Война и мороженое

Грузовичок с мороженым трясется по дороге уже второй час. Надо побыстрее добраться из Дамаска в Сувейду, затем в Деръа, чтобы уже оттуда пересечь границу с Иорданией и въехать в Амман. 190 километров войны. Грузовичок везет ценнейший груз для этого времени - мороженое. Уже месяц бесстрашные водители совершают регулярные рейсы, рискуя жизнью, пытаясь не попасть под обстрел армии Асада, бойцов Свободной Сирийской Армии, просто под автоматы банд уголовников, стараясь не угробить грузовик среди развалин и воронок и избегая лишнего внимания на блокпостах. Груз должен быть доставлен в срок. Мороженое ждут в «Маленькой Сирии», на улице Аль-Мадина Аль-Мунаварра в Аммане. Ждут беженцы из Сирии, коих только в Иордании осело почти полмиллиона человек.

Месяц назад в Западном Аммане открылся филиал знаменитого на весь мир и старейшего в Дамаске кафе-мороженого «Бакдаш». В Дамаске «Бакдаш» работает с 1895 года и давно стал неотъемлемой частью городской жизни. Количество беженцев в Иордании и война в Сирии, снижение спроса на мороженое в Дамаске, заставили нынешних владельцев сделать необычный ход — открыть филиал в Аммане. Кафе в Аммане выполнено почти в том же стиле, что и «Бакдаш» в Дамаске. Приблизительно похож и декор: зеркала, столы, неоновые огни. Около 60-70% посетителей — беженцы или эмигранты из Сирии. Время от времени, доедая традиционное фисташковое мороженое «Буза», фирменную марку в «Бакдаш», они пускают слезу и предаются ностальгии по родному городу и мирной жизни.

А в 12-ти километрах от Идлиба в Сирии владельцы кафе-мороженого The Dolls смотрят по телевизору кадры идущих в это же время в 20 км от них тяжелых боев в соседнем Джиср-эш-Шугур и в самом Идлибе. До начала войны здесь продавали до тысячи порций мороженого в сутки, теперь с трудом уходит сотня. Но кафе-мороженое не тронули ни силы Асада, ни бойцы Свободной Сирийской Армии, хотя оно и находится на подконтрольной им территории. Кафе работает уже 31 год и не собирается закрываться, несмотря ни на какую войну. По словам семидесятилетнего хозяина заведения, за мороженым из Dolls приезжали даже из самого Дамаска и Алеппо. Он надеется, что война не уничтожит славу о его кафе. Мороженое — вне войны.

И не только в Сирии.

В 2010 году в Руанде впервые после геноцида 1994 года открылось кафе-мороженое «Инзози Нзиза» (Сладкие мечты). Идея пришла в голову еще в 2008 году барабанщику и драматургу из южного города Бутаре в Руанде. Ему удалось уговорить американскую знакомую актрису и одновременно совладелицу кафе-мороженого Blue Marble в Бруклине попытаться открыть похожее кафе в Руанде. Идея казалась безумной. После геноцида, резонно полагала актриса, людям нужны больницы и школы, а не мороженое. Руандиец возражал, что когда единственная цель — выжить, то не остается места для мечты, что важно не только восстановить дороги, но и восстановить человека, вернуть ему веру в лучшую жизнь, в жизнь помимо физиологического выживания, и мороженое — символ того, что жизнь может быть радостной. Он говорил убедительно, и американские владельцы решились на чистую авантюру.

Сторонние наблюдатели не верили в успех проекта и язвили. Спрашивали, будет ли в продаже мороженое со вкусом Tutsi-Frutsi (по аналогии с компанией Tutti Frutti), намекая на геноцид народа тутси в 1994-м году. На бумаге все выглядело провальным и непредсказуемым. Но, узнав о проекте, американская компания Taylor Products подарила энтузиастам машину по производству мороженого. Машина с приключениями пропутешествовала из США в ЮАР, затем в Эфиопию, затем в Кению, затем уже в Кигали в Руанде и, наконец, достигла города Бутаре. О поставках молока, меда и фруктов договорились с местными фермерами, и летом 2010 года кафе-мороженое в итоге открылось.

В Бутаре находятся Национальный университет Руанды, семинария Ньякибанда, Национальный институт научных исследований, Институт агрономических исследований и Национальный педагогический институт. Мороженое пользуется популярностью у нового поколения студентов Руанды. В кафе ходят на свидания, в кафе играет живая музыка, в кафе проводят классы по изучению английского языка. Кафе-мороженое вдруг стало не просто местом для охлаждения, но центром притяжения для людей, социальным и культурным явлением. Мечта сбылась. «Инзози Нзиза»!

Триполи после свержения Каддафи вдруг обуяла лихорадка по массовому поглощению джелато. Местным новоявленным бизнесменам стало гораздо проще получить лицензию на торговлю, особенно уличную, что раньше было нереальным, и в городе уже открылись десятки кафе-мороженых, а по улицам колесят автобусы, продающие итальянское джелато и обращающие в свою веру все больше и больше покупателей. Бизнес мороженщиков процветает в столице новой Ливии. Более того, в Триполи в прошлом году открыла свое первое кафе известная американская сеть пекарен Cinnabon, которая в том числе торгует в Триполи и мороженым. Всего сеть планирует открыть в Ливии 10 кафе.

Не так хорошо, правда, дела идут в Багдаде. Мороженое в Ираке все же стало заложником войны. Несмотря на то, что никого в Багдаде уже не удивишь кафе-мороженым, и по вечерам они обычно набиты до отказа отдыхающими людьми, такие кафе часто становятся целью подрывников, как «злачные места западной культуры». В 2007, 2011, 2013 годах кафе-мороженое не один раз подвергались атакам иракских террористов.

Зато в Афганистане талибы не гнушаются мороженым, и фабрика из Герата, производящая 30 тонн мороженого в год, без проблем поставляет свою продукцию в Нуристан, где активен Талибан, и в провинцию Хост, где оперирует сеть Хаккани. Минивэны фабрики колесят по Афганистану под песню Селин Дион My Heart Will Go On из кинофильма «Титаник». Фабрика в Герате работает уже девять лет. Ее основатель, Ахмад Файзи, разбогатев на импорте товаров из Китая и Франции, вложил 500 тысяч долларов в оборудование и пакистанских инженеров. Сейчас его бизнес оценивается в 15 миллионов долларов, а число рабочих мест достигло двухсот. Главный риск бизнеса — не талибы, а иранские компании-конкуренты, которые пытаются захватить рынок мороженого в Афганистане (впрочем, как и в Ираке), демпингуют и вытесняют гератцев из прибыльного бизнеса. На сегодняшний день фабрика ищет партнера, готового инвестировать один миллион долларов в склад-холодильник, но желающих пока нет. Афганистан все же не прельщает инвесторов.

Самая грандиозная история успеха мороженщика времен войны связана с Анголой. В 1980-х годах в Луанде, столице воюющей Анголы, было всего два кафе-мороженого. Педро Годиньо, инженер Sonangol и затем Texaco, увидел возможность и решил открыть третье. Купил две поддержанных машины для мороженого и начал объезжать каждый ресторанчик на побережье в Луанде в поисках 12 квадратных метров. В основном владельцы крутили пальцем у виска, но в одном месте все же решились и сдали площадь в аренду.

Полтора года кафе было в минусе, но потом дела пошли в гору. До этого мороженое в Анголе делали из порошкового молока, добывая его из мешков с гуманитарной помощью от ООН. Вкус у такого мороженого был ужасный. Педро Годиньо договорился о покупке молока от Нестле и улучшил качество своей продукции. Также он стал продавать мороженое в пластиковых стаканчиках, вместо быстро тающих на ангольском солнце обычных рожков. Через несколько лет у Годиньо уже было 12 машин для мороженого, и он решил диверсифицировать свой бизнес.

Годиньо вложил деньги от мороженого в новую компанию по добыче алмазов с южно-африканскими партнерами, но в 1995 году в более чем неспокойной воюющей Лунде Сул в Анголе были убиты сотрудники его компании, а бойцы УНИТА уничтожили оборудование и партнеры-южноафриканцы ушли из богатой алмазами местности. Годиньо в итоге решил заняться другим бизнесом, стал продавать оборудование для нефтяной отрасли и с годами преуспел. Сегодня годовой оборот его компании достигает полусотни миллионов долларов. А первое кафе Годиньо по-прежнему на той же набережной в Луанде продает лучшее в Анголе мороженое, и Педро иногда с удовольствием навещает место, где начинался его путь к процветанию.