У застрявшего в московском аэропорту в подвешенном состоянии разоблачителя АНБ и беглеца Эдварда Сноудена, на которого распространяется действие закона о шпионаже, появилась домашняя работа.
Его адвокат Анатолий Кучерена дал своему подзащитному книгу Федора Достоевского «Преступление и наказание», а также произведения Антона Чехова «на десерт». Самый разыскиваемый в мире человек изучает русскую литературу – и это бальзам на душу всем студентам, для которых Россия основная специальность. Спустя все эти годы, когда нас спрашивали: «А зачем вам это надо?», как будто у нас отрасли лишние конечности, мы, наконец, получили повод поговорить о Достоевском.
Вот краткое содержание «Преступления и наказания». Молодой человек по имени Родион Раскольников, задает себе вопрос, почему он должен жить по правилам, как все остальные. Он бросает учебу. Затем внезапно Раскольников убивает мерзкую старуху-ростовщицу, а после этого и ее сестру, заставшую его на месте преступления. Он слепо бродит из угла в угол, спит на диване, впадает в бредовое состояние, отдаляется от родственников и друзей. Там есть забавные и болезненно неловкие беседы. Он знакомится с проституткой по имени Соня и со зловещим жуликом по имени Аркадий. Соня говорит ему, что надо искать Бога, а Аркадий – что все это неважно, надо пользоваться тем, что есть. Умный следователь едва не загоняет Родиона в угол. Со временем Соня уговаривает его во всем сознаться и отправиться на каторгу. По прошествии многих лет, находясь на каторге вместе с Соней, Раскольников раскаивается в содеянном и, по-видимому, обретает мир в душе. Если свести суть произведения к нескольким словам, мораль произведения Достоевского такова: жертвенность и повиновение (Богу и друг другу) может спасти вам жизнь.
И что из всего этого должен извлечь Сноуден?
По крайней мере, он может в какой-то мере отождествить себя с Раскольниковым, говорит Кучерена. Во-первых, фамилия «Раскольников» происходит от слова «раскол». В данном случае это раскол в сознании и душе. Этот человек совершил «преступление», но он не уверен, что это действительно преступление. И он пытается понять идею личной свободы. Раскольников много времени проводит в одиночестве в маленькой комнате. Но на этом сходства, пожалуй, заканчиваются.
Раскольников это бунтарь, который не уверен в правильности своего дела. Кроме смутного стремления проверить пределы свободы и доказать, что он нечто особенное, ему не совсем ясно, почему он совершает убийство. Значительная часть произведения состоит из его отчаянных попыток отыскать причину. Постепенно он решает, что его дело это Соня. Ради нее он сдается и смиряется с сибирской каторгой. Похоже, стойкий приверженец Кремля Кучерена полагает, что Сноудену стоило бы сдаться на милость власть предержащих – будь то путинская Россия или Америка с ее АНБ.
Но, в отличие от бедного старины Родиона, Сноуден уже и так близок к нравственному посланию Достоевского: он сознательно пожертвовал «хорошей жизнью», потому что не хотел платить этическую цену, и потому что он верит в нечто большее, чем он сам. Сноуден верит в американское общество, по крайней мере, в наши представления о гражданских свободах. А Достоевский верит в Бога. Сноуден не захотел, чтобы у него на совести было липкое пятно АНБ, и он решил рассказать обо всем американцам, чтобы те выступили против нарушений собственного государства. Ради этого он отказался от семьи, от любимой женщины, от хорошо оплачиваемой работы и от дома на Гавайях. Он сам выбрал свой путь, и если не считать тот странный рейс, в результате которого Сноуден очутился в московской западне, все выглядит так, что он тщательно обдумал каждый свой шаг.
Миссия Сноудена – это не раскольниковские поиски покаяния и искупления. Это больше похоже на попытку Достоевского ставить людей перед трудными и неудобными вопросами, заставляя их выбирать то, во что они верят. В таком плане «Преступление и наказание» должно придать сил Сноудену. Этот роман не подготовит его к унылой русской зиме, однако он укрепит его уверенность в том, что мы должны проводить грань между добром и злом, и что тайная полиция (царя, или царя-шпиона) не имеет права устанавливать правила.
Чехова вся эта философия не очень-то волнует, по крайней мере, внешне. Он пишет короткие рассказы обо всех тех, кто нам хорошо известен. Там есть и ваш школьный учитель, и сосед по университетскому общежитию, и ваш начальник, и возница (таксист), который подвозил вас в выходные, и вы сам. Его рассказы очаровательны, душераздирающи и забавны. Герои ездят на работу, думают, как бы произвести впечатление на противоположный пол и гоняются за скидками. Чехов их не судит, потому что у них те же самые надежды и разочарования, что и у нас с вами.
Его истории часто называют «серыми» из-за их простого языка и кажущихся скучными героев. Но они наполнены светом и предлагают проникнуть в суть вечного и дающего надежду. В одном из самых знаменитых его рассказов мужчина и женщина медленно влюбляются друг в друга, хотя оба в браке, и живут они в разных городах. Когда в итоге эти люди понимают, что произошло, они уже немолоды и ощущают, что живут двойной жизнью: притворной публичной и тайной настоящей. Они попали в затруднительное положение, но у них есть надежда.
И казалось, что еще немного - и решение будет найдено, и тогда начнется новая, прекрасная жизнь; и обоим было ясно, что до конца еще далеко-далеко и что самое сложное и трудное только еще начинается.
Чехов отказывается приукрашивать действительность, как он отказывается терять надежду в человечество. Наверное, это нечто вроде горькой радости, но это та самая надежда, которую можно найти у Пушкина за сто лет до Чехова и у Солженицына пятьюдесятью годами позже. Это то же самое, что было у Уолта Уитмена во время гражданской войны, и у Джона Стейнбека в годы Великой депрессии.
Кучерена говорит, что Сноуден из этих книг узнает о российской жизни, о «нашей реальности», как он выражается. Юлия Иоффе (Julia Ioffe), которая обычно весьма проницательно пишет о путинской России, в этом сомневается:
Действительность, ожидающая Сноудена … это не петербургские трущобы [как у Достоевского] и не вишневый сад [как у Чехова]. Вероятнее то, что ему дадут квартиру где-нибудь в бесконечных и бездушных районах с многоэтажками и вонючими подъездами, которые расползаются по московской периферии.
В этом конкретном плане она права: мир этих писателей совершенно не похож на сегодняшнюю Россию. Сноуден ничего не узнает о жизни в Москве, читая романы 19-го века. Кроме того, если он останется в России, его вряд ли ждет светлое будущее.
Но есть и более важный смысл, который Иоффе и Кучерена явно упустили. В конце концов, Сноуден вряд ли смог бы познать современную Америку, читая Мелвилла, Фолкнера или (Боже сохрани) Пинчона. Художественная литература по определению не дает ничего буквального, и она совершенно непрактична. Отсюда и все вопросы изучающих ее студентов, что им делать в жизни. Беллетристика странный зверь: это наставление по жизни, которое полностью придумано. Это искусная ложь, сплетенная воедино, чтобы рассказать правду. Если воспринимать ее буквально, вы закончите как Дон Кихот, нападая на ветряные мельницы. А ведь «реальность» Сервантеса – это также реальность Кучерены, Чехова, Сноудена, да и наша с вами.
Русская литература может дать Сноудену именно то, что она дает остальным, за исключением того, что он оказался в более экстремальной ситуации. Этот человек, которому грозит экстрадиция, тюрьма или вечное пребывание в аэропорту, должен решить, что для него действительно важно. И он должен сохранять надежду, в то время как его судьба висит на волоске. Время от времени нам нужно сталкиваться с трудными вопросами, которые ставит перед нами Достоевский: что нам по-настоящему небезразлично; что мы считаем добром и злом; и что мы думаем о наших руководителях, избирая их в надежде на то, что они будут принимать непростые решения, а эти люди отказывают делать вообще какой бы то ни было выбор.
Это нормально, когда мы львиную долю своего времени тратим на мелкие проблемы, убивая время в Твиттере, раздражаясь из-за опозданий поездов и думая об обеде. Чехов напоминает нам, что мы должны заниматься собственными жизнями, которые часто трудны, а часто интересны. Он напоминает нас, что где-то всегда есть надежда, если мы ее ищем (Но Пушкин все равно лучше всех.)
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
У застрявшего в московском аэропорту в подвешенном состоянии разоблачителя АНБ и беглеца Эдварда Сноудена, на которого распространяется действие закона о шпионаже, появилась домашняя работа.
