Вашингтон — В вашингтонском Американском университете дипломаты и ученые вспоминали и обсуждали стереотипы «холодной войны». Повод для воспоминаний остался в далеком прошлом, хотя без настоящего тоже не обошлось. Да и как без него, если накануне этой конференции США и Россия, как с некоторых пор стало модно иронизировать в журналистских и экспертных кругах, «померились списками», не добавив теплоты американо-российским отношениям.
Без малого 50 лет назад, меньше, чем за шесть месяцев до гибели, 10 июня 1963 года президент Кеннеди произнес в Американском университете одну из главных своих речей, оставшуюся и в анналах ораторского мастерства, и, что важнее, в истории международной политики. Речь, вероятно, сыграла и определенную роль в формировании этой истории, став попыткой ломки тех самых стереотипов, предпринятой на высшем государственном уровне.
Речь эпохи
Кеннеди тогда много говорил об отношениях с Советским Союзом — недавно завершился «Карибский кризис» — говорил, касаясь не только идеологических разногласий и советских заявлений о «превентивной войне, которая развязывается американскими империалистами против Советского Союза», но и об опасности скатывания к войне не пропагандистской, а настоящей, о заблуждениях и опасных иллюзиях, свойственных не только «советам», но и американцам.
Принимая во внимание тогдашнюю обстановку в США, эта речь казалась многим чистой воды политическим самоубийством Джона Кеннеди. Президент, от которого ждали воинственной и жесткой риторики, сказал: «Давайте пересмотрим наше отношение к Советскому Союзу». Он упомянул «пропасть, лежащую между нами», однако вспомнил о страшных человеческих и экономических потерях, понесенных СССР во Второй мировой, заявил, что «мы, американцы, считаем коммунизм глубоко отвратительным как систему, отрицающую личную свободу и самоуважение. Но мы можем по-прежнему уважать русский народ за его многочисленные достижения в науке и космосе, в экономическом и индустриальном развитии, в культуре, а также за его отважные подвиги». (здесь и далее русский перевод речи взят на сайте История Холодной войны). Кеннеди говорил о ненужных никому тяготах гонки вооружений, о «порочном круге» подозрительности, о взаимной заинтересованности в сохранении мира...
Выступление, как и следовало ожидать, спровоцировало вспышку гнева и ярости в рядах оппонентов Кеннеди. Но многих американцев его слова заставили немного иначе взглянуть на главного «потенциального противника». А реакцию Москвы исчерпывающе характеризует тот факт, что речь американского президента, называемую еще «Стратегия мира», перевели и опубликовали в советской печати.
О прошлом и сегодняшнем
Сергею Хрущеву, когда Кеннеди произнес эту речь, было 28 лет. И если президент США имел в виду какого-то зарубежного адресата своего послания, то, несомненно, думал в первую очередь об отце Сергея — Первом секретаре ЦК КПСС Никите Хрущеве.
«Сегодняшние отношения России с Соединенными Штатами далеки по своей сути от отношений США с Советским Союзом, — сказал «Голосу Америки» бывший старший научный сотрудник Института международных исследований Томаса Уотсона университета Брауна Сергей Хрущев. — В то время были две сверхдержавы, которые зависели друг от друга, которые имели много точек соприкосновения — не эмоциональных, а в сфере безопасности, экономики... Сегодня, когда Россия уже не сверхдержава, то есть такой зависимости нет, отношения стали более эмоциональными, на уровне “Я люблю тебя, я не люблю тебя”«.
Изменилась, по мнению Хрущева, не только политика, но и политики в обеих странах:
«Американские политики сегодня слишком имперски. Они видят себя руководителями доминирующей в мире силы, которая может навести порядок, не понимая, что навести порядок в мире невозможно, потому что даже в Америке задача с ограниченными ресурсами, и вы не можете бросаться наводить порядок в Афганистане, потом в Ираке, Сирии, Сьерра-Леоне, Мали — в результате это будет, мне кажется, как с Римской империей, когда ресурсов не хватило. В те времена и Хрущев, и Кеннеди считали деньги и могли сказать своим военным, что туда или сюда влезать не надо. Что касается российских политиков, то у них проблема ностальгическая. Это проблема солдата, у которого до сих пор болит потерянная в бою нога. Ностальгия по сверхдержавности».
А вот как оценивает тогдашних и теперешних политиков США и России бывший американский посол в Москве Джон Байерли.
«С одной стороны, они располагают намного большим объемом информации, нежели тогда. Но, может быть, это и плохо. Может, тогда, при Хрущеве и Кеннеди, немножко было проще. Им, возможно, легче было разглядеть основное, не потеряться в деталях. Хотя я не осуждаю наших сегодняшних политиков», — отметил Байерли в беседе с корреспондентом «Голоса Америки».
И вновь о списках
Пройти мимо темы «списка Магнитского» и «Анти-магнитского» участники конференции не могли. Все еще слишком горячо и свежо. И не совсем понятно, что с этим будет дальше и к чему приведет. Сергей Хрущев выводит свое отношение к спискам из сформулированной им парадигмы отношений между странами «Люблю — не люблю»:
«Это относится к «списку Магнитского». Много риторики, но это, в общем-то, ничего не меняет, а только мешает установлению хороших отношений. Хорошая политика порождает дружбу, плохая — вражду. И публикации таких списков надо избегать, потому что все эти вопросы решаются закулисно. Для этого у нас есть послы. За это они и получают зарплату».
В отличие от правозащитного сообщества в обеих странах, довольного публикацией и неудовлетворенного лишь тем, что в «списке Магнитского» оказалось всего 18 имен, к тому же, мелких, а не крупных чиновников, американский дипломатический корпус отнесся к списку довольно сдержанно. А многие дипломаты и вовсе его более или менее резко критикуют.
«Я думаю, что это (публикация “списка Магнитского” — И.Р.), скорее всего, просто излишне. Это повторение тех правил и процедур, которые уже существуют. Ведь в нашем законодательстве написано, что люди, подозреваемые в нарушении прав человека, не могут получить визу для въезда в США. При чем тут такой публичный список? Это, скорее всего, политический подход», — сказал посол Байерли.
Он напомнил, что, за исключением весьма непродолжительного по историческим меркам «холодного» периода, США и Россия всегда нормально сотрудничали и союзничали, не говоря уже о том, что даже в самые беспросветные, тяжелые годы идеологического и политического противостояния Вашингтон и Москва смогли удержать ситуацию и «холодную войну» не разогреть. И сегодня у них остается такое обширное поле для сотрудничества, поэтому «списки Магнитского» и «Анти-Магнитского», считает дипломат, — не самое главное и, скорее, исключение. Поэтому Байерли рекомендует не сосредотачиваться на списках и других неизбежных проблемах, а работать сообща там, где у стран есть обоюдные интересы.
Посол России в США Сергей Кисляк отметил, что, на его взгляд, отношения между странами, спустя двадцать с небольшим лет после окончания «холодной войны» остаются «незрелыми», а стереотипы живучи. Обращаясь к участникам конференции, Кисляк иллюстрировал свою мысль экономическими выкладками:
«Объемы торговли между нами — 36 миллиардов долларов. 1% от объемов американской внешней торговли. Это ничтожно. Или около 2,5% российской внешней торговли. А это, в свою очередь значит, что есть совсем немного людей, у которых есть деловые интересы... У нас очень мало межпарламентских контактов. Практически отсутствуют контакты между системами юстиции. Студенческие обмены — скорее исключение, чем правило».
Кисляк заметил, однако, что не теряет надежды на развитие отношений даже сегодня, когда две столицы посылают друг другу «наэлектризованные сигналы», обмениваясь списками «невъездных» персон.
Президент Кеннеди (слева) пожимает руку сенатору-демократу Роберту Берду на церемонии вручения дипломов выпускникам Американского университета в Вашингтоне. 10 июня 1963 г.
… Существует черно-белая видеозапись речи Джона Кеннеди в Американском университете. Ее фрагмент показали на конференции. И создавалось ощущение, что какие-то слова, произнесенные 50 лет назад, в совершенно иную, «черно-белую» эпоху, остаются или вновь становятся актуальными. Кеннеди обращался, разумеется, к соотечественникам, но сегодня «американский» вполне можно заменить на «российский» и наоборот:
«...Это предупреждение — предупреждение американскому народу, чтобы он не попал в ту же западню, что и советский, чтобы он не видел лишь искаженный образ другой стороны, не считал конфликты неизбежными, договоренности — невозможными, а переговоры — всего лишь обменом угрозами. Ни одно правительство, ни одна общественная система не являются столь зловещими, чтобы считать народ лишенным достоинств».
