У нас в Чехии есть мания, вызванная, конечно, не только нашим национальным характером, но и вынужденными внешними обстоятельствами. Это мания однажды ставить кого-то на пьедестал, а потом сносить его вместе с этим пьедесталом, если основание не нужно для нового великана. А потом снова возвращать памятник, снова его убирать — и так по кругу. Мы ставили самый большой в мире памятник Сталину, спустя два года после смерти диктатора и за год до того, как Хрущев изобличил его преступления. О них знали и раньше, но только когда увековеченный диктатор в силу своей смерти уже три года был не опасен, об этом разрешили говорить. Парадоксально, что преступления Сталина разоблачали те, кто принимал в них участие. Но это лучше, чем ничего, хотя все равно довольно забавно.
Сейчас 70-я годовщина смерти коммунистического журналиста Юлиуса Фучика (казнен 8-го сентября 1943 года — прим. пер.). Если бы еще существовал коммунистический режим, у нас, конечно, были бы пышные торжества. Коммунисты любили праздновать. Его жена Густа Фучикова не дожила бы до этого, как и другие свидетели тех событий. Тем сильнее мы культивировали бы мифы.
Фучик во времена Первой республики был сталинистом — бесспорно. Он умер из-за того, что участвовал в сопротивлении — конечно, это исторический факт. Величием смерти утешают себя тот, кто смеет оценивать жизнь человека. Спор шел о том, должен ли был Фучик стрелять во время ареста. Очевидцы считают, что должен был. Нас там не было, и мы не знаем, что бы мы сделали на его месте. Скорее всего, в силу нашего страха мы бы никогда и не оказались в такой ситуации. Так зачем мы теперь кого-то судим за чашкой кофе в домашнем тепле?
Читайте также: Внук Троцкого вспоминает, как убили его деда
А кто это был?
Мы не знаем, что было бы с Фучиком, если бы он пережил войну. Наверное, он стал бы вторым Павлом Когоутом (Pavel Kohout), участвовал бы в Пражской весне и в итоге оказался в эмиграции как известный писатель. Но, может быть, он выбрал бы сторону «нормализаторов». Наверное, в силу необходимости в определенный момент его бы казнили в 50-е годы сами коммунисты, потому что они казнили так, как им хотелось. Сказали бы, что Фучик — ревизионист, и все. Его Густа сидела бы, а не гастролировала десятки лет с интервью. (Как говорилось в одном известном анекдоте, Густа Фучикова стала самым успешным вампиром, потому что она годами питалась одним трупом).
Но кем Фучик был на самом деле? Десять лет назад об этом хорошо написал коллега Йозеф Хухма (Josef Chuchma): «Фучик — это определенный тип: представитель коммунистического модерна и неистовых левых, романтик, рассеянный талант, человек, целенаправленно работающий над своей репутацией. Если говорить современным языком, он был любим СМИ. Не только за его прекрасную внешность, хотя она, конечно, повлияла на решение, что именно о Юлиусе Фучике стали создавать мифы. Он чувствовал драму, чувствовал хорошо продаваемые эмоциональные сообщения.
Он давал эмоционально сильные сообщения не только об описываемом предмете, но и о самом себе, и "Репортаж с петлей на шее" — вершина этого самовыражения. Большевистский профессор факультета журналистики Мирослав Гладки (Miroslav Hladký) мог часами разбирать стилистику Фучика и убедительность и выразительность журналистики в целом. Он делал это, искренне веря, что так — по крайней мере, в ремесленном плане — вырастут новые Фучики. Понятно, что этого произойти не могло, ведь творчество Фучика было сплетением очень талантливой спонтанности, настоящей, прямо "святой" убежденности для своего времени и литературной и политической продуманности, или, по крайней мере, лукавства. Такое авторское сочетание можно было реализовать при свободных нравах Первой республики, но не при нормализации Гусака».
Также по теме: Кровавая параноя сталинского режима
Святой Фучик
Обожествление Юлиуса Фучика продолжается до сих пор. Заместитель председателя общества Фучика Анатолий Шитов говорит в коммунистической газете Haló noviny: «Размышлять о Фучике означает описать и критически оценить огромный кусок нашей истории». Слово «размышлять» уже напоминает религиозную терминологию. Впрочем, сам Фучик в «Репортаже» прибегает к такому стилю. Когда он с комиссаром гестапо смотрит на Прагу и отказывается совершать предательство — он отчасти Иисус, разговаривающий с дьяволом на горе Искушения. Уже Йозеф Шкворецкий шутил над этим ненавязчивым литературным сходством.
Что с Фучиком? Это на самом деле ненужный вопрос. Его репортаж в полной версии вышел только после 1989 года благодаря стараниям капиталистического издательства TORST. И коммунисты пусть лучше молчат и не говорят, что Фучик в новые времена страдает посмертно. Это они ограничили его личность и сделали плоской. Густа Фучикова скрывала некоторые записи из тюрьмы, чтобы не нарушить героического ореола. Фучик в гестапо «говорил», он хотел сыграть с ним в великую игру. Коммунисты потом об этом врали. Впрочем, как и всегда.
Оставим историю историкам, и, насколько это возможно, будем судить только живых. Я вспомнил, что писал несколько лет назад, когда шли споры о памятнике Людвику Свободе. Позволю себе отвлечь вас цитатой: «Свобода в этой стране была проблемой всегда, насколько нам не изменяет наша память. Но в этот раз речь идет не о какой-то общечеловеческой свободе, а о Людвике Свободе, которому муниципалитет Кромнержижа хочет поставить памятник.
Он был легионером, сражался за народ на фронте, скажут одни. Может быть, он уже со времен войны был агентом КГБ и в период нормализации его деятельность, конечно, для народа не имела ничего общего с его именем. И то, и другое — правда.
Если бы люди были или черными, или белыми, тогда Юлиус Фучик — завравшийся сталинист и в то же время автор хорошо написанного "Репортажа", который можно читать, несмотря на идеологические мифы Ян Шверма (Jan Šverma) — борец за коммунизм и борец против нацизма. Первое в 18, второе... Да вы сами знаете. Но этой борьбе он отдал свою жизнь, хотя мог этого и не делать. Здесь требуется великодушие. У преступника и разрушителя Европы Наполеона разве нет своей улицы? Поставьте памятник. Об остальном позаботятся голуби и история».
Как-то так. Пусть у Фучика будут памятники, если кто-то так захочет. А еще есть коммунисты. Они сами по себе памятник. Памятник эпохе убийств, лжи и упадка.
