После публикации открытого письма участницы группы Pussy Riot Надежды Толоконниковой насчет жестокости российской тюремной системы Le Monde решил предоставить слово очевидцам и знатокам системы.
Зое Световой - 54 года. Она - правозащитница, писатель, репортер журнала New Times. В семье Световых борьба за права человека передается из поколение в поколение. В 1937 году деда Зои Григория Фридланда, который в тот момент был деканом истфака Московского государственного университета, расстреляли за «контрреволюционную деятельность».
Ее родители Феликс Светов и Зоя Крахмальникова были известными диссидентами. В 1980-х годах им обоим дали тюремные сроки за критику советского режима.
Зоя Светова регулярно посещает изоляторы в отделениях полиции и исправительные колонии. Она принимала участие в расследовании Совета по правам человека при президенте России по поводу смерти юриста Сергея Магнитского, который скончался в изоляторе временного содержания 16 ноября 2009 года. В 2011 году следствие установило, что адвокат был забит до смерти тюремщиками, однако тогдашний президент Дмитрий Медведев не согласился с его выводами. В 2012 году Зоя Светова выпустила книгу «Признать невиновного виновным» о судебной системе в России.
Le Monde: Действительно ли физическое насилие над заключенными является обычным делом в российских исправительных колониях, как это описывает в открытом письме участница группы Pussy Riot Надежда Толоконникова, которая сидит за решеткой с прошлого года? Этим занимаются сами охранники или же другие заключенные, которым администрация отдает распоряжения?
Читайте также: Страна показательных процессов
Зоя Светова: Унаследованная от ГУЛАГа российская тюремная система продолжает существовать в нынешнем виде, потому что власти пользуются ею как инструментом репрессий. Сформировавшиеся при ГУЛАГе привычки по-прежнему сильны в умах людей. Но разве может быть иначе, если их до сих пор так и не осудили на государственном уровне? Нужно понимать, что нынешние руководители России - это политические наследники Сталина и Андропова [глава КГБ с 1967 по 1982 год, сменил Леонида Брежнева на посту генерального секретаря ЦК КПСС в 1983 году], которые активно использовали тюрьмы для репрессий. Совершенно очевидно, что наследники этой тюремной системы сегодня пользуются теми же методами.
В изоляторах временного содержания заключенных тоже бьют, хотя и меньше, чем в отделениях полиции и исправительных колониях. Занимаются этим как сами охранники, так и другие заключенные, которые действуют по указке тюремного руководства.
Самый распространенный вариант побоев - это «прописка». Обычно это происходит так: если человек в первый раз попадает в колонию, с обеих сторон выстраиваются ряды людей с дубинками, которые бьют его, когда он пытается пройти мимо них. Цель этого ритуала - в том, чтобы сломать заключенных и заставить их подчиняться лагерным правилам.
- В некоторой степени это относится к Толоконниковой, Осечкину, Магнитскому. Заключенные говорят, что их жалобам не удается пробиться за пределы тюрьмы. Обычно они так и не доходят до прокуратуры, но даже если они и достигают цели своего назначения, ничего не происходит. Вы можете это подтвердить?
- Существуют колонии, в которых жалобы заключенных по поводу условий содержания никогда не достигают своего назначения. Тюремное руководство опасается этих жалоб, потому что, если они повторятся, к ним могут приехать с проверкой правозащитники из Москвы, а боится оно только их. Региональные прокуроры обычно никак не реагируют на жалобы заключенных и систематически поддерживают тюремное начальство.
Также по теме: Pussy Riot - казнить нельзя помиловать
Адвокаты могут что-то сделать против такой несправедливости, но опять же только из Москвы. Как бы то ни было, для решения отправить с проверкой комиссию требуется по-настоящему громкое дело и готовность заключенного подтвердить выдвинутые им обвинения без страха репрессий.
Кроме того, при малейших жалобах заключенных могут отправить в карцер, в связи с чем они стараются без надобности не портить себе жизнь, особенно если их приговорили к большому сроку. Жалоба Надежды Толоконниковой наделала много шума, потому что она - известный человек, который пользуется немалой поддержкой за пределами тюрьмы: от мужа, адвоката, правозащитников.
- Складывается впечатление, что речь идет о закрытой системе, которая действует вне правового поля и в условиях полнейшей безнаказанности. Получается, что законы в колониях не действуют?
- Российские исправительные колонии живут вне закона, особенно если речь идет о так называемой «красной зоне», где неофициальные правила и понятия действуют жестче всего, а решение всех повседневных вопросов находится в руках руководства. В «черных зонах», где на службе тюремного руководства стоят местные «воры», условия заключения не столь тяжелы. Так, например, в этих колониях заключенные могут добиться для себя послаблений, они могут достать водку, иметь мобильные телефоны. Кроме того, они не обязаны работать.
Во всех этих лагерях или зонах существует строгая иерархическая система, где балом правят «воры в законе» с полного на то согласия тюремного руководства, которое полагается на них для обеспечения порядка. В то же время все женские колонии относятся к «красным зонам» с более тяжелыми условиями заключения, потому что среди женщин не бывает «воров».
