Я не считаю верным поспешно занимать категоричную благосклонную или враждебную позицию относительно общих понятий, поскольку их специфика не позволяет выявить единичные явления, а иногда такие явления важнее «общего».
Поэтому предметом дискуссий должно быть не такое общее понятие, как «образование на родном языке», а содержание и детали.
Анализ исторического опыта позволяет выявить следующие два принципа:
– Запрет языка какого-либо народа, обладающего определенным населением и территорией проживания, не способен решить проблему, напротив, такого рода запрет создает накапливающееся чувство разочарования, подпитывает сепаратистские настроения.
– Если понятие «образование на родном языке» означает создание «отдельной школы», это не вносит вклад в установление мира внутри государства в долгосрочной перспективе и, наоборот, порождает обладающие конфликтогенным потенциалом последствия.
Очевидно, в поисках путей решения необходимо избегать двух этих крайностей. Обратимся к имеющемуся в данной сфере опыту.
Например, Северная Ирландия
Как ирландские католики, так и протестанты, которых мы можем назвать «англичанами», до недавнего времени проливали много крови. Сегодня кровопролития нет, как, впрочем, и окончательного примирения. Почему наблюдается настолько укоренившаяся разобщенность?
Как полагает Энтони Берч (Antony Birch), причина – «отдельные школы»! Традиционно школы создавали церковные общины. Так, социализация подрастающего поколения происходила в разных школах, в связи с чем у каждой из сторон укоренялось чувство «дискриминации и конфликта». В работе «Национализм и национальная интеграция», опубликованной в 1989 году, Берч пишет о возникавших проблемах и попытках ввести «интегрированное образование».
Опыт Османской империи
В традиционных обществах у государства не было такой функции, как предоставление образования. Эту миссию в некоторой мере выполняли общины. В школах, которые были открыты в Османской империи греческими, армянскими и болгарскими церквями, происходило изучение «своей» культуры и религии на «своем» родном языке. В процессе модернизации эти «отдельные школы» стали центрами национализма.
Историк Анастасия Карасиду (Anastasia Karasidou) описывает, как в османской Македонии из этих школ набирались члены греческих и болгарских тайных революционных обществ, и эта функция была поручена большинству преподавателей. В отчете, опубликованном в 1914 году американским Фондом Карнеги, который вскоре после Балканских войн направил в регион комиссию по проведению расследования, была установлена связь между этническими столкновениями на Балканах и обучением в обособленных школах. В моей книге «Прощай, Румелия» рассмотрение этого вопроса сопровождается подробными научными и статистическими данными.
Уроки курдского языка
Очевидно, запрет курдского языка способен подорвать мир в обществе. Особенно в наши дни языковые запреты и игнорирование языка большой части населения в образовательной системе никак не согласуется с пониманием прав человека. Вопрос в том, как курдский язык будет включен в систему школьного образования, если им будут «пренебрегать» или он угодит в мышеловку «отдельной школы»?
Необходимо также продумать умеренные формулы, такие как, например, достижение разумных пределов количества уроков курдского языка в числе других элективных предметов или специальные школы с определенным статусом. Детали обладают жизненно важным значением.
Конечно, эффективно во всех школах должно проходить преподавание турецкого языка.
Разумеется, язык это не только вопрос школы – на отношение к языку существенно влияют потребности экономической жизни, но это предмет отдельной статьи.
Вопрос языка в системе образования должен быть внимательно проанализирован как с точки зрения демократии, так и нужд сосуществования. Если курдские националисты настаивают на формулах, подразумевающих функционирование «отдельных школ», их смысл состоит в том, чтобы препятствовать школьному товариществу, дружбе, взаимной любви турецких и курдских детей. С позиций гуманности поддерживать это невозможно.
