В среду газета Guardian опубликовала секретное судебное постановление с требованием к компании Verizon передать в Агентство национальной безопасности данные обо всех телефонных разговорах ее клиентов внутри страны. Это сообщение привело к возобновлению дебатов о законности и политической целесообразности огульной слежки государства за американцами.
Так чем же занимается государство? И как эта программа отразится на простых американцах? Почитайте, и узнаете.
Государство прослушивает все мои телефонные разговоры?
Нет. По крайней мере, полученный Guardian документ показывает, что это не так. В распоряжении, отданном судом США по делам о надзоре за иностранными разведками, говорится только о передаче метаданных. Это такое фантастическое слово, означающее информацию о том, по каким номерам вы звонили, в какое время были сделаны звонки, и какова была их длительность. В распоряжении нет никаких требований о предоставлении аудиозаписей звонков.
Конечно, возможно, что у АНБ есть другие программы для сбора записей звонков и выяснения их содержания. В 2006 году один разоблачитель неблаговидных поступков властей сообщил о существовании секретной комнаты АНБ на автоматической телефонной станции компании AT&T в Сан-Франциско. Поэтому не исключено, что АНБ использует такие комнаты для прослушивания всех телефонных звонков. Но наверняка мы знаем лишь то, что АНБ запрашивает информацию о наших телефонных звонках.
Я не клиент Verizon. Значит ли это, что я в безопасности?
Наверное, нет. У нас есть доказательства слежки только за клиентами Verizon, но трудно себе представить, что АНБ в своей программе ограничивается лишь одной компанией. Возможно, аналогичные распоряжения действуют и в отношении других ведущих телефонных компаний, таких как AT&T и CenturyLink. Вероятно, это распоряжение относится только к проводной телефонной связи Verizon, поскольку ее подразделение беспроводной связи Verizon Wireless официально является отдельной дочерней компанией. Однако в судебном распоряжении есть намек на то, что АНБ также собирает информацию о владельцах сотовых телефонов. Кроме телефонных номеров и времени вызовов в распоряжении содержится требование предоставить информацию о конкретных вышках сотовой связи, через которые происходило соединение абонентов с сетью во время каждого звонка.
Нет никакого смысла запрашивать такую информацию у компании обычной проводной связи. Поэтому такое требование свидетельствует либо о том, что распоряжение распространяется и на Verizon Wireless, либо что это шаблонный документ, разосланный всем, включая компании проводной связи.
Получается, что АНБ собирает информацию не только о номерах, по которым я звонил, но и о моем местонахождении?
Похоже, что так. При наборе номера на мобильном соединение идет через ближайшую вышку. Поэтому, если АНБ знает, через какую вышку вы звонили, оно может гарантированно сделать вывод, что во время звонка вы находились неподалеку от нее. Точность этой информации бывает разной. В условиях города ваше местонахождение можно определить с точностью до конкретного квартала и даже здания. В сельской местности ваше местонахождение может быть установлено с точностью от полутора до трех километров.
Законно ли то, что государство собирает так много информации без ордера?
Трудно сказать наверняка, поскольку детали этой программы и юридические постановления по ней являются секретными. Но правозащитные организации утверждают, что эта программа выходит за рамки тех полномочий, которые конгресс предоставляет исполнительной власти, и что столь обширная программа слежки идет вразрез с четвертой поправкой к конституции.
Похоже, что эта программа основана на положениях раздела 215 закона о борьбе с терроризмом в США, которые позволяют властям получать данные, имеющие отношение к расследованиям террористических преступлений. Нормы здесь довольно необязательные, однако фонд Electronic Frontier Foundation заявляет, что конгресс намеревался санкционировать подачу запросы на информацию, относящуюся к конкретным делам о терроризме. А сбор данных обо всех телефонных разговорах каждого человека в США не соответствует этому требованию. Всех нас нельзя подозревать в терроризме.
В 2008 году конгресс принял акт о поправках к Закону о надзоре за иностранными разведками, которым санкционируется использование программ обширной слежки и наблюдения. Но ключевой аргумент правительства в защиту этого закона и его продления в прошлом году состоял в том, что власти следят только за иностранцами. А в данном случае АНБ захотело получить данные на всех, даже на тех, кто ни разу не звонил за границу.
И наконец, есть вопрос о соответствии данной программы четвертой поправке, которая требует, чтобы в ордере на обыск конкретно указывалось «место, подлежащее обыску». Позиция правительства такова: ордер ему не нужен, поскольку доктрина третьей стороны (есть такая теория в праве) гласит, что ты отказываешься от своих прав на неприкосновенность частной жизни, когда передаешь информацию третьей стороне (в данном случае, своей телефонной компании). Но, по крайней мере, одна судья Верховного суда по имени Соня Сотомэйор (Sonya Sotomayor) говорит об этой доктрине, что она «не подходит для цифровой эпохи, когда люди раскрывают большое количество информации о себе третьим сторонам в повседневной жизни». Разоблачения этой недели, а также последние новости о том, как Министерство юстиции шпионило за Associated Press, могут заставить некоторых коллег Сотомэйор пересмотреть доктрину третьей стороны.
Зачем АНБ такое количество информации?
Поскольку программа секретная, трудно сказать наверняка. Но не исключено, что АНБ использует программы и методики извлечения информации из массивов данных в поисках определенных закономерностей, указывающих на террористическую деятельность. Их идея заключается в том, что аналитики АНБ могут создавать модели типичной террористической деятельности, а затем, используя данные о телефонных звонках, о финансовых операциях и поездках, искать людей или группы людей, подходящих под такие закономерности. Многие компании используют аналогичные методы, создавая профили своих клиентов, которые помогают им определить, кто из них с наибольшей вероятностью отреагирует на целенаправленную рекламу.
Некоторые критики подвергают сомнению эффективность таких методов. Например, в исследовательской работе Института Катона в 2006 году один ученый кибернетик из компании IBM утверждал, что у нас просто недостаточно примеров реальной террористической деятельности, чтобы создавать профили типичных террористов.
По мобильному я чаще всего звоню своей матери. Какой смысл государству собирать данные об этих звонках?
Обычному человеку беспокоиться не о чем. Скорее всего, АНБ не нужны секреты рядовых американцев.
Но борцы за гражданские свободы заявляют, что конфиденциальность переписки и связи играет исключительно важную роль в свободном и демократическом обществе. Майский скандал с Associated Press это наглядная иллюстрация существующей проблемы. Если правительство будет регулярно следить за тем, кто ведет разговоры с репортерами, это вынудит разоблачителей правонарушений и злоупотреблений воздерживаться от таких бесед из страха потерять работу или того хуже. Поэтому избирателям будет труднее узнавать о проступках и преступлениях властей, в связи с чем таких проступков и преступлений будет все больше.
Если у нас в будущем появится недобросовестный и беспринципный президент, массовая слежка может превратиться в мощное оружие против демократического правительства. Например, имея данные о звонках всех членов конгресса, можно будет выяснить, у кого из них есть любовницы. Таких людей можно будет шантажировать, принуждая поддерживать все президентские инициативы и решения. Данные о звонках могут также дать ценную информацию политического свойства, например, как часто члены конгресса звонят различным группам с особыми интересами.
Такие предположения могут показаться немного отвлеченными и надуманными. Ведь государственные служащие такого рода вещами не занимаются, правда?
Есть реальные примеры из истории, указывающие на злоупотребление слежкой. Самыми известными являются разоблачения, приведшие в 1974 году к отставке Ричарда Никсона. Но злоупотребления случались и при его предшественниках.
Например, в период с 1963 по 1965 год ФБР прослушивало как минимум 14 гостиничных номеров Мартина Лютера Кинга в поисках «информации о личной деятельности Кинга с целью его дискредитации». После этого бюро направило ему письмо, в котором пригрозило обнародовать деликатные подробности. Кинг расценил это как попытку «подтолкнуть его к самоубийству». ФБР преследовало борца за права чернокожих вплоть до его смерти в 1968 году.
У нас нет свидетельств того, что АНБ занимается такой деятельностью, однако информация о преследовании Кинга появилась на свет лишь спустя годы. А борцы за гражданские свободы заявляют, что какой бы высоконравственной ни была нынешняя администрация, пройдет время, и к власти может прийти менее законопослушная президентская команда.
Как Конгресс отреагировал на прозвучавшие в среду разоблачения?
Реакция была неоднозначной. На пресс-конференции в четверг сенатор-демократ от штата Калифорния Дайэн Файнстайн (Dianne Feinstein) и сенатор-республиканец из Джорджии Саксби Чамблисс (Saxby Chambliss), давно уже выступающие за расширение полномочий по ведению слежки, высказались за необходимость этой программы как важного инструмента по защите американцев от терроризма. Файнстайн назвала эту программу «законной» и соответствующей положениям раздела 215 закона о борьбе с терроризмом. Чамблисс сказал, что эта программа действует уже семь лет, и что «все члены сената США были о ней проинформированы».
Сенатор-демократ из Колорадо Марк Юдэлл (Mark Udall), напротив, осудил эту программу. «Такого рода широкомасштабная слежка должна вызывать обеспокоенность у всех нас. Это чрезмерные действия государства, которые, как я у же говорил, американцы посчитают шокирующими», - заявил он в четверг.
Сенатор Рон Уайден (Ron Wyden) (демократ из Орегона) призвал администрацию Обамы немедленно обнародовать дополнительную информацию об этой секретной программе. Сенатор-республиканец Рэнд Пол (Rand Paul) из штата Кентукки назвал данную программу «поразительным посягательством на конституцию».
Что же будет дальше?
Разоблачения спровоцировали новые дебаты о достоинствах и недостатках столь масштабных полномочий государства по наблюдению и слежке. Но поскольку данную программу защищают и отстаивают влиятельные сенаторы, неясно, поддержит ли сенат поправки в действующий закон.
Эти разоблачения затруднят процесс утверждения в должности директора ФБР Джеймса Коуми (James Comey), кандидатуру которого предложил президент Обама. Коуми при администрации Буша активно участвовал в реализации секретных программ слежки и наблюдения в США.
Можно с большой долей уверенности говорить о том, что администрация Обамы постарается выяснить, кто «слил» этот совершенно секретный документ Guardian.
И наконец, данные разоблачения могут дать новый толчок правозащитным организациям, которые через суды добиваются прекращения этой программы слежки. В одном из случаев администрация Обамы заявила, что эта программа пользуется судебной неприкосновенностью благодаря тому, что является государственной тайной. Сейчас, когда существование такой программы достоверно установлено, судьи могут посчитать такой аргумент менее весомым.
