Газета Asahi 15 августа опубликовала цикл статей, посвященных капитуляции Японии во Второй мировой войне. Все статьи связанны общей темой «Последние дни войны» и основаны на воспоминаниях обычных людей о своих родственниках и их переживаниях в последние дни войны.
Часть 1
Рассказы моего отца, которые он вспоминал каждый раз, когда приходил август
Митико Момосэ (67 лет, префектура Канагава, домохозяйка)
（声）８月になると思い出す父の語り
Каждый год с приходом августа мой отец всегда заводил с нами, своими четырьмя детьми, разговор о войне, при этом от него постоянно несло японской водкой.
Отец в возрасте 16 лет по молодости записался добровольцем в армию вместе со своим братом. Он был старше отца на два года. Отец думал, что все равно придется идти на войну, и уж лучше он вернется оттуда пораньше. Он вспоминал, что один раз в южных джунглях на них напали среди ночи, тогда он почувствовал странное ощущение по всему телу. «Что-то случилось с братом», - показалось ему. Как раз в это время его старший брат был убит в сражении.
Отец все подливал себе водки, а мы слушали: «Нас торпедировали в проливе Баши (между Тайванем и Филиппинами), около полутора суток после этого я дрейфовал в воде, уцепившись за доску…» «Я чудом избежал ужасов Хиросимы, разминувшись с ними на один день», - говорил он. Сейчас я бы хотела услышать больше отцовских рассказов.
Под конец действа отец доставал порыжевшую от времени фотографию военных лет из видавшего виды армейского рюкзака и объяснял: «Это был отличный парень». «Он медленно ел, поэтому ему всегда доставалось по шее», - вспоминал он один факт за другим. Он называл свои воспоминания о злоключениях военных лет «путешествиями за счет государства», а то бывало, глотая слезы, запевал военную песню «Родина в сотнях ли отсюда» (песня о погибшем в сражении товарище - прим. пер.). «Война - это бойня. Даже если вас никто не поддержит, нужно быть против войны», - кричал отец.
Он умер, когда ему было 65 лет. С тех пор уже прошло 27 лет. Интересно, что бы он сказал по поводу нынешнего движения за утверждение права на коллективную самооборону.
Отец, о котором я узнал из его дневников
Такатоси Нода (70 лет, префектура Аити, безработный)
（声）「終戦の日」特集 日記にみた父の戦時中の姿
Наш дом готовили под снос, и когда я разбирал вещи, хранившиеся внутри, на глаза мне попался затертый дневник отца, который умер 22 года назад. Дневник был о 1936 - 1945 годах. Отец никогда нам ничего не рассказывал, он был профессиональным военным, я впервые узнал о том, что он занимался производством оружия из его дневников.
Август 1945 года был описан следующим образом: «14 августа начальник обратил внимание на пропагандистские уловки врага, отметив, что не нужно впадать в заблуждение. Также он предуп
редил о важности военной дисциплины. Я понял, что происходит что-то странное. Но лучше молчать о том, о чем не можешь сказать. 15 августа в полдень на всю страну транслировалась речь императора. Согласно императорскому решению, война прекращалась, чтобы как можно скорее предотвратить гуманитарную катастрофу. Атомная бомбардировка Хиросимы стала решающей в поражении Японии. Все было кончено».
Наверное, отец сильно переживал завершение войны. Однако, даже будучи офицером, отец, по всей видимости, не знал заранее об императорском эдикте об окончании войны. Читая другие его записи, я заново для себя осознал, как резко оборвала война тихую повседневную жизнь людей. Нельзя допускать повторения войны. Я считаю, что мы должны сохранить мирную конституцию, думая и о наших внуках.
Боль от поражения и историческое признание
Такео Нагасава (90 лет, префектура Канагава, безработный)
（声）「終戦の日」特集 負けて知る悲哀と歴史認識
Два с половиной года я прослужил в Манчжурии, после поражения в войне попал в советские лагеря. В концентрационном лагере две ночи подряд несколько молодых новобранцев из Кореи нападали на бывших японских высокопоставленных офицеров. Их крики о расплате за страдания во время японской оккупации до сих пор звучат в моей голове.
Наше поколение воспитывалось под девизом: «Умереть за императора». Нас учили, что корейцы и китайцы - это низшие народы. Мы верили, что «объединение» этих народов «под властью императора» поднимет их статус и будет для них благом. Сейчас я понимаю, что именно эта ошибочная имперская идеология и была источником расовой дискриминации.
В лагере содержалось более тысячи японских солдат, но никто не мог остановить линчевание. После поражения в войне положение сторон перевернулось, победители почувствовали свою силу
, проигравшие ощутили вкус унижения и горечи.
Я перенес свою постель ближе к корейскому солдату Киму, который не участвовал в резне, и стал беседовать с ним на разные темы. Он был очень уравновешенным и вежливым молодым человеком.
Когда я вспоминаю разговоры с Кимом, я думаю о том, что тех японских солдат, которые убивали семьи и сжигали дома покоренных народов, почитают в храмах, подобных Ясукуни. Я бы хотел, чтобы мой опыт помог переосмыслить историческое признание, которое остается неизменным по сей день.
Борьба с голодом после войны
Хидэо Танака (77 лет, префектура Сайтама, безработный)
（声）「終戦の日」特集 飢えとの闘いだった戦後生活
15 августа в нашем эвакуационном лагере передали речь императора. Радио плохо настраивалось, и мы не расслышали все то, о чем говорил император, но поняли, что Япония проиграла в войне. После этого для всех японцев, включая и мою семью, началась борьба с голодом.
В то время мне было девять лет, мы жили на Хоккайдо. Продовольствия не хватало, нас постоянно преследовал голод, мы бежали со всех ног, когда слышали о появившейся еде.
Как-то раз мы узнали о том, что с машин раздают большое количество кочерыжек кукурузы, мы бросились туда. Мы собрали початки с оставшимися четырьмя-пятью зернышками кукурузы, отнесли их домой. Вместе с матерью мы лакомились кукурузой, и нашему счастью не было границ.
В другой раз прошел слух о том, что на причале разгружают огромный улов селедки, мы отправились туда, и рыбаки кидали детям пойманную рыбу. Я завернул селедку в одежду и отнес домой.
Прошло 68 лет, сейчас мы живем в эпоху изобилия. Сегодня не так много людей прислушивается к рассказам прошлого. Чего мы добились своей жизнью? Есть ли чем гордится тому поколению?
