Можно иметь весьма слабое представление о том, что из себя представляет президент Эво Моралес (это мой случай), но при этом трудно предположить, что высокопоставленные чиновники не знают, что он глава Боливии, суверенной страны, чье население избрало его в ходе законного голосования, и по этой причине правительства других стран должны относиться к нему с уважением, соответствующим занимаемой им должности. Европейские страны, не давшие разрешения его самолету на пролет над своей территорией и дозаправку, поступили высокомерно и неуклюже.
Кроме того, оказали ему политическую услугу, уготовив роль жертвы, что непременно поднимет его авторитет в глазах боливийских избирателей, особенно сейчас, когда вопреки Конституции собственной страны Моралес намерен переизбираться в третий раз, а его популярность падала, о чем свидетельствовали результаты опросов общественного мнения.
Инцидент является одним из последствий дела бывшего сотрудника ЦРУ Сноудена, по мнению Австрии, Италии, Испании, Франции и Португалии, тайно находившегося на борту самолета Эво Моралеса. Однако это было не так, а разведслужбы Евросоюза и США проявили себя не с лучшей стороны.
Эдвард Сноуден стал последним героем прогрессивно-журналистской вседозволенности и столь блистательных поборников свободы слова и права на критику, коими являются боливийский президент Моралес, никарагуанский Команданте Ортега и сам Эво Моралес, поспешившие предложить ему убежище, а также президент Эквадора Рафаэль Корреа, где парламент только что принял самый устрашающий в южноамериканской истории закон о печати.
В чем состоит героизм Сноудена? В том, что он нарушил принятое им перед государством, на которое он работал, обязательство о неразглашении конфиденциальной информации и рассказал всему миру о том, что США ведут перехват частных переговоров и писем граждан, вторгаясь таким образом в частную жизнь тысяч и тысяч семей, причем не только американских, но и дружественных стран, включая своих западноевропейских союзников.
Согласно сторонникам Сноудена, это нарушение обязательств делает ему честь, поскольку благодаря неповиновению бывшего сотрудника ЦРУ мировой общественности стало известно о грубейшем нарушении неприкосновенности частной жизни людей, право на которую закреплено в Конституции США и всех демократических стран.
Думаю, что эти доводы (и сопутствующее им возмущение) в лучшем случае наивно, оторвано от окружающей действительности, а в худшем — лицемерно. С момента существование разведок разве они когда-либо занимались чем-либо иным, кроме вторжения в частную жизнь граждан своих собственных и зарубежных стран? Они совершают это при диктаторских режимах и в условиях демократии. Разница заключается в том, что при диктаторских режимах это не наказывается никогда, а в условиях демократии в отдельных случаях подвергается наказанию, когда подобные действия вызывают крупный скандал, или дело доходит до суда, требующего наказать виновных. Кстати, в результате предания огласке данных Сноуденом Конгресс США назначил специальную комиссию по расследованию данного дела.
Дело в том, что Сноуден не сообщил ничего принципиально нового, хотя, конечно, мало кто мог представить себе масштаб перехватов. Данные вторжения в частную жизнь не были столь значительными в прошлом, по той простой причине, что тогда не существовало столь передовых коммуникационных технологий, как сейчас. Научно-технический прогресс дал в руки разведслужбам весьма опасную игрушку, которая несет в себе угрозу не только для противников демократии, но и для самого принципа свободы и ее представительных учреждений.
Если мы выступаем за то, чтобы прекратить шпионаж, то я готов под этим подписаться. Это занятие привлекательно выглядит лишь в романах и на экране. В действительности дело это весьма грязное потому, что всегда проходит по зыбкой грани между законом и беззаконием. К сожалению, пока ведутся войны, существует угроза войн и религиозного и идеологического терроризма, ежедневно провоцирующего определенные слои населения, практически невозможно рассчитывать на то, что демократические государства прекратят вести деятельность, от которой в немалой степени зависит их безопасность, эффективные меры, направленные на предотвращение таких страшных терактов, как уничтожение зданий Всемирного торгового центра в Нью-Йорке и подрыв пригородной электрички на мадридском вокзале Аточа (Atocha).
В отличие от того, что происходит при диктаторских режимах, в свободных странах, таких как США, существует независимое правосудие, свободная пресса, представительный Конгресс и бесконечное множество правозащитных организаций, способных осудить подобные правонарушения и попытаться их исправить. Так почему же Эдвард Сноуден не избрал этот законный путь вместо того, чтобы и самому попирать законность и становиться таким образом орудием авторитарных и тоталитарных режимов, использующих его для нанесения удара по «империализму»? Рвать на себе одежды во имя свободы и неких прав, которые эти самые режимы попирают без малейшего сомнения? Его случай очень похож на ситуацию вокруг Джулиана Ассанжа, презирающего нормы правосудия демократических стран и отказывающегося отвечать за предъявляемые ему обвинения в сексуальном домогательстве в Швеции, одной из самых демократичных стран. И при этом он хочет продолжить свой крестовый поход за свободу из Эквадора, где малейшее проявление свободы слова наказывается штрафом, тюремным заключением или конфискацией имущества, о чем сообщают в последнее время ассоциации независимых журналистов по всему миру.
Право на неприкосновенность частной жизни уже давно исчезло в нашем мире. Еще до разведслужб его растоптали желтая пресса и гламурные журналы, жестокость политических споров, в ходе которых ради уничтожения противника без колебания использовались самые интимные подробности его жизни, а также страстное желание читателей вторгнуться в частную жизнь знаменитостей, чтобы удовлетворить свое любопытство и узнать секреты любовных похождений, семейных скандалов, порочных увлечений, интриг, сомнительных связей, то есть всего того, что раньше считалось недостойным выносить на суд общественности. В нынешние времена водораздел между личным и общественным значительно размыт, и хотя и существуют законы, которые вроде бы и защищают неприкосновенность частной жизни, очень мало людей обращаются в суд с исками о ее защите, понимая, что вероятность выиграть их невелика. Таким образом, хотя по привычке мы и употребляем слово «скандал», действительность настолько выхолостила его традиционное содержание и накладываемые им нравственные ограничения, что он стал синонимом легкого и вполне приемлемого развлечения.
Не имеет особого смысла делать из Сноудена героического рыцаря свободы, рассказавшего, что не только домохозяйки, профессиональные доброхоты и чиновники ежедневно нарушают неприкосновенность частной жизни граждан, читая журналы, прослушивая или смотря по телевизору программы, созданные исключительно с целью нарушить эту личную неприкосновенность (это стало прямо-таким одним из самых больших информационных развлечений в наши дни), но также и сотрудники спецслужб. В ходе опросов общественного мнения, проведенных в США по делу Сноудена, большинство высказалось за то, чтобы американские спецслужбы перехватывали частные разговоры и переписку. Боюсь, что таким же образом отреагирует общественность и подавляющего большинства других демократических стран, живущих, подобно США, в состоянии постоянной угрозы совершения против них терактов со стороны таких организаций, как «Аль-Каида», которые только и думают о том, как бы уничтожить Большого шайтана. В эту категорию они включают все светские страны западной демократии.
Существует опасность того, что такая действительность нанесет ущерб всем демократическим институтам. Однако ущерб им наносят и пропагандистские, выхолащивающие понятие «свобода» слова, превращая его в безответственную вседозволенность.
Свобода и законность в равной степени важны для жизнедеятельности демократии, и использование свободы в ущерб законности может быть оправдано лишь в тех странах, где последняя вступает в противоречие с первой, ограничивая или ущемляя ее. Неправда, что в таких странах, как США или Швеция, законность деградировала настолько, что только нарушив ее, можно соблюсти принципы свободы. Ни Эдвард Сноуден, ни Джулиан Ассанж не являются знаменосцами свободы. В действительности, они попирают свободу, хотя и утверждают, что защищают ее.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
С момента существование разведок разве они когда-либо занимались чем-либо иным, кроме вторжения в частную жизнь граждан своих собственных и зарубежных стран? Разведка совершает это при диктаторских режимах и в условиях демократии. Разница заключается в том, что при диктаторских режимах это не наказывается никогда, а в условиях демократии в отдельных случаях подвергается наказанию.
