«Любите ЛЕГО, но не любите пластмассу?» - уточнял в марте этого года один из нескольких десятков блогов, посвященных детскому конструированию, под названием Apartment Therapy, представляя новый деревянный конструктор, выпущенный этой весной компанией Mokulock. В описании сказано, что конструктор изготовлен «вручную» из «полностью натуральных материалов». Он состоит из блоков с восемью шипами и отличается привлекательным внешним видом, оформлен в минималистском стиле Muji из вторичного сырья, упакован в коричневую картонную коробку, а в придачу дается мешок для хранения из неотбеленной холщевой ткани. Один из гостей форума написал, что хотел бы приобрести конструктор, в котором были бы еще и настоящие кирпичи и бетонные детали, чтобы дети имели представление о настоящих строительных материалах.
Однако за привлекательным внешним видом конструктора кроются некоторые важные функциональные особенности. На сайте интернет-магазина Design Boom появилось предупреждение о том, что «детали могут подвергаться деформации, и их подгонка будет неплотной из-за характерных свойств материала в условиях перепада температур и изменения влажности». А другой комментатор поднял вопрос о качестве и долговечности деталей, «учитывая огромнейшее количество деталей, выпускаемых в год». Можно ли эти Лего без привычных крепежных элементов сравнивать с обычными Лего? Обязательно ли делать Лего вручную, как, например, мы готовим дома еду? Я-то понимаю, почему моему ребенку хочется собрать свою собственную игрушку, но вот понадобится ли ему для этого посторонняя помощь? И почему выбрали дерево?
В своей последней книге «Воспитываем творческие способности ребенка: игрушки и места для игр в Америке середины прошлого века» (Designing the Creative Child: Playthings and Places in Midcentury America) Эми Огата (Amy F. Ogata) изучает эти вопросы, возвращая нас в прошлое. А точнее, в послевоенный период, когда родители начали уделять свое время и тратить деньги на покупку товаров и посещение мест развлечений, которые могли бы развивать творческие способности их детей. Из-за резкого скачка рождаемости среда обитания американских населенных пунктов изменилась – пришлось строить тысячи новых школ, новых домов и расширять учреждения. На фоне этого бурного строительства у людей возникли и новые вопросы: как, где и с помощью каких средств организовать воспитание и обучение американских детей. Как пишет Огата, творческие способности, неразрывно связанные с индивидуальностью, считались теми чертами, которые необходимы гражданину в демократическом государстве – в отличие от закованных в строгие рамки и управляемых детей, которых воспитывали в социалистических странах. В итоге появились миниатюрные копии послевоенного «общества потребления» с товарами, ориентированными на удовлетворение потребностей в многочисленных сферах жизни.
И когда Огата приводит нас в игровые комнаты, классы и научные музеи тех времен, можно только удивляться тому, как много из того, что сейчас доступно детям из обеспеченных семей – и развлекательных и познавательных аттракционов – было создано уже тогда, в конце 40-х и в 50-х годах прошлого века. Единственное существенное отличие состоит в том, что сейчас творчество мы ценим во взрослых, а в детях – смышленость.
Что же касается использования дерева, Огата пишет: «Среди представителей среднего класса и верхушки среднего класса использование дерева для изготовления развивающих игрушек стало материальным символом долговечности, подлинности и утонченности». Она цитирует слова (французского философа) Ролана Барта (Roland Barthes), который назвал пластмассу и металл «некрасивыми, лишенными изящества» и «химическими» материалами. Он утверждал, что древесина «это знакомый, родной и поэтический материал, который не лишает ребенка возможности потрогать натуральные предметы – дерево, стол, пол». Деревом не поранишься, оно не ломается, не крошится – оно только изнашивается и может служить очень долго». А доктор Спок (Dr. Spock) считал, что вместо похожего на настоящий металлического игрушечного поезда лучше выбрать упрощенную деревянную модель. А магазин Creative Playthings, продававший первые развивающие игрушки и выпускавший одноименный каталог, предлагал комбинированную мебель Hollow Block с игровыми элементами: полые открытые с одной стороны кубы, изготовленные из клена, которые можно было использовать для хранения вещей и «строительства» крепостей и укреплений для детских игр.
Если же посмотреть на мебель, которую покупают современным детям из обеспеченных семей, то она тоже выдержана в этих эстетических традициях использования выбеленной древесины. Например, кровати Oeuf, собранные из деревянных панелей натурального и белого цвета, столы Offi с грифельными досками, в которых сочетаются гнутые ножки в стиле Имзов (супруги Charles&Ray Eames – дизайнеры мебели – прим. перев.) и рабочая поверхность, предназначенная для творчества. Почему так популярны недорогие и недолговечные игрушки фирмы Melissa & Doug, которые, зачастую, не отличаются особой функциональностью, но изготовлены на деревянной основе? Рекламный буклет фирмы Mokulock написан языком, очень похожим на тот, который использовал Барт: «Фирма Mokulock заботится о детях, растущих в городских и практически стерильных условиях, и стремится дать им возможность соприкоснуться и поближе познакомиться с природой и окружающей средой в игровой форме».
Игрушки для строительства и конструирования – не важно, из какого материала – были популярной категорией товаров для детей в послевоенный период: Центр искусств Уокера (Walker Art Center) разработал развивающий игровой набор Magnet Master, в состав которого входили магниты и стальные пластины в виде основных геометрических фигур, Чарльз и Рэй Имзы придумали игру-конструктор «Карточный домик» из разрисованного картона, с помощью игрового набора цветных эластичных фигурок Colorforms дети могли строить, играть и учиться. Эти простые фигуры и основные цвета постоянно присутствовали и на детских площадках, и в игровых комнатах. Огата описывает конструкторы, завоевавшие призы на конкурсе игровых конструкций, который проводился в 1953 году (в составе его жюри был наряду с другими и архитектор Филип Джонсон (Philip Johnson)). Например, набор надувных блоков – «игровой дом с прорезными панелями и металлическим решетчатым каркасом-лесенкой», «вертикальные бочкообразные элементы» и мостики – «по этим конструкциями можно было карабкаться, ползать, а под ними прятаться».
Важной особенностью всех этих игровых площадок было использование переносных модулей, которые дети могли самостоятельно переставлять, как захочется. Дизайнеры Ричард Дэттнер (Richard Dattner) и Пол Фридберг (Paul Friedberg), которые участвовали в создании нескольких детских площадок в Центральном парке, перефразировали высказывание швейцарского психолога и специалиста по теории развития детей Жана Пиаже (Jean Piaget), который утверждал, что «возможность изменить что-нибудь в окружающей обстановке … позволяет ребенку почувствовать, что он управляет ситуацией и все может». Игровые блоки Imagination Playground из синего пенопласта для детских площадок, которые сейчас выставлены в Национальном музее строительства (National Building Museum) в Вашингтоне, являются частью экспозиции под названием «Играй, работай, строй» (Play Work Build). Это всего лишь модернизированная версия давно известных каркасов-лесенок, бочек и мостиков, придуманных когда-то для этих же видов деятельности.
И если бы наши современные детские площадки приобрели прежний вид, и на них опять появились игровые крепости, башни, укрепления и машины с прочно закрепленными деталями и мягкой обивкой и ковриками, то в игровых комнатах стало бы просторнее, и было бы больше порядка. Огата приводит высказывание Маргарет Мид (Margaret Mead), в котором та комментирует жизнь детей в Америке послевоенных лет на примере выпуска новых видов товаров для детей: «Американцы проявляют свою заботу о детях с учетом особенностей, характерных для каждого этапа их жизни. Они выпускают детские товары, в которых учтены размеры ребенка, причем, речь идет не только о колыбельках, подвесных игрушках-погремушках и ванночках для купания, но и о маленьких стульчиках и столиках, специальных мисочках, кружечках и ложечках, которые в совокупности превращают угол комнаты в особый мир маленького ребенка». Огата прослеживает весь процесс превращения маленьких детских уголков в отдельные пространства для детей, появившиеся в послевоенных домах новой планировки – и тут, конечно же, не обошлось без тайного стремления производителей продать как можно больше игрушек, а значит, и мебели для их хранения. (И разве магазин детской мебели Land of Nod («Сонное царство») не является всего лишь поставщиком более привлекательных стеллажей для игрушек?)
Огата кратко излагает высказывание культуролога Лизы Джейкобсон (Lisa Jacobson), которая в своей книге «Воспитание потребителей» (Raising Consumers) пишет: «Воспитатели и родители считают, что исключительно развивающая деятельность и развлечения позволяют ребенку превратиться из простого созерцателя (чего больше всего боялись, когда возросла популярность научно-популярных фильмов) в активного созидателя своего собственного мира». Одним из примеров этого является рисование пальцами, которое фирма Binney & Smith, производящая пальчиковые краски Crayola, популяризировала (и снабжала специальными наборами) как творческую деятельность, «позволяющую детям развивать органы чувств … осязание, зрение и мелкую моторику».
И в этом своем стремлении мы тоже уподобляемся нашим бабушкам: покупаем игрушки, позволяющие нашим детям прикоснуться к дереву, а сами в это время становимся рабами интернет-планшетов. Эстетика игрушек, изготовленных вручную из натуральных материалов, бытовавшая в середине прошлого века, повлияла и на эстетику, господствующую в мире цифровых игрушек. Теперь можно выбирать между диснеевскими играми с бесконечными всплывающими окнами и коммерческими врезками и играми вроде «классиков» Hopscotch с текстами, набранными готическим шрифтом, цветной графикой и сообщением «Пусть творят все, что вздумается». Программирование для детей – это та же игровая комната, только совсем новенькая, и с его помощью они станут не столько потребителями, сколько творцами-созидателями. Если мы купим им очередной гаджет.
