Грузинская «берлинская стена» разделяет села и дома

Следы августовской войны 2008 года в Грузии еще свежи. Жители приграничных сел борются с массой бытовых проблем. Жизнь им осложняют и ограждения, возводимые российскими пограничниками и разделяющие села и отдельные дома.

У села Надарбазеви съезжаем с автотрассы, ведущей из Тбилиси на запад страны. Начинается ухабистая дорога. В 50 метрах от блокпоста нас уже ждут представители МВД Грузии, которые будут сопровождать в течение всей поездки к линии бывшей административной границы с самопровозглашенной республикой Южная Осетия. Грузинская сторона называет эту линию оккупационной. Нас - это группу российских и грузинских журналистов, экспертов и общественных деятелей.

Представитель аналитического департамента МВД Ладо Пирцхелаури сразу же предупреждает: передвигаться вместе, не разбегаться и не фотографировать близко грузинских военнослужащих. Российские коллеги интересуются: «Что, если мы перейдем на подконтрольную России и осетинам территорию?» Пирцхелаури отвечает: «Будете задержаны и оштрафованы на сумму от 2000 рублей за так называемое незаконное пересечение границы». Всего за 2013 год насчитывается уже более ста задержаний.

В принципе, любой желающий может поехать на границу, стоит лишь заранее оповестить грузинскую сторону. В целях безопасности перемещение на этой земле  возможно только в сопровождении представителей грузинского МВД. Предупреждать о своем передвижении должны и местные сельчане.

Семья Ванишвили

Через минут пять мы уже на так называемой границе. Это Диди Хурвалети - одно из тех сел, где русские пограничники весной 2012 установили заграждение из колючей проволоки. Причем посередине села. Само село смешанное, в нем жили осетины и грузины. Так получилось, что по ту стороны грузинской «берлинской стены» оказались четыре дома. Три семьи по разным причинам уже оставили свои жилища. А вот семья Ванишвили, этнические осетины Ваниевы, осталась.

За проволокой высотой с человеческий рост, опираясь на палочку, стоит 75-летняя Валя Ванишвили. Она быстро отвечает на наши вопросы: с одной стороны, боится, что ее за это накажут российские пограничники, с другой стороны, чувствуется, что для нее это - возможность вновь рассказать о своей беде.

Члены семьи Ванишвили, в частности дед Давид, стали известны благодаря тому, что их в последнее время часто снимают журналисты. Из-за этого у них возникают проблемы с российскими пограничниками. Деда Давида за то, что сходил на грузинскую сторону и сразу же вернулся, в феврале 2013 года задержали и пару дней продержали в тюрьме города Цхинвали за незаконное пересечение границы. Теперь Давид Ванишвили с журналистами хоть и общается, но на камеру сниматься категорически отказывается.

Бабушка Валя рассказывает, что у них очень плохо с продуктами: нет ни сахара, ни муки. Пенсию (150 лари, в пересчете - 68 евро) она получает грузинскую, но вот в магазине на той стороне принимают только русские рубли. Поэтому ей приходится просить соседей или родственников с грузинской стороны покупать продукты и передавать ей. «А где русские?» - спрашиваем.  «С утра были здесь, но как увидели, что вы подъезжаете, спрятались», - отвечает бабушка.

В двух километрах от дома Ванишвили виднеется вышка военной базы российских пограничников. Всего таких баз с центром в Цхинвали по всему периметру 350-километровой административной границы - около двадцати. Проволока и заграждения установлены не везде, а лишь фрагментарно на расстоянии около 30 километров.

Заброшенные из Диди Хурвалети

Неподалеку на пригорке собралось около десятка местных жителей. Просят не фотографировать, да и своих имен не называют - боятся. Они жалуются на равнодушие грузинских властей, на отсутствие элементарных условий: например, нет газа, проблемы с водой, транспорт до Гори не ходит, и приходится полтора часа пешком идти в город за продуктами.

Всего в Диди Хурвалети осталось чуть более 50 человек, в основном старики. Трое из этого села участвовали в миссии ISAFв Афганистане. Не ради государства, а чтобы хоть какие-то копейки заработать и помочь семье, говорит одна женщина, сын которой тоже служил. Жители возбужденно рассказывают о своих проблемах: «Заброшенные мы, забытые. Сюда постоянно привозят журналистов, дипломатов, будто на осмотр заграждения. Все общаются с Ванишвили, а до нас никому дела нет».

«Краду из собственного сада»

Такая же проволока есть и в селе Гугутианткари, но она не только делит село, но и пролегает по домам и садам. Заграждение здесь впервые установили в середине весны. Оно проходит и через участок семьи Гугутишвили. Большой двухэтажный дом стоит разрушенным с 2008 года. Хозяева, а с ними еще три семьи, живут в здании местной школы. Переговоры о том, чтобы позволить Гугутишвили вернуться в их дом, закончились безрезультатно. В дом они зайти-то могут, но их сад и туалет расположен уже на «чужой» территории. Каждый поход в туалет может закончиться задержанием и штрафом за незаконное пересечение границы.

Этот абсурд стал повседневной реальностью для жителей приграничных сел. Порой они не знают, где пролегает так называемая граница, да и ее линия может меняться. Другая жительница села, Тина Бидзинашвили, ворует яблоки... из собственного сада, оказавшегося по ту сторону проволоки. Не боится? «Я уже ничего не боюсь, мы во время войны лимонки из дома руками выкидывали, - отвечает Тина и добавляет дрожа. - Меня полностью разорили. Все, что мы непосильным трудом заработали за жизнь, все насмарку. Теперь мы уже старые, ничего не в силах восстановить».

Ее семья в свое время получила от грузинских властей 15 тысяч долларов в качестве компенсации за ущерб. Но эти деньги так и ушли на мелочи, на лечение родственницы. На постройку дома уже не хватило.

Вдруг Тина спрашивает: «Кто здесь русские?» Подходит к ним, рассказывает о своей беде. В ответ слышится спонтанное: «Простите нас» Ирины Гордиенко из «Новой газеты». Тина, словно все последние годы ожидая этого простого «простите», успокаивается и говорит: «Да не вы виноваты, а ваше правительство, Путин».

Муж Тины Амиран ведет в дом, показывает: вот тут была деревянная лестница, там у меня подсобка, здесь веранда, а здесь - следы пуль на стене. В голосе Амирана чувствуются гордость за некогда уютный дом и горечь от того, что этого дома больше нет.

Одинокие ворота

Ощущение безнадежности усиливается, когда попадаешь в село Дици. Именно здесь, по информации официального Тбилиси, ограждение установлено до 300 метров в глубине территории, контролируемой грузинской стороной. В Дици вместо колючей проволоки возвышается достаточно прочная зеленая ограда. Она прерывается в нескольких местах, но видно, что работы над ней в разгаре.

В одном из мест, где ограда установлена лишь частично, уже стоят ворота. Они на засове, и в 20 метрах по ту сторону виден указатель: «Республика Южная Осетия». Сотрудники грузинского МВД советуют не заходить на ту территорию. Но российских пограничников не видно, и пока ограда не цельная, мы бродим по обе ее стороны, несмотря на опасность задержания.

Гори

Ближайший к этим селам крупный город, Гори - центр региона Шида Картли, сильнее других пострадал во время войны 2008 года, но был полностью восстановлен. От Гори до административной границы с Южной Осетией - максимум 30 километров. С виду это обычный грузинский город с 50-тысячным населением. Это излюбленное место иностранных туристов, поскольку здесь родился Иосиф Сталин. Во время войны Гори практически опустел, остались лишь немногие, в основном старики. Вот и 60-летний Гурам Коберидзе остался. Он уверен, что война была ошибкой и что важно улучшать отношения с Россией.

С инфраструктурой в Гори, в отличие от прилегающих сел, все в порядке. Зато жители жалуются на тотальную безработицу. По словам 22-летней студентки Кетеван Мамасахлиси, работы и никаких развлечений для молодежи нет, единственное место отдыха - центральная площадь, на которой стоит музей Сталина. По словам Кетеван, после войны ничего в лучшую сторону не изменилось, разве что стали приезжать больше туристов и журналистов.

На площади на скамейках сидят группы молодых людей и стариков. 35-летний Георгий Махарашвили отмечает, что до ухудшения отношений с Москвой жители ездили в Россию на заработки, была возможность подработать и на Эргнетском рынке. Сейчас, по его словам, устроиться можно лишь в полицию или армию. Он с другом вспоминает, что во время войны российские военнослужащие пытались обеспечить порядок в городе и даже угощали горян сгущенкой и сигаретами.

У Георгия и у других моих собеседников - разные воспоминания и отношение к конфликту. Но всех объединяет нежелание войны и ссоры с соседями. Им хочется просто достойно жить - впрочем, как и людям по ту сторону проволоки, посетить которых пока, увы, нет возможности.