«Левада-Центр» - первосортный исследовательский инструмент, а его опросы служат ключевым источником информации для моего скромного блога. Он жизненно важен не только для меня, но и для ученых, предпринимателей, НКО – фактически, для всех, кто не готов удовлетвориться анализом, основанным на байках. Он без преувеличения незаменим, и его исчезновение стало бы огромной потерей для многих, но в первую очередь - для самих россиян.
Эллен Барри (Ellen Barry) из New York Times прекрасно изложила казус с «Левадой», хотя, на мой взгляд, она несколько переоценивает антипутинскую направленность информации Центра (его последний опрос показал, что Путина поддерживают 63% - почти столько же, сколько несколько месяцев назад, и эта цифра в целом соответствует данным других опубликованных опросов). В своей статье Барри справедливо отмечает, что даже если действия Кремля рассматривать с точки зрения его узких эгоистических интересов, подобные шаги выглядят нелепыми и невыгодными самому же Кремлю:
«Опросы важны для российских лидеров, которые рассматривают популярность как ключевой стабилизирующий элемент в системе, лишенной конкурентных выборов. Кремль щедро финансирует исследования, затрагивающие десятки тысяч россиян, но часто не публикует их результаты – особенно те, которые указывают на растущее недовольство. Одно из подразделений тесно сотрудничающего с Кремлем Всероссийского центра изучения общественного мнения, предположительно, получило аналогичное предупреждение о том, что оно подпадает под закон об иностранных агентах».
Хотя путинский Кремль культивирует показные и тщательно рассчитанные равнодушие и беспристрастность, на деле он буквально одержим – и всегда был одержим - общественным мнением. Путинская команда придает его исследованиям даже больше значения, чем клинтоновский Белый дом, и, как я читал, никогда не принимает важных решений, не сверившись с опросами.
Фактически одной из главных причин увольнения всеми любимого политического манипулятора Владислава Суркова заключалась в том, что он не заметил сдвиг в общественном мнении, который привел к ослаблению позиций «Единой России» и росту популярности оппозиции. Определенный смысл в этом есть: если – как это было в случае Суркова – твоя работа предполагает манипуляцию общественным мнением и контроль над ним, но вдруг оказывается, что ты не знаешь, какое оно, это самое общественное мнение, очевидно, что ты не лучшим образом справляешься со своими обязанностями.
Однако решение закрыть «Левада-Центр» сильно осложнит жизнь Кремлю с сугубо прагматической точки зрения. Это классический пример «отмораживания ушей назло бабушке» (тактики, которую Кремль, к несчастью, успел хорошо освоить). Поэтому, хотя я, естественно, возмущен глупым поведением Кремля и определенно симпатизирую Центру и его сотрудникам, я уверен, что это решение будет иметь крайне негативные последствия для самой власти. Невозможно править страной, не зная, что думают люди, и если Кремль будет пытаться управлять Россией на основе своей ненадежной интуиции, это неминуемо закончится неудачей.
В таком обществе, как Россия, с ее открытыми границами и более-менее открытой экономикой, стратегия управления, основанная на импровизации, имеет крайне ограниченный срок годности. Устойчивость власти Кремля в изрядной мере основана на том, что он всерьез интересуется общественным мнением и готов к нему применяться. Если он вдруг перестанет это делать и начнет считать опросы иностранным заговором, которому нужно противостоять, ему рано или поздно предстоит с разгона врезаться в кирпичную стену реальности. Я очень надеюсь, что - к общему счастью – этого все-таки не произойдет, но если Кремль всерьез затеял крестовый поход против «Левада-Центра», ему придется заплатить за это очень дорого.
