За громкими словами должны следовать громкие дела – по крайней мере, в политике. Иначе, будучи премьер-министром, можно прослыть «болтуном» и «пустозвоном». Советский премьер Георгий Маленков не мог себе такого позволить, тем более что в августе 1953 года, пять месяцев спустя после смерти диктатора Иосифа Сталина, он вел ожесточенную борьбу за место на вершине власти в стране.
Поэтому 60 лет назад он в своем длинном докладе перед псевдо-парламентом в Москве сказал среди прочего: «Правительство считает необходимым сообщить Верховному Совету, что Соединенные Штаты не являются более монополистами в производстве водородной бомбы». Эти слова не могли остаться незамеченными в мире.
«Нью-Йорк Таймс» задалась в своем ближайшем выпуске вопросом: «Маленков говорит правду?» Другие американские СМИ также не оставили эту новость без внимания, но удивлялись не самому факту появления водородной бомбы у СССР, а скорее моменту огласки этого факта. Потому что если советский премьер говорил правду, то получалось, что США имели преимущество в развитии самого опасного оружия в мире на протяжении всего лишь чуть более полугода (американская термоядерная бомба была взорвана 1 ноября 1952 года).
Президент США Дуайт Эйзенхауэр, напротив, отреагировал на это на удивление спокойно. По крайней мере, бывший генерал, славившийся своими железными нервами, сразу после заявления Маленкова отправился в отпуск в Денвер (Колорадо) и оставался там, не внося существенных изменений в свой график.
Бомба, в 25 раз мощнее, чем в Хиросиме
12 августа 1953 года это случилось: на полигоне в Семипалатинске в тогдашней Казахской ССР действительно было произведено успешное испытание первой советской водородной бомбы. Взрыв был зафиксирован сверхчувствительными сейсмометрами. Сила взрыва соответствовала 400 тысячам тонн традиционного взрывчатого вещества и примерно в 25 раз превышала силу взрыва бомбы, сброшенной на Хиросиму. В то же время, однако, она составляла всего лишь 4% от силы взрыва американской водородной бомбы.
Строго говоря, речь при этом шла не о водородной, а о термоядерной бомбе из лития и дейтерида (вместо настоящего водорода) в качестве «топлива». Кстати, сами США взорвали аналогичное оружие лишь почти год спустя.
Узнал ли президент Эйзенхауэр о взрыве в тот же день, остается неясным. По крайней мере, в соответствии с его ежедневником, который доступен в Президентской библиотеке Эйзенхауэра, он весь этот день провел на рыбалке на ранчо друга в Баффало Крик. В последующие дни он также придерживался заранее спланированного распорядка – играл в гольф и встречался с помощниками в рамках предвыборной кампании.
Западная общественность узнала о советстких испытаниях лишь позже. Только правительственные организации располагали в те времена достаточно чувствительными сейсмометрами, способными зарегистрировать взрыв. А спутники для наблюдений, равно как и самолеты-разведчики U-2, тогда были слишком малочисленными.
Молния и ядерный «гриб»
И даже если ужасающая молния и многокилометровый «гриб», поднявшийся в небо, были хорошо видны в среднеазиатских регионах Советского Союза, здесь не было никого, кто мог бы сообщить об этом американским спецслужбам. Поэтому Эйзенхауэр прелпочел дождаться официального сообщения советских властей на этот счет.
Оно было опубликовано в газете «Правда» 20 августа 1953 года: «На днях в Советском Союзе в испытательных целях был произведен взрыв водородной бомбы определенного вида. В связи с сильнейшей термоядерной реакцией внутри водородной бомбы взрыв оказался большой силы. Испытание показало, что сила воздействия водородной бомбы во много раз превышает силу воздействия атомной бомбы».
Газета правительства ГДР Neues Deutschland написала, в свою очередь: «Конец монополии США обезопасит народы мира от шантажа и агрессии». Кроме того, «рупор» правящей партии заверил: «Советский Союз всегда будет придерживаться политики мира и запрета оружия массового поражения».
На Западе никакой паники
Реакция Запада была, впрочем, спокойной. Президент США, для которого сообщение из СССР не было сюрпризом, вообще воздержался от высказываний по этому поводу – как будто бы не считал заметку в «Правде» чем-то важным.
Среди западной общественности эта новость также не вызвала сильной реакции, на которую, возможно, рассчитывали страны «Восточного блока». «Тот, кто проводит эксперименты с атомной бомбой, когда-нибудь может построить и водородную бомбу» - таков был лейтмотив комметариев СМИ.
У США же, таким образом, появился дополнительный повод для развития их системы воздушной обороны. Потому что водородная, а также «обычная» атомная бомба опасна только в случае, если она взрывается непосредственно над своей целью.
А подобные замыслы на практике реализовать гораздо труднее – и Эйзенхауэр, в прошлом командующий силами Союзников и вооруженными силами НАТО, прекрасно это знал. США располагами бомбардировщиками, способными сбросить ядерное оружие на СССР, тогда как у Советского Союза таких машин еще не было. Начинался новый виток гонки вооружений.
