На лице Владимира Путина сияла довольная улыбка. «К кризису мы смогли подготовиться лучше всех в Европе. Видите, с какими проблемами сталкиваются другие страны. Думаю, мы должны этим воспользоваться. Призываю вас всех подумать, можем ли мы что-то купить в Европе», - заявил Путин на совете с менеджерами и владельцами крупнейших российских компаний. Алексей Миллер, многолетний руководитель Газпрома, серьезно кивал головой.
Начиналось лето 2009 года, и события последующих лет показали, что надежды российского премьера не оправдались. Во-первых, он исходил из ошибочного утверждения, что Россию мировой экономический кризиса затронул в меньшей степени, чем остальные страны. Государственные банки были вынуждены предоставлять сотни миллиардов в виде кредитов и гарантий. Осенью 2009 года министр финансов Алексей Кудрин заявил, что Россия фактически полностью потратила свой стабилизационный фонд, куда с 2004 года вкладывались средства, полученные от высоких цен на нефть. Недавно Кудрин говорил, что, если бы не фонд, Россию ждала бы судьба стран южного крыла ЕС.
Читайте также: Новый порядок в мировой энергетике
Какое-то время казалось, что прорыв в Европу мог сделать Газпром. Газопровод «Северный поток» на дне Балтийского моря был торжественно открыт, начались работы по строительству «Южного потока» через Черное море. Только Газпром недооценил влияние третьего энергетического пакета, который Европа приняла для того, чтобы создать в ЕС конкуренцию. Цель этих мер - отделить производителей от перевозчиков и продавцов. Целью Газпрома же, наоборот, было создание вертикальной структуры, управляющей всем - от добычи на Урале до распределения где-нибудь на юге Чехии.
«Мы считаем, что это противоречит логике, но мы можем перерегистрировать компании так, чтобы они соответствовали требованиям новых законов», - говорил два года назад человек № 2 в Газпроме - директор экспортного подразделения Газпрома Александр Медведев. Он давал понять, что сможет договориться с ключевыми игроками, прежде всего - с Европейской комиссией и крупными странами. Но этого не произошло, и антимонопольный комитет Европейской комиссии в прошлом году даже начал расследование, нет ли дискриминации со стороны Газпрома в отношении своих клиентов в Восточной Европе, в том числе и в Чехии. В понедельник Александр Медведев жаловался, что Европейская комиссия не хочет позволять Газпрому зарезервировать 100% мощностей газопровода Opal, идущего от «Северного потока» к Чешской республике.
Также по теме: Российские энергоресурсы пробивают путь в Азию
Громкие протесты Владимира Путина Газпрому не помогли. Он попытался поспорить со своими многолетними покупателями, главным образом из Германии. На них Газпром полагался при лоббировании в Брюсселе и Берлине. Причиной всему была революция сланцевого газа в США, в результате которой сжиженный газ из Катара, изначально предназначавшийся для США, пошел в Европу. Это встряхнуло цены на спотовом рынке, и небольшие энергетические компании начали выдавливать с рынка компании-гиганты. Газпром настаивал на сохранении расчета цены газа в зависимости от цены нефти. Это означало, что такие компании, как RWE или E.ON покупали бы газ в среднем на 15 -20% дороже, чем их конкуренты, приобретающие топливо на спотовых рынках. RWE и Газпром теперь судятся в Арбитражном суде в Вене, компания E.ON подписала предварительное соглашение с одной канадской компанией о поставках сжиженного газа.
Известный эксперт по России Андерс Аслунд в понедельник написал, что крах Газпрома может привести к свержению Владимира Путина. Комментарий для агентства Bloomberg был очень популярен в соцсетях, главным образом среди оппозиционеров. К провокационному заголовку, конечно, по ряду причин нельзя относиться серьезно. У кремлевского режима есть и другие опоры. Начиная с того, что цены на нефть, судя по всему, еще несколько лет будут около 100 долларов за баррель, и заканчивая тем, что российская элита достаточно консолидирована и, главное, силовики смогут удержать ситуацию под контролем.
Но факт остается фактом: мы являемся свидетелями энергетической революции, которая происходит совсем не так, как представлял Владимир Путин в 2009 году.
