Вы собираетесь приобрести новый автомобиль французского производства и выбираете лизинг. Эта схема всем прекрасно известна и давно проверена на практике. Вы перечисляете плату лизинговой компании (обычно является дочерним предприятием производителя), которая на самом деле и владеет машиной. По окончанию срока действия договора вы либо выплачиваете остаток и, наконец, становитесь полноправным владельцем автомобиля, либо возвращаете его компании.
Проще пареной репы. Тем не менее, если присмотреться внимательнее, вам станет ясно, что это самое дочернее предприятие, которое подписало с вами договор, находится, например, в Швейцарии. И это опять-таки совершенно нормально, здесь нет ничего незаконного. Но почему?
Производитель берет со своей дочерней компании куда меньше той цены, за которую автомобиль продали бы вам, так что вся прибыль от сделки уходит именно ей. И чем ниже облагаемая налогом цена, тем интереснее выглядит вся эта операция для автопроизводителя.
Дело в том, что в Швейцарии подоходный налог для предприятий ниже (примерно четверть), чем во Франции... И значит, материнская компания сможет сократить отчисления. Для потребителя все это совершенно безболезненно. Для автопроизводителя это «оптимизация». Для французских фискальных органов это уклонение от уплаты налогов.
Читайте также: Андора может заменить Кипр для российских капиталов
Технология трансфертных цен
Идет ли речь о машине обычного гражданина или каких-то иных товарах и услугах, технология трансфертных цен промышленных предприятий и финансовых компаний всегда остается одной и той же: она подразумевает работу в стране с привлекательным налогообложением для предприятий. Присутствие компаний в этих налоговых гаванях может ограничиваться одним почтовым ящиком, который позволяет прикрыться трансфертными ценами, чтобы избежать налогового давления в тех странах, где оно особенно сильно.
Так, например, некоммерческая организация Oxfam говорит о расследовании британской газеты The Guardian, в ходе которого выяснилось, что остров Джерси — это... крупнейший поставщик бананов из Южной Америки в Европу, хотя суда с этим грузом никогда не вставали там на причал. Тем не менее, практика трансфертных цен позволяет предприятиям перевести в такие офшорные зоны 80% стоимости бананов.
Примеров тому существует огромное множество. В частности в Oxfam отметили два американских предприятия: первое «импортировало пластиковые ведра по цене в 972,98 доллара за штуку у своей дочерней компании в Чешской Республике», тогда как второе «экспортировало в Бельгию автомобильные кресла по 1,66 доллара за штуку». Какой бы ни была схема, она всегда преследует одни и те же цели: получить как можно больше прибыли в странах с выгодной налоговой системой.
Также по теме: Тайны офшоров
Конфискация ресурсов
Те же самые механизмы послужили основой для доклада депутата Жиля Карре (Gilles Carrez), который лишь приподнял завесу, сообщив, что крупнейшие французские компании платят во Франции в среднем лишь 8% подоходного налога, тогда как для среднего и малого бизнеса этот показатель составляет 33%. Причины тому предельно прозрачны: у небольших предприятий редко бывают представительства за границей и тем более в офшорных зонах.
По оценкам ОЭСР, на операции между дочерними предприятиями международных компаний приходится от 40% до 60% всей международной торговли. Таким образом, несложно понять, какую важную роль играют налоговые гавани в мировой экономике! По сути, они стали неотъемлемой частью глобализации. Они питают ее, а та в свою очередь создает им почву для роста.
В 2011 году объемы экспорта товаров в странах Всемирной торговой организации составили 16,7 триллиона долларов, тогда как экспорт услуг достиг отметки в 4 триллиона. И треть из этих 20 с лишним триллионов долларов прошла через офшорные зоны. Уму непостижимо!
Как отмечают многие наблюдатели, которые недовольны засасыванием богатств в эти черные дыры мировых финансов, на уклонение от уплаты налогов частными лицами в конечном итоге приходится просто ничтожная сумма по сравнению с «оптимизацией» международных компаний. Как бы то ни было, все страны до сих пор предпочитали закрывать на нее глаза.
Читайте также: Необходимость наличия идеологии экономической политики
Осознание проблемы и лицемерие
Тем не менее, перемены все же намечаются. Заявления Франсуа Олланда насчет обязательных отчетов компаний о деятельности их дочерних предприятий в каждой из стран, служат тому наглядным примером. Выступающие против офшоров ассоциации еще давно призывали ввести подобные меры.
Кроме того, после публикации письма с подписями пяти министров экономики и в том числе Пьера Московиси (Pierre Moscovici) девять европейских государств (Франция, Германия, Италия, Испания, Великобритания, Бельгия, Нидерланды, Польша, Румыния) решили последовать примеру США и обязать банки всех стран автоматически представлять налоговым органам сведения о счетах их граждан за границей.
Председатель Европейского совета Херман Ван Ромпей (Herman Vаn Rompuy) внес этот вопрос в повестку дня намеченного на 22 мая европейского саммита.
Такое (пусть и запоздалое) осознание ситуации было в определенной степени связано с разоблачениями проекта Offshore Leaks и, безусловно, является шагом в верном направлении. Тем не менее, покончить с этим явлением подобным образом вряд ли получится.
Также по теме: Зачем США украинские офшорные счета?
В первую очередь, не все страны придерживаются единого курса. Так, даже когда члены большой двадцатки предпринимают какие-то действия, они забывают сказать, что сами поддерживают офшоры у своих границ, и, следовательно, несут ответственность более чем за треть тумана в финансовой системе. Государствам тоже не чуждо лицемерие!
Кроме того, в одной стране налоги всегда выгоднее, чем другой. Когда Великобритания заявляет о намерении снизить до 20% подоходный налог для предприятий, она стремится привлечь предприятия и ставит себя в число офшоров, хотя, по ее собственным утверждением, и ведет с ними борьбу. Великобритания критикует Ирландию, однако сама хочет стать налоговой гаванью по сравнению с Францией.
Объединение усилий
В таких условиях главной задачей становится объединение налоговой политики европейских стран путем создания общих фискальных органов в рамках ЕС. Пока что мы еще очень далеки от достижения цели, если судить по количеству офшоров в одной лишь Европе: Лихтенштейн, Монако, Гибралтар и прочие нормандские острова. Представьте себе, как трудно будет что-то сделать в мировом масштабе. Это не говоря уже о государственном суверенитете налоговых гаваней.
Читайте также: Экономические последствия Excelgate
Наконец, снижение налоговой нагрузки в офшорах позволяет предприятиям перечислить акционерам дополнительную прибыль в форме дивидендов. Кроме того, это повышает их конкурентоспособность. Таким образом, государствам становится непросто перекрыть доступ к налоговым гаваням для национальных компаний: в таком случае их ждет снижение эффективности экономических показателей и отрицательные последствия на внутреннем рынке.
К тому же, при ликвидации одних офшоров и сохранении других лишенные доступа к ним предприятия оказались бы в непростых конкурентных условиях.
Точно такая же логика, например, взяла верх в судоходстве: многие государства в течение десятилетий боролись с так называемыми «удобными флагами», но в конечном итоге были вынуждены отступить. Сегодня над большей частью судов во всем мире развеваются флаги Бермуд, Багам, Кипра, Греции и даже Люксембурга, у которого никогда не было выхода к морю. В этом вопросе принципы конкурентной борьбы ознаменовали победу офшоров.
Разумеется, мир без офшоров все же возможен. Но только если все государства решат внести свой вклад...
