Нью-Йорк – Что получится, если извлечь 70 страниц мелодрамы из «Войны и мира» и превратить их в мюзикл? Потом наложить танцевальную музыку на традиционные русские фольклорные напевы. Сделать местом действия шатер и добавить ко всему этому изысканную еду и свет прожекторов.
У вас получится захватывающий дух и, тем не менее, довольно беспорядочный мюзикл «Наташа, Пьер и великая комета 1812 года» («Natasha, Pierre & the Great Comet of 1812») – одновременно пиршество и оскорбление всех чувств. И, тем не менее, театральное представление перед обедающей в зале публикой никогда еще не казалось столь очаровательным.
Премьера полностью поющегося мюзикла состоялась в конце 2012 года в нью-йоркском театре Ars Nova, однако теперь его будут давать в новом помещении площадью в 560 квадратных метров в одном из промышленных районов города. Первое представление там состоялось в четверг, 16 мая.
Оказавшись в окружении ультрасовременных крыш соседских зданий, авторы проекта попытались включить в свое шоу такое количество деталей, что кому-то оно может показаться перегруженным: падающие сверху снежинки, пульсирующий свет прожекторов, передвигающиеся по залу актеры и струящийся дым. Иногда действие замедляется, еда на столах зрителей перестает выглядеть уместной, и порой кажется, что этот художественный проект выходит из-под контроля.
Тем не менее, несомненно, создатель, композитор и исполнитель Дейв Мэллой (Dave Malloy) решился на постановку весьма смелого мюзикла. Его просто нужно немного отредактировать.
По каждому билету зрители могут получит полноценный русский обед – борщ, галушки, ржаной хлеб, соленья, курица и лососина – и бокал вина или коктейля на выбор.
После того как зрители насладились едой, начинается само представление, участники которого передвигаются по всему залу. Действие разворачивается вокруг симпатичной молодой девушки, которая влюбляется в одного молодого человека, но которую соблазняет другой. 16 актеров помогают зрителям следовать за различными поворотами насыщенного сюжета мюзикла, обращая их внимание на весьма полезную информацию в программах.
Актерам удается добиться эффекта погружения, поскольку они стирают границы между аудиторией и исполнителями. Вас, к примеру, могут попросить передать записку, с любовью сочиненную молодой героиней, или на время разделить трапезу с одним из исполнителей, или какой-то пьяный солдат может разбить рюмку водки о ваш столик.
Песни Мэллоя удивительно разнообразны. В то время как музыка варьируется от русских фольклорных мотивов до хаус-бита и рэпа, стихи песен не отстают от нее, соскальзывая с душераздирающе неироничных «Я люблю его/Я люблю его» до почти издевательски предупредительных «В России 19 века мы пишем письма».
Навязчивое пристрастие к речитативам и описательным пассажам порой утомляет, а иногда кажется просто странным: «Я набрасываю шубу на плечи/И не могу найти рукава», – поет одна из героинь, которой в конце концов удается обнаружить рукава шубы. Кроме того, до сих пор остается неясным, действительно ли Лев Толстой написал эту бессмертную строку: «Закрой свой чертов рот!»
Отсутствие последовательности в стихах и музыке может показаться чем-то очаровательным, но оно также служит своего рода охладителем. В этом смешении стилей и звуков порой очень трудно вникнуть в суть представления, какими бы профессиональными ни были актеры.
А они действительно хороши: Филиппа Су (Phillipa Soo) в роли Наташи – это просто какое-то чудо, девушка изысканной красоты с сильным эмоциональным голосом. Она почти так же красива как и Лукас Стил (Lucas Steele), талантливый певец и актер с движениями модели из журнала Vogue, появление которого всегда сопровождает электронная музыка.
Мэллой в роли Пьера, возможно, не является обладателем самого сильного голоса, однако он компенсирует этот свой недостаток силой своего актерского мастерства. (Кроме того, именно он написал этот мюзикл и потому вполне заслуживает роли в нем.)
Остальные исполнители полностью отдают себя шоу, не допуская ни единой ошибки за два с половиной часа представления. Дизайнер костюмов Палома Янг (Paloma Young) одела главных героев в красивые платья и военную форму той эпохи, добавив в костюмы массовки панковский колорит.
Некоторые эпизоды мюзикла просто восхитительны: элементы оперы внутри мюзикла, в которые замедленное действие выглядит весьма забавно, являются прекрасными образцами драматургического мастерства. А кумулятивная структура пролога – «Соня хороша / Наташа юна / А Андрея здесь нет» – идеально задает тон первой части мюзикла. Бриттан Эшфорд (Brittain Ashford) исполняет волнующую песню «Соня одинока», просто стоя под лучом прожектора.
Хореограф Сэм Пинклетон (Sam Pinkleton) и режиссер Рейчел Чавкин (Rachel Chavkin) постарались использовать каждый дюйм замысловатых декораций Мими Лиен (Mimi Lien), поэтому внимание зрителей постоянно перемещается. Члены оркестра под руководством дирижера Ора Матиаса (Or Matias) находятся в различных уголках зала, рассчитанного на 199 человек.
В целом этот мюзикл можно назвать сенсационным и весьма рискованным представлением, особенно учитывая то, как мало места между столиками и с какой скоростью передвигаются актеры. Кроме того, зрители пьют алкогольные напитки. Тем не менее, актерам удается все время поспевать за движением лучей многочисленных прожекторов Брэдли Кинга (Bradley King), даже если они оказываются у вас на коленях.
Это как раз то шоу, которому удается подобраться к зрителям так близко и при этом оставаться таким далеким.
