Расхожая мудрость гласит, что у любого «нового» руководства обычно имеется период «медового месяца», который наступает сразу после получения им своего мандата. В этот период руководители стремятся добиться чего-то крупного и значимого, изменить условия дебатов в обществе, а также создать более благоприятные и удобные условия для реализации своих будущих намерений. Современные лидеры, например, Барак Обама в 2009 году, Франсуа Олланд и Синдзо Абэ – все они пытались начать свой новый срок с новой политики, предназначенной для коренной перестройки экономического или социального ландшафта в своих странах.
На первый взгляд, новое китайское руководство под это лекало не подходит. Серьезные аналитики с самого начала не ждали от этой команды каких-то мощных политических перемен – хотя бы потому, что основные направления для макроэкономики были изложены в пятилетнем плане, который был принят за два года до их прихода к власти и продлится до 2015 года. В любом случае, эта группа лидеров из той же партии, что и их предшественники. Так зачем же партии напрочь отказываться от того, что она делала совсем недавно? Ведь важна преемственность, не так ли?
В определенной степени это верно. Но при таком подходе порой игнорируются очень важные факторы внешнего порядка. О семи членах Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК по состоянию на 2013 год мы можем сказать то, что шестеро из них обладают значительным опытом руководящей работы в провинциях (Лю Юньшань (Liu Yunshan) составляет исключение, потому что он работал исключительно в пропагандистском аппарате) и проявляют глубокий прагматизм.
Читайте также: Не так легко заставить пузырь в китайской экономике лопнуть
Их продвигали наверх по партийной лестнице, потому что они умеют решать проблемы, в том числе, обеспечивать развитие на местах, прекращать общественные беспорядки и поддерживать стабильность в провинциях благодаря своей практической сметке. Хороший пример тому – Чжан Дэцзян (Zhang Dejiang). Этот учившийся в Северной Корее экономист на протяжении всей своей карьеры выступал против негосударственного сектора и писал на эту тему. Однако такие идеологические наклонности не мешали Чжану работать партийным руководителем в провинциях Гуандун и Чжэцзян, где частный сектор преуспевал и процветал, в то время как он его публично охаивал.
В китайской политике слова порой очень мало значат. Чжан со своей консервативной риторикой доказывает, что даже самые суровые и непримиримые снаружи доктринеры в КПК являются прагматиками до мозга костей. Изречение Дэн Сяопина о том, что практика – это единственный критерий истины, в современной китайской политике по-прежнему берет верх над утопической идеологической чистотой Мао Цзэдуна.
Новое руководство живет и работает в мире, где темпы роста ВВП приобрели едва ли не религиозное символическое значение. Уже более двадцати лет этот показатель лежит в основе стратегических целей государства, и китайские руководители выдвигают его в качестве важнейшего мерила успехов правительства. Цифры в 8% в прошлом и в 7-7,5% сейчас стали догматом веры. Если правительство не заявит такую цифру, то оно считается не справляющимся со своими обязанностями – со всеми вытекающими из такого провала последствиями.
Также по теме: Потемкинские деревни Китая
Но мало кто задумывается об истинном смысле роста ВВП, о его реальной социально-политической значимости, об учете в этом показателе будущих потребностей и о его осязаемой практической ценности. Если добиваться показателей роста ВВП методами, которые ведут к деградации почвы и воздуха, то в итоге это обязательно станет основой неправильной экономики. Сегодня еще можно кричать с крыш домов о высоких темпах роста. Но завтра воздух будет слишком загрязнен, и вы не сможете даже и рта раскрыть. И какая польза от такого роста?
Идея отказа от навязчивой идеи роста в общественных дебатах витает в воздухе уже довольно давно, и китайские лидеры думают об этом в фоновом режиме. В начале 2000-х годов Ху Цзиньтао и Вэнь Цзябао говорили немного о более обширных показателях социального прогресса, выходящих за рамки роста ВВП. Хорошо иметь одну простую цифру, которая всем говорит о том, что им нужно знать. Но у руководителей возникает все больше сомнений, и они начинают задавать вопросы о том, что означает эта цифра. «Новой» власти нужна более современная интерпретация.
Министр финансов КНР Лоу Цзивэй (Lou Jiwei) внес определенную ясность в противоречивые оценки СМИ по поводу своего заявления в Вашингтоне в начале месяца. Тогда пресса расценила его слова так, что Китай вполне сможет прожить и с темпами роста ниже 7%. Однако столь заостренное внимание к его словам служит показателем того, что Пекин придает огромное политическое значение цифрам роста.
Читайте также: Финансовая нестабильность вынуждает Китай возобновить реформы
Поскольку Китай начинает свое восхождение к статусу страны средних доходов, когда вопросы сплоченности общества, защиты окружающей среды с учетом будущих потребностей, а также политического и правового реформирования приобретают все большую актуальность, эта простая цифра вряд ли может быть оптимальным мерилом успеха или неудач в деятельности правительства.
Все помнят знаменитое изречение Дэн Сяопина, который, обратившись к старой сычуаньской пословице, сказал, что неважно, белая кошка или черная – лишь бы она ловила мышей. Сейчас, когда показатель роста ВВП уже сослужил свою службу в качестве простой государственной цели, и когда люди все больше осознают необходимость использования более сложных и комплексных социальных показателей, прагматичные китайские лидеры вполне могут отказаться от тяжелых и навязчивых разговоров о росте в 7 или 7,5%, сделав это быстрее, чем мы думаем. Семипроцентный рост в стране, которая сползает в хаос, лишь увеличивает ее проблемы.
Сейчас у «новых» руководителей появилась возможность нацелиться на качество и экологическую рациональность в развитии. По крайней мере, в этом они не будут особо отличаться от своих коллег из западных демократий.
