптать в грязь новым пограничным договором без упоминания (Освободительной войны). Различия есть и в оборонной политике: Эстония опирается по примеру Финляндии на резервную армию, базирующуюся на призывниках. В то же время Латвия и Литва используют немногочисленны платные армии.
Короче говоря, все три государства Балтии при принятии внешнеполитических решений учитывают разные факторы, и у них различные предпосылки. Византийская Россия очень хорошо этим пользуется и умеет в этой «единой внешней политике» находить трещины, поэтому подобная иллюзорность единства может оказаться для нас опасной. При этом именно Эстония отличается в этой тройке сильнее всего: как по языку, самобытности, истории, географическому положению, так и по интересам.
Скорее быть мостом между Севером и странами Балтии
Вышеуказанным я не хочу сказать, что Эстония должна совершенно отказаться от сотрудничества с южными соседями (например, в развитии транспорта, энергетики или предпринимательства), но в ближайшей перспективе во внешней политике полезнее делать упор на сотрудничество с северными странами. В числе прочего, тем самым уменьшилась бы угроза остаться зависимыми от южных соседей.
В завершение нельзя не отметить, что если даже при осуществлении полезного и имеющего важное для всех трех стран значение проекта - единой атомной электростанции - возникли такие непреодолимые трудности и противоречия, то что уж говорить о единой внешней политике.
Простой и утопичный пример: даже если латыши-литовцы вдруг пожелали бы совместно потребовать компенсации за оккупацию (совершенно нереальное предположение), то объединение трех малых государств было бы с политической точки зрения слишком небольшим, чтобы оказывать существенное влияние на Россию. Восточный сосед по-прежнему следует менталитету супер-державы. Это означает, что хорошие отношения поддерживаются только в зависимости от необходимости и пользы ради. Поэтому Россия может спокойно отвергать всех трех «балтийцев» разом. Не это ли стало одной из причин, почему мы ухватились за вступление в ЕС? Причем, важно отметить, что пребывание в подобном небольшом внешнеполитическом «балтийском мешке» в некоторых случаях может оказаться для Эстонии даже вредным, особенно с учетом непредсказуемых трений между Литвой и Польшей. Это происходило и в 1938-39 годах. Если же Эстония выберет ориентацию на интеграцию со Скандинавией, и одновременно будет поддерживать хорошие и открытые отношения с другими соседями, возможности для развития государства и достижения внешнеполитических целей будут большими.
Перевод: Алексей Архипов.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Простой и утопичный пример: даже если латыши-литовцы вдруг пожелали бы совместно потребовать компенсации за оккупацию (совершенно нереальное предположение), то объединение трех малых государств было бы с политической точки зрения слишком небольшим, чтобы оказывать существенное влияние на Россию.
