Свежий ветер дует в Европу с востока

Начавшуюся неделю можно было бы условно назвать неделей Европы – во всяком случае, глядя с этой стороны восточной границы. Прежде всего, Европейская комиссия в конце минувшей недели приняла решение о готовности Латвии к переходу на евро.
 
В понедельник в Европейский союз вступил 28 член этой организации – Хорватия. В тот же день страной - председателем Евросоюза стала наша южная соседка Литва. В-четвертых, было принято решение начать переговоры о вступлении в ЕС очередного балканского государства – Сербии.
 
Словом: слухи о смерти евроинтеграции оказались преждевременными и преувеличенными (если перефразировать Марка Твена). Неволей создается впечатление, что старая, ленивая и страдающая от кризиса идентичности и инноваций Европа ищет новое дыхание. И, парадоксальным образом, на востоке. Однако кажется, делает это не столько за счет качества, сколько количества. Не велик секрет, что конкуренция в современном мире обрела глобальный характер. Между собой конкурируют не только государства, а целые континенты. В конкуренции Европы, Северной Америки и Азии первая теряет свои позиции уже пару последних десятилетий.
 
Не случайно лидеры Европы собрались еще в 2000 году в Лиссабоне, чтобы констатировать свое отставание по  сравнению с Америкой и Азией. Совместно (насколько единодушно?) решили догнать и обогнать Америку. План на десятилетие предусматривал превратить Европу в самый инновационный и конкурентоспособный экономический регион в мире. В 2004 году подвели первые итоги. И выявили, что … вместо мощного обгона стали еще более мощно отставать.
 
Ремарка: как пожилой человек, я помню план Никиты Хрущева догнать и обогнать Америку. Поэтому к подобным планам a priori отношусь уже заранее с предубеждением. Европа в своем политкорректном розовом социальном тумане утратила способность реагировать на изменяющиеся условия конкуренции уже десятки лет тому назад.  Сегодняшний долговой кризис возник не вчера. На самом деле это свидетельство банкротства сверхщедрой и сверхдорогой модели социализма. Сама модель родом из тех десятилетий, когда на одного пенсионера было от четырех до пяти работников и налогоплательщиков. Сегодня их два, завтра (а не послезавтра) соотношение будет один к одному.
 
Недавний скандал со шпионажем спецслужбами США за своими европейскими союзниками/партнерами в числе прочего доказывает, что Америка не доверяет (больше) Европе.  Европа, кастрированная в военном плане и плане политики безопасности, во всяком случае в глазах американцев, не смогла доказать после террористических атак в Нью-Йорке, что ее следует воспринимать всерьез. США относится к своей роли мирового лидера всерьез  и, как говорится, обеспечивает тылы. Что и доказывает слежка за союзниками.
 
Поэтому европейское рвение сохраняется не столько за счет внутренних инноваций и гибкости рынков труда (читай: роста международной конкурентоспособности), сколько за счет присоединения государств с дешевой рабочей силой и возрастающей покупательной способностью.  Дай Бог стать возможно быстрее годными Украине и Белоруссии. Причем, последний спад был как коллективным, так и поучительным. По моему мнению, лучшей лакмусовой бумажкой, свидетельствующей о конкурентоспособности, является показатель безработицы. В разрезах десятилетий в Америке он был в среднем в два раза ниже, чем в Европе. В минувшем десятилетии этот показатель равнялся по эту сторону Атлантического океана от девяти до восьми процентов. По ту сторону он колебался в пределах от четырех до шести процентов. 
 
С наступлением кризиса 2008 года показатели безработицы сравнялись и составили десять процентов. Примечательно, что произошло после (кризиса). Сегодня (второй квартал 2013 года) показатель безработицы в Америке семь+ процентов, в применяющей «меры оздоровления» Европе (в основном близоруких государствах по сравнению, например, со странами Балтии)  более 12 процентов. Среди молодежи Испании и Греции около 60 процентов. Европа в широком плане утратила гибкость рынков труда и способность создавать новые рабочие места, производящие большую добавочную стоимость, взамен уходящим в Азию.  Если только не считать феномен гибкой безопасности (англ.- flexicurity) в  скандинавских государствах.

Журналисты Европейского союза неоднократно спрашивали у президента новобранца ЕС Хорватии Иво Йосиповича: Почему Загреб хочет присоединиться к блоку? (утопающему в проблемах – А.А.) В интервью национальному телеканалу Nova TV президент Хорватии привел свой типичный ответ: «Вы из Европейского союза. Разве ваше государство планирует выйти из союза? Разумеется, нет. Хорошо, это так. Мы присоединяемся к Европейскому союзу потому, что мы верим: у союза есть будущее.»
Через десять лет после распада империи (Югославии) из уст президента государства, потерявшего мертвыми 20 000 жителей, было бы трудно ожидать иного ответа. На деле же все Балканы стремятся освободиться от духовного и морального ига Турции. В понедельник (1 июля) в Загребе собралось отметить событие 20 000 ликующих (правда, среди них не было глав государств Германии, Франции, Великобритании).  Верю, что, тем не менее, праздничное настроение напоминало то, что было 1 января 2011 года в Таллине.  Неважно, что 25 мая Economist писал: «Новый член Европейского союза со старыми экономическими проблемами».

В понедельник ЕС обрел дополнительно 4,4 млн человек (в том числе 1,7 млн работающих) и ВВП на 80 миллиардов евро (рост экономики в 2012 году: -1,1%). Уровень безработицы в Хорватии (в 2012 году) значительно выше среднего по Европе (21%), государственный (то есть открытый) долг более 60%, что значительно превышает важный европейский критерий (!).  

Правда – из числа присоединившихся к ЕС после восстановления независимости только Эстония и Литва (Латвия с небольшой резервацией) отвечали т.н. еврокритериям. Есть надежда, что Хорватия со своими структурным экономическим кризисом и коррупцией сможет, во-первых, позабыть об убийствах и насилиях со стороны соседнего государства Сербии и по примеру Грузии стать настоящим европейским государством (в том числе полноценным). Предложение о начале переговоров о присоединении, сделанное Сербии, выглядит, надеюсь, менее странным, чем такое же предложение Турции. 

Разумеется, членство в клубе «Богатые и красивые» исламского государства, наслаждавшегося долгое время демократией (Турции, население которой через десяток лет станет больше, чем в Германии) добавляет интриги. Хотя бы потому, что коренным европейцам потребуется преодолеть себя в связи с отказом Турции признавать дискриминацию женщин (как на рынке труда, так и в спальне). Причисление женщин из предметов мебели к полноценным гуманоидам для развития исламского государства с численностью населения в 76 миллионов человек (исходя из простого расчета – из них 38 миллионов женщин)  - это круто. Хотя для Европы это был бы спасательный круг. Несмотря на проблематику «турецких» частей городов и высказывания Ангелы Меркель о банкротстве культурной интеграции.     

Хорватов, как и сербов, следует поздравить, а литовцам и латвийцам выразить сочувствие. В ноябре прошлого года на евроконференции в Латвии Эстония, делясь своим евроопытом, я посоветовал им валютный комитет. Тем самым они смогли бы снизить валютный кризис и избежать рисков типа греческого и кипрского. Но выступившие на той же сцене министр финансов Латвии и президент Центробанка стали яркими доказательствами того, что если политики годами говорят одно и то же (если не сказать несут одну и ту же чушь), то очень трудно сделать резкий разворот кругом. Главной эмоцией после вступления в еврозону становится осознание, что вместо свадьбы ты попал на похороны.  Но сейчас крепких задним умом значительно больше, чем прежде.

Как и эстонцев, латвийцев не отпугнул пережитый многими союзниками опыт инфляции. Рыночная экономика уже давно не fare play (игра тарифами), возникающая в (сексуальной) связи спроса-предложения. Скорее это круговая игра потребления «клюв увяз-хвост освободился», навязываемая более сильным (предлагающим) более слабому (потребителю/покупателю) или же насильственное действие. Наблюдая в последнее время за рекламой Coca Cola и планшетников, все чаще вспоминаются детские игры в пятнашки. Мировую экономику поддерживает дрянь, купленная по все более высокой цене. Причем,     дрянь становится дрянью во все ускоряющемся темпе. Это касается и люкс-брендов (Loyds, Ecco, Electrolucs и т.п.).

Почему нужно сочувствовать литовцам? Да потому, что на протяжении предстоящего периода им придется, с одной стороны, доказывать, что их нужно воспринимать всерьез, а, с другой стороны, содействовать решению существенных проблем всего союза. Даже если у них хватает для этого достаточно интеллигентных и владеющих английским языком людей, все равно остается вопрос – хватит ли у них разума и твердого стремления донести свою (балтийскую) весть до Европы. Дай Бог им для этого сил и выносливости. Несмотря на то, что они сотворили нам (вместе с латвийцами) на электробирже.

Но вернемся к заголовку. Жарящаяся в собственном соку и варящаяся на медленном огне в мыло Европа (в том числе и денежный союз) испытывает жажду как по свежему (не кейнсианскому – Кругман) дыханию, так и по жизнеспособным экономическим (читай: рыночным) идеям. Свежий ветер закаленной коммунизмом и прошедшей курсы выживания Восточной Европы можно приветствовать в комнате со спертым воздухом.

Перевод: Алексей Архипов.