Писатель Элизабет Шемла выступает с критикой постепенного проникновения исламизма во Франции и всего «поколения ислама». Предлагаем почитать отрывок из книги «Ислам - испытание для Франции» (Islam, l'épreuve française).
Нет ничего удивительного, что, используя промахи государства, ислам постепенно смог затмить собой республику для некоторых молодых людей. На смену девизу «Свобода, равенство, братство» пришел опасный в своей простоте и способности охватить огромные массы лозунг «Аллах акбар». Недалекие наставники совершенно ошибочно представляют молодежи Коран как нечто куда более доступное и увлекательное, чем любой школьный учебник, как неприкосновенное воплощение тысячелетней мудрости, которое направляет всю жизнь человека. Его нужно зазубривать наизусть, но ни в коем случае не задумываться о его содержании и не пытаться его обсуждать. Мусульманская «нация», в свою очередь, приносит успокоение, ощущение принадлежности к одному сообществу и упраздняет все различия на одном лишь условии беспрекословного подчинения Богу. Всеобщее братство. Ислам - это прибежище, ответы на все вопросы. Будущее.
Читайте также: «Имам муштуровал меня, пока я не стал исламистом»
Касается это даже молодежи из числа самых что ни на есть коренных французов, которые сталкиваются с полнейшим разбродом в своем окружении, а также личностными и семейными трудностями. По данным Министерства внутренних дел, сейчас в ислам каждый год переходят 4000 человек, а общее число обращенных достигло 100 000, что в два с лишним раза больше, чем в 1986 году. Мусульманские организации утверждают, что речь идет о 200 000 человек. На самом же деле, нам практически ничего не известно, потому что в этой, как и некоторых других областях, нам остро не хватает статистических данных и научных исследований. От обращения в ислам не застрахованы представители ни одного из общественных классов: врачи, адвокаты, бизнесмены и чиновники становятся прихожанами во французских мечетях. Тем не менее, в большинстве случаев их поступок носит духовный характер. Обычно они выбирают суфизм, чего нельзя сказать о молодежи из пригородов и городских кварталов, которые держат под контролем ваххабиты, салафиты, «Джамаат таблиг» или «Братья-мусульмане».
Появившиеся в Le Monde Magazine рассказы людей под общим заголовком «Ислам во Франции: пути новообращенных» служат наглядным примером жизни и состояния духа 20-летних верующих, которые с головой окунаются в новое самосознание, демонстрируют все его внешние признаки (одежда для обоих полов, борода для юношей) и с пылом истинных неофитов принимают идущее вразрез с общественной моралью мышление их новообретенной религии. Направляющие их по этому пути кумиры, рэперы и спортсмены, пришли оттуда же, откуда и они сами. Хотя многие и полагают иначе, среди них насчитывается ровно столько же черных, сколько и белых. Хотя, разумеется, суфист Ахенатон и бывший радикал Абд аль Малик подают несколько иной пример, чем Николя Анелька или Франк Рибери (он дал сыну имя Сейф, «меч ислама»), у которых религия тесно переплетается с сомнительным поведением.
Также по теме: Готов ли ислам к сосуществованию?
Кроме того, касается это и женщин, например, католички Мелани Жоржиад (сценический псевдоним Diam’s), талантливейшей исполнительницы с черной дырой в душе. Она перешла в ислам после знакомства с будущим мужем: надела хиджаб и бросилась прочь от сцены, как будто сам шайтан жег огнем ей пятки. Внезапно пресса ощутила беспокойство за молодежь. «Если бы я закончила свои дни, как Эми Уайнхаус, разве обо мне сказали бы то, что говорят сейчас - что я опасна для молодежи? Бороться за мир, быть хорошим человеком, хотеть семейной жизни… где в этом опасность? В конце концов, я сказала себе, что их привлекает только треш, так что пусть идут куда подальше. Я же мечтаю не о конце жизни… Я хочу взять вас с собой на прогулку по извилистым тропам моей жизни, в путешествие на край света и в самую глубь моего сердца так, чтобы вы поняли, что взволновало и поразило меня, вдохнуло в меня новую жизнь». Такое перерождение является одновременно признаком повторной исламизации мусульман и исламизации христиан.
Обращение в веру само по себе - это формальность, которая, тем не менее, приобрела современный окрас и как нельзя лучше соответствует нынешней эпохе фастфуда, телевидения и Twitter. В этом, кстати говоря, и кроется одна из причин ее успеха. Я пошла в одну из мечетей Гренобля. На самом деле это всего лишь переделанная под молитвенный зал комната в небольшом жилом доме в квартале Сен-Брюно. Помощник имама занимался уборкой помещения для омовений, которое находилось чуть дальше, на заднем дворе. Он посмотрел на меня. Мне просто хотелось побеседовать, встретиться с одним из них.
Десять лет назад у него бы возникли подозрения. Кто она? Осведомитель? Провокатор? Полицейский? Журналист? Но все это в далеком прошлом. Я не успела и рта раскрыть, как он спросил меня, пришла ли я, чтобы обратиться в ислам. Проще не бывает! Отложив на время швабру, он объяснил мне, что для этого нужно «иметь веру, начать читать Коран, знать и верить, что он - записанное слово Божье, путеводитель везде и во всем». Затем для принятия в сообщество мусульман или умму необходимо произнести шахаду в присутствии двух свидетелей или имама. Он произносит фразу: «`Ашхаду ан ля ил`яха `илля Лл`аху уа `ашхаду `анна Мух`аммадан ра`сулю Ллахи». В переводе это означает: «Свидетельствую, что нет Божества, кроме Аллаха, и ещё свидетельствую, что Мухаммад - Посланник Аллаха». Это все? «Да, но тебе нужно поработать над верой». Он предложил мне прийти в час молитвы и расположиться в отведенной для женщин комнате. Два часа спустя я оказалась там совершенно одна.
Читайте также: О мусульманской проблеме
После молитвы из большого зала вышел невысокий худой человек лет 40 на вид с мусульманской шапочкой на голове. Он подошел ко мне и вежливо предложил выпить кофе. Пьеру Желелю из Марселя уже довелось побывать в тюрьме, которая стала одним из центров вербовки новых радикалов (некоторые из них впоследствии могут перейти в терроризм). Чувствовалось, что он разорвал все связи, что у него никого нет в жизни: «Я не могу просто так встречаться с любой женщиной, это было бы грехом. Я жду, пока не найдется та, что предназначена мне Аллахом».
У него каждый день назначена встреча с одиночеством в этом кафе посреди торгового центра. Там он часами сидит в перерыве между двумя молитвами в его мечети, потому что не хочет пропустить ни одной. «Жизнь пошла наперекосяк. Но в тюрьме я нашел веру, и она спасла меня. Аллах вернул меня на правильный путь. Много лет назад я переехал сюда из Марселя, чтобы оставить позади все плохие связи и влечения, найти работу. Я работаю на стройке и попросился в утреннюю смену, чтобы ходить в мечеть на все молитвы после полудня. До этого я молюсь на стройке. Начальник не возражает. Пять молитв - это очень важно. Это организует вас, заставляет продумывать весь ваш день, сохраняет вас, напоминает вам об обязательствах». Его взгляды характерны для новообращенного верующего. Он буквально следует религиозным догмам и не допускает даже рождественских поздравлений. Однако имамам из тюрем прекрасно известно, что ислам все же может спасти хулиганов.
Как мне кажется, процесс исламизации в светском и республиканском обществе не представлял бы собой особой проблемы, если бы не волна ненависти внутри этого самого поколения ислама, которая поднимается незаметно для многих людей. По духу все это явно не похоже на рождественские встречи. В этом-то и заключается самый главный и опасный момент.
