Конечно, каждый волен верить, во что он хочет – теории заговора, тайное соглашение на острове Имрали, влияние Израиля и Америки, долгосрочные планы религиозных джамаатов и прочее, однако «процесс решения», в который вступила Турция, по сути, протекает в чрезвычайно простых рамках.
Рассмотрим поэтапное развитие событий.
Двери на пути к «процессу решения», в который сегодня вступила наша страна, открыло заявление Абдуллы Оджалана: «Мы не стремимся к независимости, автономии, федерации, мы хотим равноправного гражданства и достижения наших целей не с помощью оружия, а через проведение политики на демократической основе».
Оджалан отметил, что в случае расширения основных прав не только курдов, но и всех граждан Турции, и достижения развитой демократии возможно сложение Рабочей партией Курдистана (РПК) оружия и оставление боевиками горных районов страны – иными словами, конец «29-го курдского восстания».
В таких вопросах, как прекращение огня, вывод вооруженных элементов РПК за пределы Турции, сложение оружия и его уничтожение, наблюдаются десятки, сотни деталей, которые можно назвать «техническими». По данным деталям велся и продолжается торг, осуществление каждой из них и конкретных шагов зависит от различных календарей и определенных условий, однако ни одна из них не противоречит самой сути вопроса, как и не выходит за его рамки.
В самой природе вопроса на первом плане – обеспечение стопроцентного соблюдения Европейской конвенции по правам человека, с которой Турция связала себя юридически, а также демократия и ее практики по европейскому или западному образцу.
Смысл состоит в следующем: «решение», которое будет последовательно проводить Турция и которое, возможно, растянется во времени, не станет специальным «решением» для людей, групп или организаций. Предполагаемые меры обеспечат защиту естественных прав, с незапамятных времен частично ущемляемых, и ими будут обладать не только курды, но и граждане Турции.
В этой связи основной документ, имеющийся в нашем распоряжении, – Европейская конвенция по правам человека. Речь идет о конвенции, включающей вместе с дополнительными протоколами 115 статей, под которой Турция подписалась еще в 50-х годах, но не смогла полностью ее претворить в жизнь, и в этой связи ежегодно получает множество обвинительных приговоров в Европейском суде по правам человека.
В нашей конституции, законах, различных регламентах, кодексах, директивах и меморандумах – иными словами, в государственном законодательстве имеется большое количество положений, противоречащих этим 115 статьям. На протяжении многих лет Турция стремится преодолеть существующие расхождения, иногда ускоряя, иногда замедляя темпы или останавливаясь вовсе, а иногда и добавляя в законодательную базу новые несоответствия. Недавняя попытка устранения этих противоречий – четвертый пакет судебных реформ, который находится на рассмотрении в парламентской комиссии юстиции Турции (утвержден комиссией 29.03.13 – прим. пер.). Через данный пакет наблюдается новая «расчистка дороги» по многим вопросам – от свободы самовыражения до прав собственности. Однако министр юстиции отмечал наличие некоторых критических недостатков в данном пакете. Таким образом, чтобы обеспечить абсолютное соответствие этим 115 статьям, нам предстоит еще очень многое сделать.
Однако решит ли полное применение Европейской конвенции по правам человека курдский вопрос? Нет, только этих мер недостаточно. Наряду с практической реализацией данного документа, необходимо обеспечение и демократических практик, не указанных в конвенции. Например, вопрос высокого процентного барьера на выборах, а также определенных политических сфер, закрытых для партий конституцией и законом о политических партиях, или неконтролируемого надзора центральной власти в целом по стране.
Согласно заявленному плану, в конце «процесса решения» РПК «нормализуется», т.е. члены и лидеры организации в результате интегрируются в «нормальную» жизнь турецкого общества. Особым образом будут оговорены условия этого процесса и, возможно, эта практика займет время, однако, в конце концов, в любом случае будет иметь место.
В этой связи пункт, обладающий критической значимостью, – отказ Абдуллы Оджалана от вооруженной борьбы. РПК в этом смысле отказалась от «борьбы», но, во всяком случае, не отложила в долгий ящик свои политические цели. Только метод – больше не оружие.
Поэтому, не следует полагать, что решение, которое выработает Турция, ограничено реализацией практики абсолютного применения Европейской конвенции по правам человека. «Решение» также включает неизменное расширение сферы политики, обеспечение возможности политического отстаивания тех намерений, которые до сегодняшнего дня отстаивались оружием.
И, если говорить о дальнейшей перспективе, то, несомненно, будет востребована возможность свободы отстаивания сепаратизма в сфере политики.
