А где, собственно, Путин? Российский президент часто незримо присутствует на всяких ток-шоу, посвященных России. Но когда в прошедшие выходные в Берлинской академии искусств началась трехдневная встреча известных современных российских писателей, имя главы государства не было упомянуто ни разу. Возможно, Путин в последнее время оказывает на историю своей страны меньше влияния, чем принято считать на Западе. А может быть, упоминание или неупоминание его имени само по себе тоже является неким симптомом, и самые могущественные силы действуют в каком-то другом месте - возможно, где-то в глубине русской души?
«Многие русские не понимают, что времена Российской империи остались далеко в прошлом, - сказала, к примеру, писательница Людмила Улицкая. - Просто здорово осознавать себя частью великой страны с великой культурой». Улицкая родилась в 1943 году и принадлежит, таким образом, к тому поколению российских литераторов, которым в советские времена постоянно приходилось быть внутренне готовыми к неприятностям вплоть до ареста, если они отклонялись от «линии партии». При этом, по ее словам, Улицкая даже «не особенно интересуется политикой, а просто пишет о вещах из своей жизни». Однако ее личная жизнь и политические события в России практически неотделимы друг от друга: в данный момент Улицкая работает над архивом своего деда, который в 1931 году и, возможно, в самом русском из всех возможных мест – в изгнании – написал книгу о теории музыки. В Берлине она прочитала фрагмент из своего последнего романа «Зеленый шатер». В этой сцене КГБ ставит подростка перед выбором: или сотрудничать с его агентами, или быть арестованным. «Это просто книга о моей молодости – это все были мои друзья», - сказала «аполитичная» Улицкая. От старых рефлексов порой бывает очень трудно избавиться…
Развал Советского Союза означал долгожданное освобождение для многих писателей, которым до того приходилось с большим риском распространять свои произведения подпольно. Однако свобода оказалась сопряжена и с некоторыми трудностями: после крушения империи русским пришлось искать новые идеалы. Показательна в этом смысле история журналиста и писателя Василия Голованова: однажды он сидел в своей московский редакции и вдруг осознал, что совершенно не понимает смысла своей деятельности. После этого он поступил очень по-западному и сделал выбор в пользу даун-шифтинга – выключил компьютер, собрал вещички и отправился на почти необитаемый остров Колгуев на Крайнем Севере. Его рассказ о путешествии под названием «Оправдание бессмысленных путешествий», изданный в прошлом году на немецком языке, являет собой результат огромного геологического, этнологического и исторического исследования. Текст как форма служит Голованову прежде всего для того, чтобы найти хоть какой-то смысл безнадежно запутанных моделей познания. В прошлом за наполнение жизни людей смыслом отвечало советское правительство. Концептуалист Лев Рубинштейн, в свою очередь, выразил большую озабоченность по поводу «обскурантизма», становящегося на его родине все сильнее и сильнее.
Поэтому именно молодое поколение российских литераторов требует от руководства страны, чтобы оно не уклонялось от выполнения своих имперских – и оттого чрезвычайно важных – обязанностей. Родившийся в 1975 году Захар Прилепин, например, вызвал бурную реакцию своим рассказом «Письмо товарищу Сталину». За пределами страны это произведение осталось практически незамеченным, но дискуссия в российском обществе была сопоставима с реакцией немецкой общественности на стихотворение Гюнтера Грасса об Израиле. В своем рассказе Прилепин обвиняет «либеральную российскую общественность» в том, что она беззастенчиво выбрала наследство диктатора в качестве ответа международному хищническому капитализму. «Благодаря фабрикам, которые построили твои рабы и ученые, мы заработали миллионы. Мы обанкротили наши предприятия и вывели деньги за границу, где построили на них настоящие дворцы. Мы продали твои ледоколы и атомные подлодки, чтобы купить себе яхты» (обратный перевод с немецкого языка – прим. пер.). Таким образом, смысл существования всей страны оказывается, по мнению автора, потерянным.
Однако Прилепин, который во время обеих чеченских войн командовал взводом спецназа, в отличие от писателей поколения Улицкой и Рубинштейна, совершенно не ощущает себя свободным. Вечный неолиберализм привел к тому, что оказалось потерянным целое поколение россиян, которые не имеют никаких перспектив и среди которых постепенно развиваются радикальные настроения. Либеральный капитализм не приносит людям свободы, а всего лишь деформирует их, говорит Прилепин. «Я сижу перед ними, как какой-то мутант», - пишет он.
Диагноз звучит очень знакомо, но у Прилепина, считающегося среди молодых россиян культовым автором, к критике капитализма примешивается откровенный национализм. Когда его во время одной программы на французском телевидении спросили, не отразилась ли чеченская война на его психическом состоянии, он ответил: «Вы знаете, мы, русские, любим драться».
Ранее Прилепин утверждал, что к задачам, стоящим перед российским обществом, относятся размножение и национальная экспансия. В Берлине он отреагировал на соответствующий вопрос словами: «А что, я должен говорить, что Россию надо еще раз разделить на 15 частей?» Свои тексты он сравнивает с солдатами: они должны действовать, «как молодые солдаты – они должны идти воевать».
Любопытно, что такого рода тезисы не вызывают особого возмущения даже в бывших странах-сателлитах Советского Союза. В Берлине писатели и переводчики из Польши, Литвы, Латвии или Украины говорили, что их страны и народы незадолго до крушения СССР восхищались свободой и демократией гораздо больше, чем восхищаются сейчас. Литовский писатель Лауринас Каткус рассказал, что тоталитаризм до сих пор прочно сидит в сознании его сограждан. «Если литовцы когда-нибудь устанут от собственных демократических экзерсисов, то они вернутся на Восток», - добавил он.
А украинский переводчик и психоаналитик Юрко Прохаско сказал, что многим сегодня не хватает, в первую очередь, эстетики и мистической силы Российской империи. По его словам, это было «восхитительное чувство – иметь право лететь вместе с империей и любить навязанную сверху атрибутику». «Империи могут подчинять себе политику и эстетику. Для тех, кто хочет быть частью империи, важнее не собственное благосостояние или власть, а, в первую очередь, свой собственный образ», - сказал Прохаско. И этот образ в наше время вряд ли кто-то олицетворяет больше, чем Владимир Путин.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Развал Советского Союза означал долгожданное освобождение для многих писателей, которым до того приходилось с большим риском распространять свои произведения подпольно. Однако свобода оказалась сопряжена и с некоторыми трудностями: после крушения империи русским пришлось искать новые идеалы.
