Более 10 лет назад я сидел в жуткую жару на краю кровати в дешевом отеле, расположенном в одном из раздираемых войной регионов Колумбии, и слушал то, что мне говорила женщина. Я только что с ней переспал. И тогда она поведала мне свою тайну.
Я приехал в Колумбию, потому что хотел стать фотожурналистом, и тогда я считал, что сделать это можно лишь в том случае, если я окажусь в центре какого-нибудь конфликта. В течение нескольких десятилетий колумбийское государство находилось в состоянии войны с группировками повстанцев, финансировавшими свою деятельность с помощью похищений людей и торговли наркотиками. В ответ на похищение богатых землевладельцев стали формироваться эскадроны смерти, которые вели грязную войну против партизан. За 20 лет в этом конфликте были убиты более 70 тысяч человек, а 3 или 4 миллиона жителей страны вынуждены были покинуть свою родину.
Я стал снимать все участвующие в конфликте группировки, в первую очередь повстанцев. Некоторое время я провел у них в лагере, после чего направился на поиски представителей другой стороны. Юг Колумбии представлял собой один из центров торговли наркотиками, там постоянно возникали вооруженные столкновения между партизанами и «парас», то есть участниками военизированных формирований. Вот туда я и поехал, в Путумайо (Putumayo).
Во время многодневной поездки в старом автобусе я познакомился с молодой женщиной, с прекрасной колумбианкой по имени Мэрилин. Мы долго разговаривали, и я быстро ею увлекся. Когда я познакомил ее с моими планами, она сказала, что у нее есть друзья среди «парас» и что она может мне помочь. Она пригласила меня остановиться в доме ее семьи, расположенном на окраине довольно большого поселения.
Я пробыл там пару недель, фотографировал поля коки и встречался с членами военизированных группировок. Вместе с Мэрилин мы провели много вечеров, сидя в гамаке. Мы целовались, но не более того. Когда я уезжал обратно в Англию, она сказала мне, что теперь я стал «членом семьи». Я обещал вернуться как можно скорее.
Когда я приехал туда вновь спустя шесть месяцев, Мэрилин мне сказала, что она недавно воевала, принимала участие в вооруженном столкновении. Она примкнула к «парас». В этом бою погибли 25 членов военизированных формирований и, по меньшей мере, 15 повстанцев, и среди них была подруга Мэрилин. После боя все жители соседней деревни покинули свои дома. Меня эта история не особенно сильно шокировала. Все-таки я находился в стране, где царило насилие. Только везение – или его отсутствие – определяло, на какой стороне оказывался человек. Я остался с ней. Затем я получил задание снимать войну в Ираке. Поэтому я вновь покинул Колумбию.
Во время моего следующего посещения Колумбии ее отец предложил мне холодного пива в тот момент, когда я ждал Мэрилин. Он сказал, что она выполняет какое-то поручение. Через некоторое время она вернулась, и мы, взявшись за руки, пошли к ручью, расположенному за домом во влажном тропическом лесу. Некоторое время мы шли вверх по течению в холодной воде. У меня было такое чувство, что в наших отношениях что-то изменилось. Я спросил ее о том, не будет ли лучше, если я буду жить не в доме ее семьи, а в гостинице. Она сказала, что так будет проще. Вечером она пришла в гостиницу, мы поужинали на балконе и выпили вина. После этого она осталась на ночь.
Мой гостиничный номер был крохотным, и в нем было очень жарко, а номер с кондиционером я не мог себе позволить. Снаружи проникали крики уличных торговцев и шум, создаваемый проезжавшими автомобилями. Когда забрезжило утро, Мэрилин заявила, что она должна мне что-то сказать.
В любых отношениях возникает такой момент, когда твоя подруга хочет поделиться с тобой своей тайной. Обычно это имеет отношение к сексу – сколько у нее было партнеров и тому подобное. Часто такого рода тайна изменяет основу отношений – искренность имеет свои последствия. Однако признание Мэрилин смутило меня полностью. Она мне сказала, что в настоящее время выполняет для «парас» другое задание. Теперь она стала киллером. Ее работа, по ее словам, состоит в том, чтобы уничтожать информаторов и предателей. Она уже убила 10 человек. Она смотрела на меня и ждала ответа.
Я не испытывал никакого отвращения. Месяцы, проведенные мной в Колумбии и в Ираке, где было много насилия, изменили меня. Меня было уже трудно чем-то шокировать. Различия между жертвой и преступником часто казались мне существующими только в глазах наблюдателя.
Женщина, с которой я спал, была киллером; теперь оружие все время находилось на ночном столике. Я наблюдал за тем, как она доставала пистолет из своего пояса, расстегивала джинсы и ложилась в мою постель, а я не мог провести связь между находящейся в моих объятьях женщиной и теми телами, которые я видел в местном морге – это были именно те убийства, в совершении которых она мне призналась. На фоне тропической жары, находясь под воздействием рома и кокаина, я обнимал прекрасную 22-летнюю женщину, и при этом фантазии и реальность перемешивались. Я гнал от себя прочь реальность. Я чувствовал себя так, как будто все происходит в каком-то кинофильме.
Однажды утром Мэрилин сказала, что накануне ночью она убила одну женщину. Она не была предательницей. И не была информатором. Это была любовница мужа ее подруги. Она точно описала, как все произошло, и не испытывала в этот момент никакого волнения, и тогда у меня в голове все прояснилось: Мэрилин не участвовала в гражданской войне, она была наемным убийцей. Я все еще чувствовал себя привязанным к ней, но, наконец, мне стало понятно то, что любой другой человек осознал бы значительно раньше.
Те ее фотографии, которые я с этого момента делал, концентрировались на темной стороне ее жизни. Я пытался сделать из своей любовницы объект и тему моей работы. Она разрешила мне взять у нее интервью.
«Когда мне в первый раз пришлось убивать, я испытывала страх. Мою первую жертву я убила только потому, что я хотела знать, смогу ли я это сделать. После этого я вся дрожала. Я не могла есть. Я ни с кем не могла говорить. Во второй раз было только немного легче. Теперь я убиваю и не испытываю ничего внутри себя. Я чувствую себя нормально. В общей сложности я убила 23 человека».
Мы спорили. Я яростно обвинял ее во всем том плохом, что происходит в Колумбии. Через некоторое время я вновь уехал из страны для того, чтобы снимать войну в Ираке и Афганистане. В течение года мы посылали друг другу сообщения по электронной почте. Она просила меня не забывать ее. Брошенные мной в ее адрес обвинения, по ее словам, она пыталась осмыслить. Она говорила о том, что хочет начать все заново, однако «парас» так просто никого не отпускают.
В какой-то момент я перестал получать от нее сообщения по электронной почте. С ней что-то случилось? Ей удалось вырваться или ее настигло ее прошлое? Я вновь отправился в Колумбию. Когда я подошел к дому Мэрилин, меня встретил ее отец со слезами на глазах. Он сказал, что ее похитили и забили до смерти камнями – это наказание для «sapo», для кротов – так называют они доносчиков. Я не проронил ни одного слова.
Я вспомнил о нашем споре и о ее сообщении, направленном по электронной почте, в котором она говорила о необходимости поговорить о том, как ей вырваться из этого хаоса. Я вспомнил наши поцелуи в тот момент, когда я еще не знал, что она была киллером. Утром следующего дня я пришел к ее могиле.
Была ли Мэрилин убита, потому что была информатором? Или ее убрали за то, что она захотела выйти из игры – о чем она и написала в своем сообщении по электронной почте. Именно в это я и хочу верить. Мне хочется верить в то, что она изменила свои взгляды.
Но кого я хочу ввести в заблуждение?
