Всю эту неделю утренний покой слушателей Радио 4 нарушается диссонансом гремящих каденций саунд-арта - одного из самых непослушных, не поддающихся описанию жанров. В понедельник ровно в 9.02, в перерыве между программами «Сегодня» и «Начинаем неделю», радиоэфир внезапно погрузился в нервный водоворот из фрагментов интервью, зевоты, технических помех, тестовых сигналов уровня громкости и неудачных дублей – все это было смонтировано художником Кристианом Марклэем (Christian Marclay).
Вторник начался с сюрреалистической, футуристической поэмы Рут Эван (Ruth Ewan). В среду была исполнена вьюга из коротких радио-волн Питера Стриклэнда (Peter Strickland). «Нам нравится называть это радио инвенциями, - говорит Майкл Моррис (Michael Morris) из Artangel, мрачный гений, стоящий за этим проектом. - Каждая из них представляет абсолютно разный подход к слушанию. Общее у них только то, что все они звучат в 9.02 утра на Радио 4».
Реакция на эти произведения - если судить по блогу BBC iPlayer и Открытой дискуссии Guardian - варьируется от экстатического восторга до резкого неприятия. «Это режет мне уши, - жалуется один из слушателей на труды Марклэя. - Мне не стоит слушать радио в это время до конца недели».
Что характерно, онлайн-дебаты вылились в обсуждение самой концепции саунд-арта - сильно размытого и непонимаемого многими термина, который вбирает в себя поражающее ум количество художественных практик, таких как амбиентные звуковые ландшафты, конкретная музыка, электроника, нойз-рок, поэзия «произносимого слова», и как в нашем примере, альтернативное радио. «Это любой вид искусства, в котором звук играет ведущую роль», - говорит немецкий первопроходец Ханс Петер Кун (Hans Peter Kuhn). Для многих работающих в этом жанре такая очаровательная амбивалентность является сильной стороной саунд-арта. «Этот термин замечателен своей гибридностью, - говорит крестный отец английского саунд-арта Дэвид Туп (David Toop). - Самое прекрасное в нем - именно невозможность связать художника определением. Она позволяет художнику делать все что угодно».
Зародившись в 1920-х благодаря работам дадаистов и сюрреалистов, затем получив солидную поддержку в виде работ Джона Кейджа (John Cage), жанр наконец-то был поименован в Нью-Йорке на эпохальной выставке 1983 года Sound/Art (Звук/Искусство). Среди прочих вех развития - выставка Дэвида Тупа «Звуковой бум» в 2000 году в лондонской Hayward, первая в ведущих английских галереях, а также Премия Тернера, полученная в 2010 году Сюзан Филлипс (Susan Phillipz) за ее основанную на балладах звуковую инсталляцию «Долина».
Несмотря на это, на удивление мало художников проявляют желание выйти из тени и публично заявить о том, что они - саунд-художники. «Мы не собирались творить саунд-арт, - говорит Моррис о сессиях на Радио 4. - Это всего лишь серия утренних вещаний художников».
Даже Филлипс, возможно самая признанная представительница жанра, страстно отрицает, что она саунд-артист. «Это ярлык, и я не мыслю себя через него». Проблема, похоже, в самом термине. «Любые слова, которыми определяют искусство, не есть то же самое, что и само искусство», - объясняет художник Сюзан Хиллер (Susan Hiller), также получившая заказ на создание произведения от Artangel/BBC. Виновник изобретения этого термина в 1983 году - американский смутьян-экспериментатор по имени Вильям Хеллерман (William Hellermann), куратор той самой прорывной выставки 80-х.
«Могу сказать, я вбросил этот термин, - бодро заявил он мне по телефону из Хадсона, Нью-Йорк. - Но вовсе не из каких-то философских или эстетических соображений. Просто никакого названия для этого вообще не имелось». На глазах Хеллермана новорожденный жанр развивался и расцветал. «Когда мы начинали, технологии были дорогими и нестабильными, - говорит он. - Сейчас в каждом домашнем компьютере есть инструменты для создания саунд-арта». iPod сделал звуковой дизайн неотъемлемой частью нашей жизни. Саунд-артом можно назвать даже аудиокниги и музейные аудиогиды.
Хеллерман согласен - чтобы жанр развил свой потенциал, он должен вырасти из неуклюжего определения, подаренного им 30 лет назад. «Я думаю, это привязывает нас к прошлому. Я считаю, что слово "арт" зачахнет и отвалится, останется только "саунд"». Хиллер верит в обратное: «Тех, кого раньше называли видео-художниками, теперь называют просто художниками. То же самое произойдет и с нами».
Так или иначе, похоже, что звуковым произведениям уготована ведущая роль на арт-сцене. «Меня вообще не волнуют ярлыки, - говорит Кун. - Какая разница, как это называется, если это хорошо? Все эти ссоры по пустякам скоро забудутся. Пусть история решит за нас».
