Не столько эпоха застоя, сколько эпоха разложения?

В российской политике и без того мало законов, институтов и правил, а реальная власть принадлежит «государству в государстве», состоящему в основном из путинских придворных и некоторых неофициальных и неформальных кругов с общими интересами и целями. Официальные структуры государственной власти – от кабинета министров до партии «Единая Россия» - больше всего прочего отражают, но не определяют расстановку сил в системе. В последнее время все чаще звучат сравнения нынешнего времени с брежневским периодом застоя, но у меня такое ощущение, что речь следует вести не о застое (который существует разве что в мышлении определенных ключевых игроков), а о разложении. Когда-то монолитный фасад «партии власти» сегодня не только испещрен многочисленными трещинами противоречий, которые существовали всегда. Видно, как эти трещины расходятся, и все здание готово вот-вот рухнуть.

Кудрин ушел, и несмотря на разговоры о его возвращении на пост премьера, он сигнализирует о своем нежелании включаться в работу системы – разве что на собственных условиях. Суркова тоже нет. Возможно, его вытолкали, а может быть, он сам соскочил (я подозреваю и первое, и второе: лучше уйти на собственных условиях, если считаешь, что иначе тебя уволят). Медведев по-прежнему на месте, но лишь телом, а не душой: этакий российский премьер-зомби. Но поражает другое. Складывается ощущение, что фигуры второго уровня либо уходят, либо начинают планировать свои действия на период после Путина по мере того, как разочарование режимом в обществе нарастает. Так, Алексей Чеснаков покинул президиум генсовета «Единой России». При этом он пожаловался:

Накопился некий багаж стилистических разногласий с партией. Я не согласен с частью законотворческой деятельности «Единой России», в частности касающейся регулирования медиапространства, интернета. Кроме того, большинство законопроектов вообще не обсуждаются с партией, региональными структурами, не было полноценной дискуссии.

Бедняжка. Похоже, такая преданность плюрализму стала результатом его совсем недавнего прозрения. Но скорее всего, на уход Чеснакова сподвигла отставка его покровителя Суркова, а также четкие признаки того, что он не получит должность сенатора. Но самое важное заключается в том, что даже такой законченный карьерист как Чеснаков, и тот с готовностью покидает партийные ряды вместо того, чтобы, как это обычно бывало в прошлом, махнуть рукой на все сомнения и по максимуму воспользоваться единственной имеющейся возможностью.

Но справедливости ради надо сказать: то, что примерно можно назвать «партией оппозиции» также переживает период разложения. Навального судят, Удальцова посадили под домашний арест, Собчак укрылась в гламурной домашней жизни, Геннадий Гудков помышляет о кресле губернатора Московской области, но в целом пребывает в подвешенном состоянии. И над всеми над ними нависла длинная и мрачная тень Следственного комитета России. (А фигур калибром помельче, таких, как Алексей Гаскаров, одного за другим тащат в кутузку.) В этом месяце оппозиции удалось провести очередной довольно крупный протест на Болотной площади, а у Навального определенно имеются последователи. Но во всем остальном Координационный совет, который был призван укрепить оппозиционное движение и придать ему больше веса, оказался пустой тратой времени и оптимизма. Ряды совета публично покинул один из его основателей Макс Кац. Наверное, это не самая большая потеря (Бен Джуда (Ben Judah) довольно метко и справедливо назвал Каца «псевдоактивистом легкого веса, полюбившимся московским хипстерам»), но она говорит о дальнейшем распаде оппозиции. Хотя Владимир Кара-Мурза яростно кричит о том, что в сегодняшней России «либеральные партии не имеют морального права соперничать друг с другом», этот аргумент сейчас не находит особого отклика.

Конечно, ничто не вечно под луной, и необратимых процессов в этом деле не бывает. Мы ждем, не превратится ли, например, процесс над Навальным в повод для торжества (хотя похоже, что Кремль усвоил урок и научился управлять такими событиями; прежде всего, репрессии он превратил в скучное и длительное мероприятие, чтобы ослаблять силы оппозиционеров). Но пока в российской политике наблюдается тенденция отхода от институционализации в сторону все большей фрагментации; от конкурирующих взглядов и представлений в сторону негативной политики очернительства, запугивания и компромата; от возникновения идеологических блоков со своими программами в сторону борьбы между фракционными и индивидуальными «политическими предпринимателями», которые стремятся к быстрым победам, дабы закрепиться на выигрышных позициях и подготовиться к послепутинскому завтра, не обращая внимания на то, что происходит сегодня. Это спектакль – спектакль хаотичный, неустойчивый и отвратительный.

Постскриптум: Общероссийский народный фронт

Осуществленное  сегодня с сознанием долга, с необходимым энтузиазмом, с бурными овациями и одобрительными возгласами избрание Путина на пост руководителя нового народного фронта (Общероссийский народный фронт), когда даже председательствующий сказал: «Я хочу задать дурацкий вопрос: кого вы хотите видеть в качестве  руководителя?» - это лишь дополнение к идущему процессу. Похоже, что Кремль все больше стремится проводить политику «институционализированной деинституционализации». Это терминологической словоблудие означает следующее: вместо партий, у которых должны иметься определенные политические платформы, и структур, подразумевающих некую цепочку управления под верховным Боссом, Путин хочет опираться на широкое и аморфное движение с платформой, ограничивающейся лозунгом «Народ! Россия! Путин!». Это даже менее конкретно, чем уваровское «православие, самодержавие, народность». Режим все больше начинает полагаться на платформу национализма, ксенофобии и культа личности Путина. Но это изношенные и очень шаткие подпорки.