Мадрид - В четверг вечером Королевский театр (el Teatro Real) в буквальном смысле сотрясался от свистков публики. Зрители единодушно не приняли «Дон Жуана» в постановке Дмитрия Чернякова.
Эта постановка не понравилась также жителям Экс-ан-Прованса (Aix-en-Provence), когда российский режиссер впервые представил ее в этом французском городке в 2010 году. Однако возмущение мадридской публики ничуть не смутило Рассела Брауна (Russell Braun), исполнявшего главную роль, равно как и не пощадило дирижера оркестра Алехо Переса (Alejo Pérez).
Как только опустился занавес, послышались крики возмущения, хотя были и такие, которые кричали «браво» улыбающемуся Чернякову. И все же общая реакция была отрицательной.
Это объясняется тем, что Черняков предлагает радикальное прочтение «Дон Жуана», рисуя его в упадке и даже одряхлевшим, лишая его любовной страсти и даже мужества.
В буквальном смысле потому, что Командор умирает не на дуэли. А в переносном смысле потому, что Дон Жуан предстает перед нами в период импотенции и умирает от сердечного приступа, бесславно завершая свой путь покорителя женских сердец.
Его подводят к такому концу остальные действующие лица оперы. Это что-то вроде семейной мести. И мстят они не столько за его беспутное прошлое, сколько за его настоящее, в котором он превратился в беспомощного и больного мужчину. Дон Жуан в итоге становится жертвой истеричного, спившегося, своенравного и лицемерного общества.
Одиночество, в котором протекает агония главного героя, соотносит оперу Моцарта с кинокартиной «Последнее танго в Париже». Дон Жуан напоминает Марлона Брандо своим кожаным пальто, густой шевелюрой, поношенной рубашкой. Но сходство распространяется и на психологический портрет. Перед нами предстает уставший от жизни, раздраженный и обезумевший человек.
И вот здесь-то Черняков отказывается от мистического исхода. Из загробного мира не появляется Командор. А вместо него приходит профессиональный актер, которого наняли родственники, чтобы разрешить следующий парадокс. Они наказывают героя не за то, что он Дон Жуан, а за то, что он перестал им быть.
Это нечто новое в сюжетной линии, хотя больше всего привлекает разрыв временного единства. Черняков решает продлить действие оперы на несколько недель, оправдывая подобный подход необходимостью «разбивки» оперы на главы, разделенных черными занавесами, напоминающими переходы от одного эпизода к другому в немом кино.
Спектакль мог прозвучать гораздо убедительнее, подбери режиссер более подготовленных актеров. Зрители воодушевленно аплодировали выступлению Айнхоа Артета (Ainhoa Arteta), но посредственный Дон Жуан в исполнении Рассела Брауна свел на нет весь эмоциональный накал представления.
Можно понять, как нелегко было дирижеру Алехо Пересу, на долю которого тоже выпали свистки возмущенной публики. Несмотря на некоторые допущенные ошибки, он считается перспективным дирижером, что доказывает его скрупулезная работа с оркестром и поиск новых музыкальных решений.
