Он обнародовал содержание секретной разведывательной программы Агентства национальной безопасности. Теперь он может столкнуться с уголовным преследованием

В прошлые выходные, когда американцы все еще находились под впечатлением от новостей о масштабах электронной слежки, которую ведет Агентство национальной безопасности, источник этой информации выдал сам себя. Эдвард Сноуден (Edward J. Snowden), 29-летний бывший сотрудник правительственной фирмы-подрядчика, без каких-либо сожалений признал, что именно он передал журналистам Guardian и Washington Post доказательства того, что он назвал «архитектурой угнетения».

Выход Сноудена из тени подвергает его опасности преследований со стороны американского правительства. Однако его поступок сделал его героем критиков секретности действий правительства. Более 15 тысяч человек уже подписались под петицией с требованием предоставить Сноудену «полную, безвозмездную и абсолютную амнистию за все преступления, которые он совершил или мог совершить, обнародовав информацию о секретной программе слежки АНБ».

Мы не готовы присоединиться к этой кампании. Кроме того, мы даже не уверены, можно ли считать Сноудена разоблачителем в истинном смысле, то есть - человеком, который разглашает правительственную информацию с целью рассказать о незаконной деятельности. Обе разведывательные программы, подробности которых он раскрыл – о прослушивании телефонных разговоров американских граждан и об отслеживании содержания электронной коммуникации иностранцев – являются законными: их одобрил Конгресс, а контроль за их осуществлением лежит на федеральных судьях.

Тем не менее, как критики масштабов и секретности разведывательных программ, появившихся после 11 сентября, мы рады, что американские граждане теперь могут оценить их охват, и что теперь мы можем вести информированную дискуссию.

К примеру, всем известно, что правительство использовало расплывчатые формулировки Закона о борьбе с терроризмом в США, чтобы получать так называемую информацию о деловых операциях, в том числе об участниках и длительности телефонных разговоров. Однако остается неясным, была ли эта слежка поголовной. Два года назад сенатор Рон Уайден (Ron Wyden), демократ от штата Орегон, предупредил о том, что «американские граждане будут чрезвычайно удивлены тем, как именно интерпретируется Закон о борьбе с терроризмом секретными службами». В следующий раз, когда Конгресс будет рассматривать возможность ограничения действия этого закона, сторонникам этой меры уже не придется опираться исключительно на соблазнительное, но при этом весьма расплывчатое предупреждение Уайдена.

С точки зрения правительства, ситуация, когда некий молодой человек с допуском к секретной информации вдруг начинает принимать свои собственные решения относительно того, какие секреты необходимо защищать, а какие можно обнародовать, разумеется, является весьма неблагоприятной. С другой стороны, президент Обама, говоря о спорах вокруг программ разведывательных служб, заявлял: «Я приветствую подобные дискуссии и считаю, что это способствует укреплению нашей демократии». Без утечек информации, которые Обама осудил (и за которые он, возможно, накажет разоблачителя), подобных дискуссий просто не возникло бы.